— Все было совсем не так. Мистер Кемп хоть и пьет слишком много, но такого он, я уверена, никогда себе не позволит. Он знал, что я поступаю в Комси. Он ведь сам здесь работал и хотел кое-что мне рассказать о Комси.

— И обо мне?

— Да, конечно, он упоминал и о вас, сэр Майкл. Как же иначе?

— Что же он сказал обо мне?

Она поколебалась, не в силах скрыть замешательство. Ноги готовы были понести его вокруг стола к ней, руки тянулись обнять ее; это было невыносимо.

— Ну, он сказал, что здесь все больше скучная публика, не то что в Дискусе, — но вы не такой, вы очень умный, говорит. Но вы несчастливы, говорит.

— Несчастлив? А кто счастлив? Вот вы счастливы, мисс Эссекс?

— Ну, иногда более, иногда менее.

— Вот именно. Как и все мы. — Мисс Тилни, которая, как он подозревал, все время подслушивала под дверью, вероятно, не пропустила ни единого слова. Надо положить этому конец. — Надеюсь, здесь, в Комси, вы будете счастливы более, а не менее, мисс Эссекс.

Он встал, она тоже.

— Большое спасибо, что вы нашли время со мной поговорить, сэр Майкл.

Какие у нее изумительные ноги. Погладить бы их!

— Кстати, мисс Эссекс… — И он обошел вокруг стола. — Вы хорошо стенографируете?

— Раньше справлялась неплохо. Но в последнее время мне мало приходилось писать под диктовку. Я все больше печатала.

— Но ведь это, мне кажется, куда скучнее.

— О да, сравнить невозможно.

— Что ж, постараемся использовать ваше знание стенографии.

Он улыбнулся и положил руку ей на плечо. И тут произошло два совершенно необычайных события. Во-первых, он почувствовал, как она вздрогнула, что, конечно, и раньше нередко бывало в его практике, но вот так, сразу, — еще никогда. А потом как ни в чем не бывало она преспокойно взяла его руку и убрала со своего плеча.

— Я вам больше не нужна, сэр Майкл?

«Больше не нужна! Великий Боже!» Но прежде чем он успел слово вымолвить, мисс Тилни открыла дверь.

— Мистер Натт пришел.

— Мистер Натт?

— Из Бедфордского университета. Вы назначили ему прийти к половине пятого.

— Разве? Ну что ж… Благодарю вас, мисс Эссекс.

Ушла, ушла! И на месте такого сияния появился этот противный Натт из Бедфордского университета, собственной персоной, невыносимо скучный даже в письмах и телефонных разговорах.

— Вы, конечно, хотите чаю, сэр Майкл? — сказала мисс Тилни. Он чувствовал, что она не без удовольствия спровадила Шерли Эссекс.

— Ничего подобного, мисс Тилни.

Сэр Майкл сказал это таким тоном, что ей оставалось только уйти. Он посмотрел на Натта, толстяка с широким, как у куклы чревовещателя, ртом.

— Надоели мне эти дурацкие чаепития. Вся Англия тонет в потоках теплого чая. Хотите виски!

Наливая себе, он выслушивал бесконечно долгие разъяснения Натта, почему тот не позволяет себе пить виски ни днем, ни ночью. Разве пропустит изредка стаканчик хереса, но только не теперь, ни-ни, большое спасибо. Вкус виски напомнил ему золотистые взгляды, которые она бросала на него через стол. Отгоняя эти воспоминания, он с ненавистью поглядел на Натта. Только в Бедфордском университете могут носить такие галстуки.

— Так что вполне естественно, — говорил Натт, — мы не сочли себя вправе присудить нашу первую творческую стипендию без руководящих указаний — не обязательно какой-либо определенной рекомендации, но общих руководящих указаний от вас, из Комси, — может быть, вы могли бы дать нам небольшой рекомендательный список, чего, как мне кажется, желал бы и доктор Мелтби, хоть он и предоставил мне известную свободу действий — думаю, что не ошибусь, говоря это. Я разговаривал с доктором Мелтби не далее как сегодня утром…

— А кто он такой?

— Доктор Мелтби? Это наш проректор, сэр Майкл. Он первый написал…

— Ах да, да, помню. Что ж, мы приготовили для вас краткий список. Где это я его видел? Ага, вот он. — Сэр Майкл передал список Натту, который принял его с таким видом, словно ему после долгой и кровопролитной войны вручили проект мирного договора.

— Я вижу, вы нашли настоящих творческих людей, — сказал Натт. — И к тому же молодежь. Поэт, драматург, прозаик, художник, композитор — великолепный подбор. И не менее великолепная участь ждет одного из этих пяти! Нам в молодости такое и не снилось, правда, сэр Майкл?

Сэр Майкл бросил на него уничтожающий взгляд и не ответил. А Натт все созерцал список.

— Он проведет у нас три семестра, — продолжал Натт, — мы его поместим в Роббинзовском крыле, оно еще не достроено, но дело движется полным ходом, из окна чудесный вид на будущий стадион, вот только бульдозеры кончат работу и будет осушено болото. Он будет пользоваться всеми привилегиями наравне с нашими преподавателями. Кроме бесед со студентами ничто не будет отрывать его от творчества. Доктор Мелтби недвусмысленно высказался на этот счет…

— Знаю, все знаю, — сказал сэр Майкл, который в критические минуты умел ловко оборвать собеседника.

— Это замечательный человек, ведь верно? Он словно специально создан для Бедфорда, как вы считаете?

— Да. — Сэр Майкл в эту минуту напряженно думал о своем — как избавиться на несколько дней от мисс Тилни и взять на ее место эту очаровательную Шерли Эссекс. Головоломная задача, но все же разрешимая.

Натт продолжал что-то бубнить о докторе Мелтби и Бедфорде. Вдруг он замолчал, заставив сэра Майкла обратить на себя внимание, а потом пустил пробный шар.

— Знаете, сэр Майкл, у меня такое чувство — хотя, признаться, доктор Мелтби сегодня утром в разговоре со мной тоже намекнул на это, что, если я позволю себе проявить некоторую настойчивость, разумеется, заверив вас, что это не выйдет за стены вашего кабинета, вы, быть может, скажете, конечно, совершенно неофициально, не отдаете ли вы лично хоть малейшее предпочтение кому-нибудь из этих пятерых.

— Нет, ни малейшего.

Сказать по совести, он и не слыхал ни об одном из них, и слава Богу. Какой-то бедняга вскоре отправится в Роббинзовское крыло. К доктору Мелтби, Натту и этим осушенным кочковатым болотам.

— Но вот что мне пришло в голову, мистер Натт. Вам понадобится помощник. И он у вас будет. — Нажав на кнопку звонка, он вызвал мисс Тилни. — Не можем же мы допустить, чтобы ваша первая творческая стипендия была присуждена недостойному, правда? Разумеется, мы, как всегда, завалены делами, но я не могу отказать вам, мистер Натт.

Мистер Натт прикрыл глаза, сложил кукольные губы в улыбку и радостно закивал.

— Итак, мисс Тилни, — начал сэр Майкл сурово, — нам с мистером Наттом нужна ваша помощь. У нас пять кандидатов на Бедфордовскую стипендию. Кто из них достойнейший? Я не могу советоваться с главами отделов, потому что он, или она, подойдет к делу предвзято, отдавая предпочтение своей рекомендации. А мне нужно беспристрастное мнение. Необходимо собрать сведения об этих пятерых и побывать в Бедфордском университете. К величайшему сожалению, я не могу заняться этим лично, у меня слишком много важных дел. Придется вам, мисс Тилни, взять это на себя. Я вынужден наконец послать вас в командировку.

— Но… сэр Майкл…

— Знаю, знаю. Вы боитесь, что мы тут без вас не справимся. И не без оснований. Но случай совершенно исключительный. Я постараюсь обойтись без вас.

— Может быть, мисс Бэри меня заменит…

— Предоставьте это мне, мисс Тилни. Сейчас, поскольку мистер Натт здесь, главное вам с ним разработать план действий, и притом не теряя времени. Список у мистера Натта. Так что приступайте. Я скажу Марлоу, чтобы вам, мисс Тилни, оплатили все расходы. И не беспокойтесь обо мне. Ваше задание первоочередной важности.

— Это замечательно, просто замечательно! — вскричал Натт. — Доктор Мелтби будет в восторге, я уверен. Вы приняли выдающееся решение, сэр Майкл.

— Вы удостоили нас своего доверия. И это самое малое, что мы можем сделать. Ну-с, что же вы, мисс Тилни?

Ее широкое ибсеновское лицо покраснело, она дрожала мелкой дрожью; удивленная, она разрывалась между наивной гордостью столь ответственным поручением и интуитивным подозрением, что сэр Майкл спешит убрать ее с дороги. Будь они одни, подозрение взяло бы верх, но тут же сидел мистер Натт, все еще сияющий, хотя явно несколько сбитый с толку.