Здесь я увидел Гарольда, сидящего на ступенях лестницы и с трудом переводящего дух. У ног его лежала слабо постанывающая Херена.

– А я тебя жду, – сообщил Гарольд.

– Идем скорее, – поторопил его я. – Иначе тарны улетят с крыши и мы окажемся отрезанными на этой проклятой башне.

– Именно в этом и состоит мой план, – одобрил Гарольд. – Но сначала не научишь ли ты меня управлять тарном.

Я услышал, как Херена застонала от ужаса, с бешенством пытаясь освободиться от стягивающих её пут.

– Обычно на то, чтобы стать искусным тарнсменом, уходят годы, – с сомнением в голосе заметил я.

– Все это, конечно, так, – согласился Гарольд, – но не мог бы ты в двух словах сказать, что от меня требуется, чтобы совершить один короткий полет?

– Быстрее на крышу! – в раздражении от наивной самоуверенности этого парня рявкнул я.

Опережая Гарольда, я бросился вверх по лестнице. На крыше находилось пять тарнов. Один из охранников стоял как раз у дверцы люка, из которого я появился, второй по очереди отвязывал тарнов.

Я уже готов был заняться первым охранником, но тут из люка показалась голова Гарольда.

– Стой, глупец! – крикнул он охраннику – Это же Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба!

– Кто Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба? – переспросил опешивший от неожиданности охранник.

– Я, – ответил я, не зная, что ещё мне сказать в данной ситуации.

– Вот девчонка, – перебил меня Гарольд – Давай быстрее бери ее!

Не в силах ничего понять, охранник вложил меч в ножны.

– А что там за крики внизу? – спросил охранник. – И кто вы такие?

– Оставь свои идиотские вопросы, – огрызнулся Гарольд. – Быстрее бери девчонку.

Охранник протянул руки к связанной Херене, и не успел я глазом моргнуть, как кулак Гарольда врезался в его ребра с силой, способной свалить с ног даже боска. Выхватив Херену из рук падающего охранника, он снова перебросил девушку через плечо, а тело оседающего на пол воина сбросил ногой в открытый люк. Второй охранник, отвязывающий на противоположной стороне крыши тарнов, обернулся в нашу сторону, привлеченный шумом.

– Эй, ты! – закричал ему Гарольд. – Отвяжи ещё одну птицу!

– Ладно, – ответил охранник, он сбросил кожаную петлю с лапы тарна, и птица взмыла в небо.

– Иди сюда! – крикнул ему Гарольд.

Парень поспешно направился к нам.

– А где Куурус? – поинтересовался он на ходу.

– Внизу, – махнул рукой Гарольд.

– А вы кто такие? – остановился охранник. – Что вы здесь делаете?

– Я – тачак Гарольд, – доложил охраннику Гарольд.

– А здесь что ты делаешь? – недоуменно поинтересовался охранник.

– Ты разве не Хо-Бар? – с деланным удивлением спросил у него Гарольд, назвав первое пришедшее ему в голову распространенное среди порткарцев имя.

– Я никакого Хо-Бара не знаю, – нерешительно ответил охранник – Он тарианин?

– А я-то надеялся найти Хо-Бара здесь, – сказал Гарольд. – Ладно, может быть, тебе это удастся.

– Я постараюсь, – пробормотал совершенно сбитый с толку охранник.

– Хорошо, – одобрительно заметил Гарольд.

– А пока на, возьми девчонку, – Херена отчаянно завертела головой, пытаясь дать понять охраннику, чтобы он вытащил у неё изо рта кляп.

– А что мне с ней делать? – спросил парень.

– Просто подержи её, – сказал Гарольд.

– Хорошо, – ответил охранник.

Я вздохнул и прикрыл глаза, через секунду все было кончено: Гарольд снова перебросил Херену через плечо и бодрым шагом направился к тарнам.

На приколе оставались две громадные птицы, отлично тренированные, хищные, следящие за нами настороженными черными глазами.

Гарольд небрежно опустил Херену у края крыши и решительно зашагал к ближайшей птице. Я даже закрыл на мгновение глаза, ожидая молниеносного удара чудовищного клюва птицы, когда безрассудный тачак самоуверенным дерзким жестом протянул руку к её шее.

– Меня зовут Гарольд, – сообщил он. – Я искусный тарнсмен, объездил тысячи птиц и провел в тарнском седле времени больше, чем ходил по земле. Я знаю тарнов, я родился в тарнском седле, я вскормлен мясом тарна – бойся меня! Я – Гарольд из тачаков!

Птица – если ей вообще были свойственны подобные эмоции – смотрела на него вопросительно и казалась сбитой с толку. Каждое мгновение я ожидал, что она мощным ударом собьет Гарольда с ног, вонзит в него свой клюв, раздерет его ударом мощных лап.

Но птица казалась в высшей степени изумленной.

Гарольд обернулся ко мне.

– Так как ею управлять? – спросил он.

– Садись в седло, – сказал я.

– Ну, это понятно, – кивнул он, не пользуясь стременами, взобрался птице на спину и устроился в седле, плотно сжав бока тарна коленями.

Насилу мне удалось придать ему правильное положение и пристегнуть ремнями безопасности. Тут же по ходу дела я в двух словах объяснил ему принцип действия главного седельного кольца и присоединенных к нему шести кожаных ремней-поводьев.

Когда я передал ему Херену, бедная девушка дрожала от страха. Она, женщина равнин, знакомая со свирепой каийлой, гордая и храбрая на земле, как большинство подобных ей женщин, по какой-то необъяснимой ей причине до безумия боялась подниматься в воздух на тарне. Я искренне пожалел несчастную тачакскую девушку. С другой стороны, Гарольд казался необычайно довольным тем, что она дрожала перед ним от страха. Кольца для привязывания рабов на тарнском седле расположены примерно так же, как на седле каийлы, и Гарольду не составило никакого труда уложить девушку на луку седла перед собой, привязав её руки и щиколотки по обеим сторонам седельного крепления. Затем, не ожидая моей команды, с боевым кличем он натянул поводья взлета. Птица не двинулась с места, и у неё для этого, несомненно, был повод, обернулась к своему наезднику и одарила его скептическим взглядом.

– Ну и в чем дело? – высокомерно осведомился Гарольд.

– У неё все ещё привязаны лапы, – раздражаясь от его непонятливости, ответил я.

Я наклонился и сбросил с лап птицы кожаную петлю. В то же мгновение она взмахнула громадными крыльями и взмыла в небо.

– Ай-и-ия! – услышал я победный крик Гарольда.

После этого я бросился ко второй птице, освободил ей лапы, взобрался в седло и набросил на себя ремни безопасности. Затем, провожая глазами быстро набирающую высоту птицу Гарольда, я натянул поводья своего тарна и пришпорил его коленями.

– Отпусти поводья! – крикнул я Гарольду, наблюдая за его действиями. – Ты мешаешь ей лететь.

– Ладно! – донесся до меня его радостный ответ.

В ту же секунду мы с тарном взмыли в небо и, набирая скорость, понеслись над быстро тающим внизу городом. Я бросил прощальный взгляд на слившиеся в одну цепочку факелы и огни в доме Сафрара и развернул птицу в направлении степей, туда, где нас ждали фургоны тачаков.

Я был счастлив, что нам удалось целыми и невредимыми выбраться из дома Сафрара, но знал, что должен буду вернуться в город, поскольку я так и не сумел заполучить в свои руки то, ради чего я приходил в Тарию, – золотой шар, все ещё остававшийся в руках у торговца.

Я должен каким-то образом заполучить его прежде, чем человек, с которым Сафрар состоит в сговоре, – тот самый, серолицый, с неестественно зелеными, как трава, глазами – затребует его себе и уничтожит или увезет его неизвестно куда.

Пока мы проплывали высоко в небе над степью, я все спрашивал себя, почему Камчак отводит босков и фургоны от Тарии и почему он решил так рано снять осаду.

Затем, уже в первых лучах восходящего солнца мы увидели под собой фургоны и запряженных в них босков. Костры в лагере тачаков горели, и все были уже на ногах: готовили завтрак, проверяли готовность фургонов и исправность упряжи, крепили скарб. Наступало утро, когда, я знал, фургоны должны двинуться от Тарии к далекой Тассе. Рискуя получить стрелу в грудь, я продолжал следовать за Гарольдом, спускающимся прямо к горящим между фургонами кострам.

Глава 21. КАМЧАК ВХОДИТ В ТАРИЮ

Вот уже около четырех дней я находился в Тарии, вернувшись сюда на этот раз пешком под видом мелкого продавца драгоценных камней. Тарна я оставил у фургонов и, потратив все до последней медной монеты, накупил пригоршню крохотных самоцветов, большая часть которых только называлась драгоценными, не имея никакой практической ценности. Тем не менее наличие их давало мне хоть какой-то предлог для пребывания в городе.