По городским улицам метались странные молодчики в масках, которые громили какие-то здания с вывесками, маленькие продуктовые лавки, а то с громкими воплями и криками гонялись друг за другом. Простых жителей города на улицах не было видно, по всей очевидности, они заперлись по квартирам и домам, чтобы с утра до ночи смотреть по галовидению за творящимся безобразием на улицах и площадях столицы. В это время, пролетая над городом, я не видел ни одной женщин и ни одного ребенка на его улицах.

Я попытался связаться с полковником Уокером, никто долго не брал разговорник в руки, но затем послышался усталый голос старого полковника.

— Что происходит полковник? — Спросил я, не представляясь ему.

— Кто говорит? — Спросил Уокера, мы не так часто общались с ним по телефонным линиям связи, поэтому мой голос был ему не знаком.

— Полковник Барк.

— Какой еще к черту полковник Барк…, - начал поднимать голос Уокер, но затем все же вспомнил, кто я такой, и уже более спокойным голосом продолжил, — вы думаете, нас подслушивают? Может быть… — Произнес он задумчиво и протяжно. — Здесь в полиции такое твориться, что я не знаю, что делать и как мне поступать. Одни звонят и требуют, что я более активно подключался к разворачивающимся событиям в городе и поддержал нарождающуюся демократию. Другие просят, приложить все усилия и покончить со всем этим безобразием, творящимся на улице. Но не могу же я своих парней, которых итак осталось всего несколько сотен человек, бросить на улицу в лапы оголтелых демонстрантов-демократов, требующих положить конец культу Императора и гномов. А мои ребята вообще не имеют оружия и с ними можно в одну минуту покончить. Ну, а что вы хотите сказать, Барк?

— Я хочу, чтобы столица была всегда спокойной и красивой, чтобы по ее улицам гуляли с женами и детьми добропорядочные граждане. Мне не нравится сейчас то, что там творится, — начал говорить я.

Но меня перебил полковник Уокер:

— Этого же хочу я, Барк. Так уйдите вместе со своим тестем, спрячьтесь где-нибудь, переждите эти события и живите там спокойно и долго, растите детей. Чего вы тут торчите в столице, заставляете своих противников нервничать и убивать людей?!

— А вы, Уокер, уверены, что именно так будет! Дайте мне гарантии, что Кирианская Империя не погибнет, что ее граждане после нашего ухода не будут столетиями страдать, мучаться и умирать под новой властью, которая сегодня вывела городской сброд и криминал на улицы. Назовите мне, хоть одно достойное имя с той стороны, которому можно было бы доверить верховную власть в Империи и мы тогда уйдем.

Полковник Уокер надолго замолчал, я даже подумал, что наше соединение прервалась, но послышался его усталый голос:

— Ты прав, полковник Барк. Никто не может дать гарантии, что Кирианская Империя под новой властью долго просуществует. Кланы воют за единоличную власть, их коалиция — дело временное и долго не просуществует, следующий шаг после захвата власти — гражданская война. Я тебе поверил еще при первой встрече и до конца пути пройду с тобой, но сегодня имперская полиция не имеет сил для того, чтобы справиться с наемниками кланов и хулиганами на улицах. Поэтому я сегодня на улицы города полицию не выведу, а буду набираться сил, сражаясь до последней капли крови за жизнь каждого отдельного полицейского. Ты понял меня, сынок, я с тобой, но не сегодня. — И отключил разговорник.

Когда дворец показался в зоне прямой видимости, то мы увидели, что он окружен войсками мятежников. В основном это были молодчики из наемных армий родовых кланов. Но среди молодчиков мелькали и гвардейские мундиры солдат и офицеров имперских вооруженных сил. Клановое или родовое родство — это страшное и ужасное дело. Вожди кланов и родов определяют и ставят перед своими родственниками стратегические цели и задачи, которые часто являются ошибочными, так как принимаются в узком кругу и без широкого обсуждения. Из-за этих родственных связей многие умные кириане, вопреки своей воле и положению, вынуждены подчиниться «зову родной крови» и идти на решение стоящих перед ними целей и задач, как государственные преступники, нарушая имперское законодательство и часто при этом погибая.

Генерал Валдис оказался на своем посту, когда я позвонил ему. В этот момент наши глайдеры приземлились на одной из городских улиц, где особенно шуровали мародеры и молодчики в масках. Они грабили большой универсальный магазин. Пока гномы разбирались с «революционерами» в масках, я переговорил с Валдисом.

— Господин полковник, — начал свой рапорт генерал Валдис, — гарнизон императорского дворца поднят по боевой тревоге, бойцы занимают места по боевому расписанию, в любую минуту они готовы отражать вражескую атаку. Вокруг дворца создано несколько колец вражеского оцепления, но противник, еще ни разу не выстрелил и не начинал штурм дворца. В виду сложившихся обстоятельств гражданская прислуга распущена по домам, в настоящее время во дворце находится панцирная пехота, бойцы штурмовой бригады и охранные подразделения гномов.

В этот момент мой разговор с Валдисом был прерван сильным взрывом. Я увидел, как здание, расположенное на соседней улице, начало осыпаться вовнутрь. Взрыв оказался таким мощным, что до нас докатилась его взрывная волна, а наши глайдеры, словно ожившие вещи, переместились с места на место. Вскоре гномы разведчики доложили, что было взорвано здание имперского министерства финансов. Глайдеры поднялись в воздух, и через минуту мы были на площади у центрального входа в имперское министерство. От полуразрушенного здания в панике разбегались кириане и кирианки. Многие кириане были в порванной и испачканной одежде, с кровяными ссадинами и порезами на теле и на лице. Эти кириане все еще находились в шоке от взрыва, а сейчас в панике метались по площади в поисках безопасного места или убежища, чтобы найти там спасение.

Гномы выгрузились из глайдеров, разбрелись по площади, оказывая медицинскую помощь пострадавшим, но большей частью успокаивая кириан. Полковник Герцег с двумя бойцами ринулся в центральный вход здания, чтобы выяснить причину взрыва и его последствия. Появились первые кареты скорой и санитарной помощи, врачи которых тут приступали к работе с пострадавшими кирианами. Сами кириане начали подходить к врачам, чтобы они сделали им перевязку или дали бы необходимые лекарства. Герцег с бойцами пока еще не вернулся, но из здания имперского министерства все чаще и чаще стали на носилках выносить кириан, которые были не в состоянии самостоятельно передвигаться. Этот гном всегда отличался тем, что везде умел находить себе заботу, вот и сейчас, находясь в здании, организовал вынос пострадавших и раненых.

Сколько бы я ни присматривался в лица кириан, но ни одного знакомого не встретил. Имперский министр Юнис, по всей очевидности, был на выезде, когда в нем прогремел взрыв. Вернулся Герцег и сообщил, что здание имперского министерства финансов взорвали молодые криминальные отморозки, которые почему-то решили, что в здании министерства хранится много денег.

В момент разговора мне бросилось в глаза, что обстановка вокруг нас вдруг изменилась. Неизвестно откуда появилось множество молодых и здоровых парней, одетых в черные комбезы имперских внутренних войск и с фазерными карабинами в руках. Они, под видом оказания помощи пострадавшим от взрыва, занимали позиции для скрытого ведения огня по глайдерам гномов. Не теряя времени, я мысленно приказал Герцегу срочно вернуть гномов под защиту брони глайдеров. Когда последний гном укрылся в десантном отсеке глайдера, прозвучали очереди из фазерных карабинов. Отморозки хотели подстрелить гномов, но попали в молодую женщину, которая совершенно случайно попала под боевой луч одного их фазеров. От полной неожиданности и внезапной боли, разлившейся по телу, женщина громко закричала и заплакала. Слезы струились ручьем по ее грязным от каменной пыли щекам, оставляя светлые протоки. Женщина медленно завалилась на землю, плача и беспомощно протягивая ко мне руки. Я уж находился в башенке командира глайдера, когда увидел эти умоляющие глаза женщины и ее слезы.