«Боже правый, что мне делать? Херст, я тебя подвел. Какой поворот. Какой некрасивый, ужасный поворот», — думал Ангус. Потом он вдруг понял, что Мэри что-то говорит ему.

— Если хотите, я могла бы еще что-нибудь нарисовать. Это все-таки веселее, чем все время сидеть в комнате и…

— Вы можете выходить из своей комнаты.

— В любое время? — заморгала ресницами Мэри, не веря собственным ушам.

— Конечно. — Ангус, быстро заперев стол, встал. Все его движения были отрывистыми. — Я уверен, что теперь закончу эту статью.

Мэри встала за ним следом, хотя и не знала, что ей думать. Только что она рисовала иллюстрацию, и потом вдруг Эррол посмотрел на нее как на незнакомку.

— Я… я не знаю, что сказать. Спасибо, что позволили мне выходить из комнаты. Вы… вы хотите, чтобы я вернулась? Я могла бы проиллюстрировать все, над чем вы сейчас работаете, и…

— Да. Завтра. Мы…

Ангус встретился с ней взглядом, и Мэри поразилась напряженности, царившей на его лице.

— Эррол, что…

— Завтра.

Он поклонился и, развернувшись на каблуках, вышел, оставив ее одну среди собственных сокровищ.

Глава 16

Письмо Майкла Ангусу Хею, графу Эрролу, из экипажа, ползущего по узким улицам Парижа:

«Я только что говорил с Элджином о коллекции скульптур из мрамора, которую он привез из Греции, и о важности такого сокровища. Он неустанно восхвалял наши попытки разобрать код иероглифов и говорил, будто вполне уверен в том, что Шампойон найдет этот код до конца года. Если бы так и было! Решение сложной головоломки приносит мне почти такое же удовольствие, как сама жизнь. Но ведь и ты точно такой, поэтому я зря трачу чернила, когда пишу об этом. Ты, не в пример многим другим, понимаешь волшебную силу открытия, не правда ли, мой друг?»

На следующее утро Нисон, войдя в комнату для завтрака, даже остановился от неожиданности.

— Ангус? Никогда не видел, чтобы ты поднимался в такую рань.

Ангус опустил «Морнинг пост» и мрачно посмотрел на кузена.

— Я не вставал, потому что не ложился.

Эта ночь прошла для него беспокойно, слишком много мыслей бушевало в голове. Тот факт, что по другую сторону двери находилась Мэри, тоже не способствовал сну.

— А, понятно, — всезнающим тоном заявил Нисон. — Ты опять думал о Кире. Эти мысли всегда не дают тебе спать.

— На самом деле в этот раз все не так.

— Что же не давало тебе спать в этот раз? — удивленно поинтересовался Нисон.

Ангус отлично понимал, что мешало ему спать в эту ночь: понимание того, что женщина, которая находилась у него в плену, оказалась именно той, за кого себя выдавала. И этого было достаточно, чтобы оставить без сна любого нормального человека.

Он-то думал, она лжет, вот только почему он был так уверен в этом? Неужели из-за письма Майкла, где тот просил проявить осторожность? Или из-за взволновавшей его схожести Мэри с Кирой, что показалось ему слишком подозрительным? Или здесь крылось что-то еще? «Неужели я не захотел поверить, потому что меня влекло к ней? Неужели я просто защищался?»

После долгой бессонной ночи Ангус знал ответ, и он ему нисколько не нравился. Он ошибся, ужасно ошибся. Теперь ему следовало найти способ сказать об этом Мэри.

Нисон наполнил тарелку с ломившихся от еды подносов, выстроившихся в ряд на буфете, и сел за стол.

— Твой шарф… — взглянул он на Ангуса и вздрогнул. — Прости. Просто это напоминает мне о Кире.

Ангус поправил шарф, ничуть не удивившись реакции кузена. При виде безобразных шрамов не многие чувствовали себя уютно, поэтому спокойнее было просто скрывать их от чужих глаз.

Ангус перевернул страницу газеты, хотя взгляд его был устремлен к портрету Киры над камином. С каждым днем эффект ее присутствия все больше незаметно ускользал, оставляя вместо себя лишь мимолетные воспоминания, лишенные цвета, запаха и звука.

Ангус изо всех сил старался вспомнить звук ее голоса, но бесполезно, ни единого звука, даже шепота не осталось в памяти. Он переместил взгляд вниз на каминную доску и понял, что кто-то поставил там несколько французских статуэток, которые Кира так высоко ценила. Кто, черт возьми, это сделал?

Ангус нахмурился. Прежде до него никогда не доходило, насколько замок Нью-Слэйнс превратился в памятник Кире. Ей бы это точно не понравилось. Он хорошо помнил, что Кира питала глубокую любовь к Нью-Слэйнс.

— Нисон, думаю, настало время убрать портреты Киры в семейную галерею. Этот портрет будет хорошо там смотреться: она заслуживает почетного места.

— Ангус! — с изумлением на лице воскликнул Нисон. — Как ты можешь такое предлагать!

— Легко, — нахмурился граф. — Прошло семь лет.

— Семь лет — это ничто.

Напряженный голос Нисона заставил Ангуса замолчать. Он посмотрел на кузена, младше его по возрасту, который с негодованием смотрел на него и начал с усилием резать ветчину на тарелке, как будто хотел убить ее.

— Нисон, Кира бы расстроилась, увидев, как Нью-Слэйнс превращается в памятник. Она так любила этот замок.

— Нет! — со стуком бросил в тарелку нож и вилку Нисон, отодвинул стул и встал. — Не говори мне, о чем думала Кира, а о чем — нет. Ты забываешь, что я узнал ее первым, намного раньше тебя.

Ангус прищурил глаза, свернул газету и положил ее на стол.

— Я знаю, ты обожал Киру, но она стала моей женой, и я знаю ее с той стороны, с какой ты не знаешь.

— По крайней мере я никогда не флиртовал с женщиной, которая похожа на нее как сестра! Эта женщина — лгунья, самозванка и…

— Довольно! — Слово эхом разнеслось по комнате, и от подобной мощи Нисон сделал шаг назад. — Будь поосторожнее, когда говоришь о мисс Херст, выбирай слова, — бросил хмурый взгляд в его сторону Ангус.

— Значит, мисс Херст, да? — сжал кулаки Нисон.

— Да.

Ангус смотрел на молодого человека, провоцируя его продолжать.

После секундного напряжения Нисон, ссутулившись, словно лишился сил, опустился на стул.

— Ты изменил свое решение. Ты ей поверил.

— Я видел ее подпись, оставленную на рисунке, который она сделала с артефакта. Она совпадает с подписью в бумагах Майкла Херста.

— Она могла подделать ее.

— Мэри сделала эту подпись прямо передо мной, ни секунды не мешкая. Она — та, кем себя называет и…

— Ты не знаешь, Ангус…

— Я знаю достаточно, и это все, что я могу сказать по этому поводу.

— Ангус, — губы Нисона превратились в тонкую линию, — я хочу, чтобы ты прислушался к голосу разума. Существует только один способ убедиться, что она та, кем себя называет. Подождать, пока не приедет Янг, чтобы подтвердить ее рассказ.

Ангус подумал, что от нескольких дополнительных дней не будет никакого вреда. И возможно, это единственный способ задержать ее здесь.

— Отлично, — процедил он в ответ, — подождем Янга.

— Ладно. — Нисон откинулся на спинку стула и ослабил узел шейного платка. — Какой поворот.

— Вот именно. Теперь тебе известно, почему я не спал прошлой ночью. Я… — Ангус нахмурился, увидев, как что-то блеснуло на руке кузена. — У тебя новое кольцо?

Нисон опустил глаза вниз, туда, где на пальце мягко поблескивало золотое кольцо с сапфиром.

— Ты про это? — спросил он. — Так оно у меня уже давно. Я выиграл его в карты на постоялом дворе в деревне несколько месяцев назад.

— Должно быть, они стали обслуживать состоятельных клиентов, если теперь во время игры в карты делают такие ставки.

— Да, встречаются иногда. Кстати, сегодня утром прибыл новый ящик от лорда Макэндрюса, — добавил Нисон, назвав имя одного из их наиболее плодовитых исследователей.

— Последнее время он был очень занят.

— Он упомянул об этом в письме, которое пришло вместе с ящиком. Там собраны римские артефакты, среди них есть очень хорошо сохранившиеся экземпляры.

— Сколько там предметов?