Адхара забыла свой пузырек со снадобьем во дворце, в своей комнате. Девушку больше не волновало ни кто она такая, ни секта Недремлющих, ни Посвященные… Все эти названия отныне потеряли для нее всякий смысл. Она шла вслед за своим будущим, и ее больше не интересовало, кто она и откуда.

Адхаре предстоял долгий путь.

Ее поразил тот факт, что, едва ступив ногой за пределы дворца, она будто бы окунулась в иной мир. Несмотря на некоторое напряжение, в целом атмосфера при дворе была довольно сносной. Да, всем угрожала эпидемия, всех одолевала тревога и горечь утраты Миры. Но в конце концов, обитатели дворца чувствовали себя в безопасности, и их жизнь продолжала идти своим чередом.

Но так было не везде. За пределами дворца начиналась неразбериха. По ночам улицы Макрата полностью вымирали. Люди прятались за закрытыми ставнями, тщетно пытаясь хоть как-то обезопасить себя. И лишь изредка пробегали темные фигуры, движимые бог весть какими заботами.

Первое препятствие на пути девушки возникло, когда она собралась покинуть пределы города. Адхара напрочь забыла о том, что повсюду был введен карантин. По всему периметру стены стояли вооруженные часовые и напряженно всматривались в темноту. Адхара подошла ближе, отчаянно пытаясь найти выход. И удача ей улыбнулась.

Неожиданно раздался крик, и стоявший сверху караульный побежал куда-то вправо. Затем послышался звон оружия. Очевидно, кто-то пытался пройти сквозь кордон. И девушка не преминула воспользоваться этой ситуацией.

Она взбиралась на стену так быстро, как только могла: ее пальцы болели от напряжения. Оказавшись наверху, Адхара стремительно поползла к другой стороне стены. Поглядев направо, девушка увидела трех охранников и неистовое мелькание мечей в воздухе.

Скользнув через парапет, Адхара начала спускаться вниз. И вот тогда она и увидела столпившихся в кучу возле стены людей и услышала их стенания:

— Смилуйтесь над нами!

— Откройте же ворота!

— Пустите нас!

— Мой сын при смерти!

Толпа отчаявшихся людей окружила ворота. Они, в последней надежде протягивая руки к стене, теснились возле нее, словно волны живого моря. Кто-то пытался карабкаться по головам и взбираться наверх, но зачастую падал на землю. Если же удавалось добраться до самой верхушки стены, там их уже поджидали солдаты.

А немного поодаль раскинулся целый лагерь из палаток бедолаг, готовых на все ради того, чтобы попасть в заветный город, туда, где все были здоровы. От запаха дыма и разлагавшихся тел Адхару едва не стошнило. Она стремительно преодолела последний участок стены, а потом просто скатилась наземь. Встав на ноги, девушка почувствовала, как онемели ее руки и кружилась голова. Вокруг нее сразу же собралась толпа.

— Ты пришла за нами?

— Почему ты сбежала оттуда?

Измотанные дорогой, голодные, оборванные люди с недоумением смотрели на Адхару и трогали ее руками. Девушка закричала, пытаясь вырваться. Наконец с трудом она выскользнула из их рук.

— Сумасшедшая! Ты отказалась от спасения ради того, чтобы умереть среди нас! — выкрикнул кто-то.

Когда толпа немного расступилась, Адхара вскочила на ноги, прижала к груди свой мешок и бросилась бежать. Она остановилась только тогда, когда за ее спиной исчезла последняя тень. Только теперь она упала на землю: девушка едва не задохнулась от подступившей к горлу тошноты. Она легла на траву точно так же, как это было в тот самый первый день на лугу.

Только теперь над ней вместо искрящегося ласкового солнца светила безжалостная луна.

Я и не думала… и не представляла…

Голоса обезумевшей толпы, их скорбные фигуры, протянутые руки продолжали неотступно преследовать Адхару. Девушка перевернулась на спину и посмотрела в чистое небо. Мрачный лунный свет. Кругом такое спокойствие, такая безупречная тишина. Но почему? Почему все так случилось? Чем же она заслужила это наказание?

Вокруг ни души. Девушка устало поползла в сторону возвышавшихся чуть поодаль деревьев и, припав спиной к одному из стволов, прижала к груди свой мешок. От страха и разочарования несколько слезинок выкатились из ее глаз.

А потом Адхара целиком отдалась во власть сна.

27

ХАОС

В это утро Адхара проснулась с первыми лучами солнца. В горле все еще стоял горький комок от увиденного прошлой ночью. Девушка с трудом встала и сполоснула лицо в протекавшем поблизости ручье, а затем наполнила фляжку.

После целого дня пути ее ступни горели, а икры ног изнывали от боли. Месяцы, проведенные при дворе, до некоторой степени ослабили ее тело. Адхара отвыкла от долгих переходов. Тем не менее она упорно двигалась вперед. Ведь час за часом разлука с Амхалом становилась настолько тягостной, что девушка начинала физически ощущать его отсутствие. Ей было необходимо видеть юношу, слышать его голос. Дорогой она вспоминала все слова, сказанные им в последние дни. Адхара больше не позволит ему уйти, потому что он был частью ее самой, причем самой лучшей. И только она могла изгнать ярость из сердца Амхала и заполнить пустоту в его душе, возникшую после смерти Миры. И здесь не имели значения ни усталость, ни проливной дождь, то и дело обрушивавшийся на нее в пути, важнее всего — цель.

Адхара шла по главной дороге, что вела из Макрата на север. Эта дорога была довольно широкой и делила лес пополам. Движение по ней было довольно оживленным. Во-первых, встречалось множество шедших гурьбой солдат. Она видела, как они покорно шагали с грустными потухшими глазами. Некоторые двигались в том же направлении, что и Адхара, и тогда на их лицах девушка читала страх и молчаливое отчаяние людей, шедших навстречу уготованной им судьбе. У тех же, кто, наоборот, шагал в Макрат, в глазах отражался ужас от увиденного, чему они стали живыми свидетелями.

Вечером Адхара решила заночевать в одной из тех гостиниц, что посоветовал ей Калт. Но для этого девушке нужно было пройти досмотр: проверяли каждый видимый участок тела, для чего Адхару заставили снять с себя рубашку. Обнаженная девушка, закрыв руками грудь, стояла перед солдатами, похотливо рассматривавшими ее тело.

Сидя за обедом, девушка слушала разговоры служивых.

— Те немногие, что не заразились, выбежали наружу и закрыли за собой дверь, а затем все подожгли. Когда мы подошли, ничего уже нельзя было сделать. Но мы все еще продолжали слышать крики. Вся деревня представляла собой один горящий шар. Жарища была невыносимая. А те так и кричали. Просто нечеловеческие вопли. Они до сих пор не дают мне уснуть по ночам. А потом здоровые напали на нас. Они хотели отнять у нас оружие и, переодевшись, пойти в Макрат.

— А вы что сделали?

— Мы их убили. Делать было нечего. Они были вооружены и к тому времени уже успели убить троих из нас.

Адхара чувствовала, как кровь стынет в ее жилах. Она и представить себе не могла, что все так обернется.

На следующий день, продолжив свой путь, девушка подумала о том, что дорога, по которой она шла, была ее единственным спасением. А уже за обочинами начиналась бездна. Что еще притаилось в лесу? Сколько еще деревень с задыхавшимися от боли людьми? Какие еще ужасы творятся в тени деревьев? Сколько уже сожжено и загублено невинных душ?

Дорогой Адхара все чаще встречала отчаявшихся беженцев, раненых, голодных и смертельно уставших. Они, словно призраки, покидали свои селения, прихватив с собой только самое необходимое. Их глаза загорались лишь тогда, когда речь заходила о Макрате.

— Говорят, что городские стены защищены какими-то чарами, которые не дают болезни попасть внутрь, — услышала девушка рассказ одного мужчины, сидя вечером в одной из таверн.

Ей очень хотелось сказать им правду и объяснить, что и Макрат скоро падет и никто не сможет устоять против надвигающейся угрозы. Эпидемия в ближайшее время окажется повсюду. Но зачем? Адхаре совсем не хотелось лишать этого человека последней оставшейся у него смутной надежды.

Затем по краям дорог стали попадаться брошенные на произвол судьбы больные и трупы тех, кто не смог уберечься и умер в муках, тех, кто, пытаясь спастись, оказался застигнутым этой напастью.