Когда Дросс продолжил свое объяснение, он заговорил о давно умершем человеке, которого искали машины.

– У меня нет сомнений, что по этому сооружению плывут отчаянные сигналы, требующие от Дежурного Командира принять на себя командование. Странно! Тот человек, без сомнения, геройски погиб тысячу лет тому назад. Каким он был человеком?! Знаете, мистер Данецкий, это самый важный фактор из всего, что мы пока обсудили.

Данецкий вспомнил свои размышления о последних днях форта и о людях, составлявших его команду.

– Если бы мы все узнали о нем, - сказал Дросс, - то сумели бы управлять приборами!

– Разумно, - согласился Уордл. - Но время уходит, Доктор! Черт побери, что же мы будем делать?

– Да, - согласился Данецкий, чувствуя нарастающее нетерпение. Интересно, что мы можем сделать?

– Время уходит - форт начинает приходить в замешательство! - Уордл тоже начинал возбуждаться. - Призыв к офицеру, который умер тысячу лет назад! Доктор, все становится гораздо хуже! Форт может впасть в буйное помешательство!

Данецкий чувствовал себя потерянным. Он догадывался, что Дросс принимает какие-то решения, но как работал ум археолога - он не понимал. Дросс обрисовал замешательство форта. Он показал, что форт испытывает то, что соответствует шизоидному состоянию человека. Но затем он продолжал говорить о форте как об объекте, который со временем изменил свою природу. Ни одно из пространных утверждений Дросса не вело непосредственно к стратегии действий, и Данецкий не мог понять, как себя вести. Но он верил в Дросса.

– Я сказал, что форт может сойти с ума, Доктор! - повторил Уордл.

– Да, Бригадир, - согласился Дросс, - вполне вероятно. Я думаю, что это наш единственный шанс спастись.

Данецкий почувствовал, что на его лице непроизвольно появляется улыбка. Спокойные слова были сказаны вкрадчиво-самонадеянным голосом. Дросс был в ударе, и путаница различных вариантов в его уме приняла определенную форму. Улыбка застыла на губах Данецкого, как только он подумал о девушке и о считанных часах, оставшихся до полного разрушения форта.

– Что?! - наконец не выдержал Уордл. Он был совершенно обескуражен хитрым утверждением Дросса. - Что вы говорите?!

– Дайте подумать! - попросил Дросс,

Глава 12

Время истекало замороженными порциями. Пока Дросс сидел с закрытыми глазами, Бригадир шагал взад-вперед по комнате.

Данецкий вспомнил мгновения, проведенные с девушкой, с восхищением в подробностях вспомнил каждое прикосновение к ней, стараясь забыть свое пребывание в тюрьме. Но его постоянно преследовали воспоминания о погружении в потрясающие разум круговороты сил в нереальных измерениях, когда корабль джакобов упорно преследовал его, - воспоминания о множестве смертей, о последнем джакобе и его ясных глазах, в которых виделись ненависть и рок. Затем он снова вспомнил о своей встрече с девушкой в укромном месте, где была скрыта от глаз Черная Армия.

Воспоминания Данецкого прервал Уордл, который больше не мог молчать.

– Все так мерзко, Данецкий! Этот охотник - джакоб. Я не думал, что вендетта все еще существует. - Он подождал, когда Данецкий заговорит, затем, немного стесняясь, сказал, что из-за девушки все бывает по-другому.

Данецкий понял, что Уордл догадался об интимных отношениях между ним и Халией. Его больше удивляло то, что в первый раз более чем за год другой человек интересовался им как личностью - и это было для него очень важно.

– Да, - согласился Данецкий. Он вспомнил, с какой яростью набросился на Уордла. - Я не должен был пападать на вас.

– Понимаю. Забудьте об этом. Банально говорить, что мы под большим напряжением. Что за место! Только подумайте, Данецкий! Я слышал легенду о Черной Армии больше четверти века назад. И все время она была здесь. Странно, верно? Должно быть, вы чувствуете то же самое. - Уордл немного помолчал. - В том, что говорил мальчишка, было что-нибудь?

Данецкий точно знал, что именно Уордл имеет в виду. Был ли он хладнокровным убийцей? Мнение Уордла не имело значения, но Данецкий обнаружил, что ему все еще хочется, чтобы кто-нибудь знал правду. У него почти нет времени для убеждения юридических механизмов в своей невиновности. Но факты бесспорны.

– Убийство? - спросил он Уордла. - Юридическая машина сказала, что я не совершил убийства, по джакобы все же получили разрешение на месть. У нас отсталая планетная система, Бригадир. Две звезды и больше ста планет. Большинство из них невозможно использовать без постоянного снабжения рассеянными минералами - нужно посылать хотя бы один корабль в год, чтобы поддерживать искусственную атмосферу в норме. А джакобы цепко держат космические линии. Вы бы назвали их пиратами. Они сами зовут себя контролерами космических линий. Они так шутят - говорят, что регулируют движение. Следят, чтобы не было происшествий и службы работали эффективно. Если им не заплатить, корабль не долетит до места. Не знаю, как они это делают, потому что пропавшие корабли ни разу не были обнаружены. Надеюсь, вы считаете такое положение прискорбным, Бригадир?

– Бывает и хуже! - заметил Уордл лаконично. В его глазах вспыхнул гнев, и Данецкий решил, что старый солдат, возможно, не такой уж бездеятельный, каким показался сначала. - Вы заметили, что вас атакуют?

– Я бы не увидел атаку, если бы не аварийные датчики. Я едва не столкнулся с обломками гигантского гиперкосмического корабля, так что приходилось глядеть в оба. На моем пути оказались два небольших корабля с экранами, которые маскировали их под метеоритный дождь. Если бы это был действительно дождь, я прошел бы сквозь него и получил пару пробоин, которые затянулись бы сами.

– Два корабля?

– Джакоб был прав, сказав, что меня надо убить. Второй корабль оказался прогулочной шлюпкой. Не думаю, что им было очень весело. На борту шлюпки находилась сестра мальчишки с детьми.

Данецкий пытался забыть отчаянную схватку, рывки и метания своего корабля. Он пытался забыть внезапное интуитивное мастерство, которое родилось в его мозгу в момент отчаяния. Он обнаружил в себе желание разрушать, чувство, которое могло заставить тяжелые двигатели его медленного, старого торгового корабля выбросить узор силовых полей.

– Вы уничтожили оба корабля?

– Да. А затем следующие. И следующие. Пока не осталось двое юношей безжалостных и неумолимых врагов.

– Галактический Центр должен объявить вендетту вне закона, - сказал Бригадир.

– Он этого не сделает, - вмешался в разговор Дросс. - В том-то все дело. Мы узнали много веков назад, что Центральное Управление неэффективно. Безумные Войны научили нас этому.

Данецкий вернулся в странное настоящее, мрачно осознав иронию своего положения. Он, которого пытались убить, смертельно уставший от такой жизни, нашел причину, чтобы продолжать жить. Но его способность к выживанию здесь не поможет.

Археолог все понял.

– Я сочувствую вам, мистер Данецкий! - сказал он. - Не часто приходится услышать такую страшную историю. Вы - не просто жертва обстоятельств. В вас есть что-то греческое. Затравленный, убивающий против своей воли - и нашедший любовь…, это видно по вашему лицу, приятель, не отрицайте - и ожидающий, когда судьба наконец уничтожит вас.

Дросс указал на распределитель пищи.

– Не утомляйте старого человека! - повелительным тоном произнес он. Принесите мне стимулирующий напиток.

Данецкий нажал на кнопки, и светлая янтарная жидкость наполнила стакан.

– Хорошо! - поблагодарил Дросс, выпив полстакана. - Достаточно крепкий напиток, но со странным привкусом. А теперь оставьте свои воспоминания о девушке, Данецкий. Но подумайте о ней. Расскажите еще раз о ваших приключениях на нижних уровнях. Я обдумывал ваш рассказ, но подозреваю, что вы рассказали мне не все.

Данецкий начал было говорить, что он ничего не скрыл, но Дросс остановил его.

– Я думаю, что это наш единственный шанс. Если форт признает наше присутствие, то только потому, что мы поможем решить одну из тревожащих его проблем. Расскажите мне про останки, которые вы нашли!