Вернон. Пока яд еще не успел произвести столь глубоких разрушений, я решился бы и сам. Но теперь я окажусь просто отравителем. (Кладет на стол пузыречек.) Нет, это бесполезно, и старания мои были бы просто преступлением.
Фердинанд (прикладывает к губам Полины зеркальце). Но еще не все потеряно, она дышит.
Вернон. Восхода солнца она уже не увидит.
Полина. Фердинанд!
Фердинанд. Она зовет меня.
Вернон. О, в двадцать два года организм стойко борется с разрушением. К тому же она сохранит ясность сознания до последнего вздоха. Она еще может встать, говорить, невзирая на то, что страдания, вызванные ядом, неимоверны.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и генерал, сначала за дверью.
Генерал. Вернон.
Вернон (Фердинанду). Генерал.
Фердинанд в бессилии опускается в кресло, стоящее в глубине слева и скрытое пологом кровати. Вернон поворачивается в сторону двери.
Что вам?
Генерал. Взглянуть на Полину.
Вернон. Послушайтесь меня, подождите! Ей гораздо хуже.
Генерал (с силою открывает дверь). В таком случае я войду.
Вернон. Нет, генерал, послушайтесь меня.
Генерал. Нет, нет. Недвижима, похолодела... Ах, Вернон!
Вернон. Послушайте, генерал... (В сторону.) Надо удалить его отсюда... (Вслух.) У меня осталось очень мало надежды на то, что удастся ее спасти.
Генерал. Как так? Значит, ты обманывал меня?
Вернон. Друг мой, на ложе смерти надо смотреть мужественно, как некогда мы прямо смотрели на жерла заряженных пушек. Я ни за что не ручаюсь, а потому вам нужно пойти... (В сторону.) Ага! (Вслух.) Вам следует пойти за священником.
Генерал. Вернон, я хочу ее видеть, поцеловать
Вернон. Только осторожнее.
Генерал (поцеловав Полину). Она как лед.
Вернон. Это симптом болезни. Бегите за священником. Вы воспитали дочь в христианских правилах, и, если мне не удастся помочь ей, нехорошо будет оставить ее без напутствия церкви.
Генерал. Да, верно. Иду, иду. (Подходит к постели.)
Вернон (указывает ему на дверь). Вот туда.
Генерал. Друг мой, я совсем потерял голову, я ничего уже не соображаю... Вернон, соверши чудо! Ты ведь стольких спас, неужели ты не спасешь этого ребенка?
Вернон. Пойдем, пойдем. (В сторону.) Провожу его, а то он может встретиться с полицией, тогда будет еще того хуже. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Полина и Фердинанд.
Полина. Фердинанд!
Фердинанд. О боже! А вдруг это последний ее вздох? Полина, ты — моя жизнь! Если Вернон не спасет тебя, я последую за тобою, и мы снова будем вместе.
Полина. Тогда я умру без сожаления.
Фердинанд. То, что могло спасти тебя, если бы доктор пришел раньше, освободит меня от жизни.
Полина. Нет, будь счастлив.
Фердинанд. Без тебя нет счастья!
Полина. Ты возвращаешь меня к жизни.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Вернон.
Фердинанд. Она говорит, она открыла глаза.
Вернон. Бедняжка! Она засыпает! Каково-то будет пробуждение?
Фердинанд садится на прежнее место и берет руку Полины.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, Рамель, следователь, протоколист, врач, жандарм и Маргарита.
Маргарита. Господин Вернон, пришли судейские... Господин Фердинанд, уходите!
Фердинанд уходит через левую дверь.
Рамель (жандарму). Наблюдайте за всеми выходами из дома и ждите наших распоряжений... Доктор, можем мы пробыть здесь некоторое время, не причиняя вреда больной?
Вернон. Она спит, сударь. Спит последним сном.
Маргарита. Вот чашка с остатками отвара, в ней мышьяк; я сразу заметила, когда хотела убрать чашку.
Врач (осматривает и пробует содержимое чашки). Несомненно, что сюда добавлено какое-то ядовитое вещество.
Следователь. Возьмите жидкость для анализа. (Видит, что Маргарита поднимает с полу какую-то бумажку.) Что это за бумажка?
Маргарита. Да так, ничего.
Рамель. В подобных случаях для следствия все важно. Господа, мы исследуем эту бумажку позднее. Нельзя ли удалить из дома господина де Граншана?
Вернон. Он пошел за священником, но скоро вернется.
Следователь (врачу). Осмотрите ее.
Врачи совещаются у постели больной.
Рамель (следователю). Когда генерал вернется, мы решим, как поступить в отношении его.
Маргарита плачет, стоя на коленях у постели. Врачи, следователь и Рамель сходятся на авансцене.
(Врачу.) Итак, доктор, по вашему мнению, болезнь мадемуазель де Граншан, которую мы видели третьего дня совершенно здоровою, даже веселой, является следствием преступления?
Врач. Симптомы отравления налицо.
Рамель. А остатков яда, содержащихся в чашке, достаточно для официального доказательства?
Врач. Вполне достаточно, господин прокурор.
Следователь (Вернону). Эта женщина утверждает, что вчера в четыре часа вы прописали мадемуазель де Граншан отвар из померанцевых листьев, чтобы успокоить ее нервное возбуждение после объяснений, которые она имела со своею мачехой. Женщина эта добавляет, что госпожа де Граншан, уславшая вас под незначительным предлогом за несколько лье, настояла на том, чтобы собственноручно приготовить и подать своей падчерице отвар. Это правда?
Вернон. Да, сударь.
Маргарита. А когда я хотела было настоять на своем и самой ухаживать за барышней, бедный наш барин меня разбранил.
Рамель (Вернону). Куда послала вас госпожа де Граншан?
Вернон. В этом загадочном деле, господа, все складывается самым роковым образом. Графине, по-видимому, действительно надо было меня удалить, ибо рабочий, к которому я отправился по ее требованию за три лье отсюда, оказался в кабаке. Я отчитал Шампаня за то, что он обманул госпожу де Граншан, однако Шампань ответил, что рабочий этот действительно не явился на работу, но что ему, Шампаню, ничего не было известно о его мнимой болезни.
Феликс. Господа, пришел священник.
Рамель. Мы можем перенести вещественные доказательства в гостиную и сами перейдем туда для составления протокола.
Вернон. Пожалуйста, господа, сюда.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Гостиная.
Рамель, следователь, протоколист и Вернон.
Рамель. Итак, установлено нижеследующее. По словам Феликса и Маргариты, госпожа де Граншан вчера дала своей падчерице некоторую дозу опиума; а вы, господин Вернон, заметив это, взяли чашку мадемуазель и заперли ее?
Вернон. Все это верно, господа, но...
Рамель. Так как же вы, господин Вернон, будучи свидетелем подобного злоумышления, не остановили госпожу де Граншан на роковом пути?
Вернон. Поверьте, сударь, все, чего требовала осторожность, все, что подсказывал мне мой многолетний опыт, было испробовано.
Следователь. Ваше поведение, сударь, довольно странно, и вам придется дать объяснения. Правда, вчера вы, сохранив вещественное доказательство, тем самым выполнили свой долг. Но почему вы остановились на полпути?
Рамель. Позвольте, господин Кордье; доктор — искренний и честный человек. (Отводит Вернона в сторону.) Вы, вероятно, догадались о причинах, вызвавших это преступление?