В Еловых Музях, деревушке на юго-восток от крепости, по личной просьбе Вига собаки поменялись местами с осликами: ослики с удовольствием улеглись в будках и  мерили хозяев и визитеров скептическими, многообещающими взглядами, плюясь по старой привычке через губу. А собаки подставляли спину под сумки с поклажей или под зады путешествующих сельчан. Увы, эта часть эксперимента окончилась неудачно: ослы упрямо отказывались облаивать прохожих (хотя кусались добросовестно), что привело к серии ограблений. Больше всего, конечно же, не повезло Моуси-Поуси. Просто трагедия: Моуси-Поуси был ма-ааленьким шуттберийским терьером, а его хозяин, местный богатей - бо-ольшим обжорой, и когда богатей собрался проехаться…

Бедный Моуси-Поуси!

Вершиной «собачьего периода» творческой активности заключенного магистра стало исправление орберийских овчарок. Породу вывели лет сорок назад, и первоначально у скотоводов к ней притензий не было – крупные, до четырех локтей в холке, мощные звери с плотной, средней длины серебристо-серой шерстью, позволяющей переносить заморозки в горах. Овчарки с Орберийских гор отличались отменным нюхом, храбростью, прекрасно поддавались дрессировке, были в меру агрессивными. Обладали мощными челюстями. Достаточно сказать, что орберийские овчарки могли докусаться до тела овец, усовершенствованных трудолюбивым Вигом, а это, с какой стороны ни зайти, дюймов восемь-девять тонкого руна…

Когда брабансские заводчики выводили породу, они просмотрели всего одну незначительную подробность: орберийские овчарки жутко, до обморока, боялись нежити. Пролетающий над отарой вампир  мог вызвать у овчарки озноб, ковыляющий зомби заставлял бежать, сломя голову, куда глаза собачьи глядят, а если вдруг появлялся опирающийся на костяной посох некромант, пусть даже и здравствующий…

В Серую крепость доставили чемпионов орберийской породы, и мэтр Виг каждое утро прилежно колдовал над собачками. Рисовал руны и оккультные символы на их ошейниках, кормил строго по графику тщательно подобранной пищей, выгуливал собственными руками услужливого коменданта Буше… Натаскивал овчарок, используя сторожей и тюремщиков в качестве условных овечьих едениц, приворожил недоеденного ташунами зомби, шатавшегося по окрестностям Филони, и упорно приучал собак сохранять спокойствие в присутствии распространяющих флюиды Магии Смерти тел.

Приучил.

Исправил.

Теперь орберийские овчарки – по крайней мере, те четыре пары, которым выпала честь участвовать в виговом эксперименте, - не боялись нежити.

Зато они начали дико, до щенячьего визга и катастрофического недержания, бояться оборотней.

Когда Буше известил жителей Зобки Вонтой, что мэтр Виг собирается облагодетельствовать их свинок, селяне просто собрали свой скарб, усадили на тележки малых деток и стариков,  у кого не нашлось лошадей – запрягли в повозки страусов, побросали хрюшек, и бегом бросились прочь. Маг, услышав, что его эксперимент в свинском направлении сорвался, фальшиво опечалился, велел Буше проявить инициативу. При Серой крепости был возведен крупнейший в Брабансе свинарник, где умытые, начищенные, розовые до поросячьего визга хрюшки учили людей делать колбасу.

Весь гарнизон  - сторожа, тюремщики и солдаты  Серой крепости предпочитал в свинарник не заглядывать и колбасу не есть.

Спустя три года после освобождения из нюртангового плена мэтру Вигу прискучили все эти зооагрономические чудеса, и он малость успокоился. вернее, переключился на другое.

Вывел новый вид шелкопряда. Шелковая нить стала тоньше, прочнее, красивее и приблизительно на четверть длиннее. Правда, гусеница нового шелкопряда жутко краснела, когда приходилось «раздеваться» перед мужчинами. Потом мэтр Виг поколдовал над окрестной рыбешкой. Серая крепость распрощалась со свинарником (свинки зло хрюкнули, вздернули хвостики и ровными шеренгами отправились реорганизовывать колбасное производство на северо-восток, в Буренавию); теперь под крепостными стенами плескался рукотворный пруд, и стоило кому-нибудь пройти мимо, как из воды выпрыгивали карпы, караси и стерлядки и умоляли взять их с собой.

Гарнизон Серой крепости перестал есть рыбу.

Подумали… решили, что не стоит мэтру Вигу подавать идеи про усовершенствование птичников – и так страусов развелось, девать некуда… И весь гарнизон в полном составе решил стать вегетарианцами.

Но самое странное… Самое странное заключалось в том, что несмотря на репутацию, которую честно заслужил мэтр Виг, самый послушный и инициативный заключенный Серой крепости – мрачной тюрьмы, предназначенной для отбывающих пожизненные заключения душегубов и злодеев, - самое странное заключалось в том, что поток желающих обратиться к нему за магической помощью не прекращался.

Кто-то был слишком наивен. Кто-то – чересчур легковерен. Кто-то откровенно глуп. Кто-то, вместо того, чтобы обратиться к нормальному магу, зарегистрированному в королевском Министерстве Чудес,  за полноценной консультацией, хотел сэкономить… И на протяжении трех с половиной лет, минувших с того дня, как пятеро магов разрешили мэтру Вигу «ограниченное использование магии», поток просителей не ослабевал.

И абсолютно всех мэтр Виг встречал с распростертыми объятиями.

- Что у вас случилось? – азартно спросил мэтр, влетая в залу.

Добрыми глазами посмотрел на мужчину средних лет, женщину неопределенного возраста, и… кого-то третьего.

Ниже пояса третья из посетителей выглядела как обычная девчушка. Может быть, лет четырнадцать, может, и все шестнадцать. Аккуратные юбочки, фартучек, стройные ножки, туфельки. Выше пояса… Толстый ствол с неровной корой, с двумя ветками там, где предполагалось быть рукам, с шапочкой молодых тонких побегов на месте прически и огромными карими глазами – там, где у нормального дуба предполагалось быть беличьим дуплам.

Глава семейства  поднялся и нервно прижал кулаки к груди в умоляющем жесте.

- Мэтр! Нам рассказывали, что вы тут буквально творите чудеса!

- Да, я такой, - скромно признался Виг.

- Умоляю, спасите нашу дочь!

- А что с ней?  - удивился дуб… вернее, маг. Подошел к девушке, сорвал листик с правой ветки, прожевал его… - Физиология в норме, функции организма не пострадали… По-моему, все в порядке!

Вмешалась плачущая мать:

- Мэтр, умоляем! Сделайте так, как было раньше!

- А как было? – поинтересовался Виг.

Родители малость опешили. Потом матушка нашла подходящие слова:

- У нее голова была…

- Эй! Буше! Неси пилу! – крикнул Виг.

- Не надо! – испугался отец заколдованной девушки. – Если повредить кору, то бедной Жанне  будет больно!

- Ну… Ладно, Буше, неси пилу обратно. – мэтр прошелся вокруг пострадавшей, подумал. – А что еще, кроме головы было?

- Ну, шея была…

- Шея, шея… - мэтр потер собственную. – Знаете, а ведь шея – очень бесполезный орган. Жуки и прочие беспозвоночные прекрасно обходятся без нее. На вашем месте… на вашем месте я бы гордился тем, какая честь выпала вашей дочери – испытать на собственной шее последствие ее, шеи, отсутствия!

Матушка Жанны начала рыдать.

Мэтр участливо посмотрел ей в глаза:

- Может быть, вы позволите мне оказать вам помощь?

- Да, да! – всхлипнула женщина. – Помогите мне, умоляю!

- Эй, Буше! – крикнул маг с воодушевлением, – Тащи клизму!

Как выучили все – ВСЕ – жители окрестностей Серой крепости, мэтр Виг был поразительно бездарен в магии излечения и технологиях охраны здоровья. Он знал одну – цифрой и прописью – ОДНУ – методу, но даже столь ограниченными средствами достигал потрясающих результатов.

Опешив, женщина перестала плакать и вытаращила на мага глаза. Ее супруг поспешил вмешаться:

- Да что вы себе позволяете!

- Я? – удивился Виг. – Предлагаю вашей супруге испробовать ради восстановления нервического потенциала и улучшение общего самочувственного гомеостаза испытанное народное средство.

- Да как ты смеешь?!!! – заорал папаша заколдованной. – Я дворянин! Род де Рюм насчитывает пять поколений! Мой предок спас короля Брабанса на поле боя, собственноручно приготовив для него утренний гоголь-моголь! Мы вам тут не кто-нибудь, мы де Рюмы!