Я пошел прогуляться вдоль пляжа и увидел, как один мальчуган пытался запустить воздушного змея. «В такую погоду, – подумал я, – лучше всего сидеть в уютном кафе и попивать чай с лимоном».

Но малыш пытался, а я стоял, наблюдая за его неудачными попытками, и вдруг вслух сказал:

– Если он его запустит, значит, у нее все хорошо. Значит, она счастлива. Моя Ветта.

Малыш сделал еще одну попытку, и воздушный змей взмыл высоко в небо. Он парил, как птица, казалось, что сам ветер подчинился ему и выполнял его команды.

Я поднял руки вверх, засмеялся и крикнул:

– С тобой все хорошо, моя Ветта!

А спустя пару месяцев судьба закинула меня на родину. По работе.

Я пошел в гости к другу-однокласснику. Мы сидели на кухне, пили коньяк, и я мимолетом, как бы не особо интересуясь, спросил про Ветту.

– А ты не знаешь? – удивился он.

– Что?

– Ветта застрелилась. Почти сразу после того, как ты уехал.

Я побледнел:

– Не может быть. Она писала мне письма. До лета.

– Да, точно. Где-то летом она и застрелилась.

– Как? – Я все еще ничего не понимал. – Нет, – не поверил я ему, – с ней все должно быть хорошо!

Друг ничего не сказал и только пожал плечами.

Медленно, как во сне, ничего не объясняя, я вскочил и побежал в знакомый подъезд, на самый любимый в мире пятый этаж; сначала позвонил в дверь, услышав шаги, начал тарабанить в дверь изо всех сил.

Дверь открыл отец Ветты. Он еле держался на ногах.

– Как это случилось? Как? – спросил я и схватил его за ворот рубашки.

Он сначала попытался вырваться, но я втолкнул его в квартиру, закрыл дверь и, прижав к стенке, повторил вопрос:

– Как она застрелилась? Где?

– На подоконнике нашли…Ты… ты не знаешь почему? – спросил у меня ее отец, но я стал его бить по лицу. Потом понял, что если кто и виноват, то только я, присел на корточки и зарыдал.

«Чертова игра, чертова игра», – крутилось в голове, но вслух я сказал:

– Почему? Просто первым пришел автобус.

Глава 9

Назад в будущее

Утром Ваня меня ждал в фойе отеля, чтобы поехать в главный офис и подписать договор.

Он кивнул мне, я ответила: «Привет!» – и на этом наш диалог закончился.

К двум часам мы подписали контракт, до вылета оставалось четыре часа, и Ваня предложил мне пообедать в ресторане.

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь по городу. Встретимся в аэропорту, – тихо произнесла я и вышла из комнаты, где мы совещались.

В самолете он вел себя довольно странно: и не читал, и не делал вид, что спит, как это было, когда мы летели в Лондон, а просто смотрел в иллюминатор или рассматривал свою обувь. Говорить со мной не пытался, чему я была рада. С одной стороны, мне все-таки хотелось услышать от него хоть что-нибудь: или то, что между нами произошло, было ошибкой, или это не было ошибкой и он об этом не жалеет… А с другой стороны, хоть в наших отношениях и было столько недосказанности, мне не хотелось вызывать его на откровенный разговор. Жизнь очень сильно отличается от любовного романа. Но не тем, что в романах все красиво и надуманно. В жизни мы не пользуемся большой, черной точкой. Мы ставим запятые, вопросительные и восклицательные знаки, многоточия. Когда человек получает удовольствие от жизни, ему не нужны точки. Он ставит ее одну, большую, в самом конце.

И вызвать его на откровенный разговор – означало расставить все знаки препинания в наших отношениях. Возможно, это была бы большая, жирная точка, после которой может быть только одно слово: КОНЕЦ.

Когда мы прилетели в Москву, Ваня предложил подвезти меня домой. Я кивнула, что не против, и всю дорогу рассматривала московский пейзаж.

Алена открыла дверь и сразу кинулась меня обнимать.

– Ну, рассказывай, быстрей! – потребовала она. Я устало посмотрела на нее:

– Ничего не было. Она вздохнула:

– А я так надеялась на хеппи-энд…

Васька выбежал из комнаты. Я обняла его и прижала к себе.

Я долго ворочалась в постели, но заснуть не смогла. Тогда решила провести время в Интернете и первым делом проверила электронную почту. В ящике обнаружила письмо из издательства. Они просили прийти в понедельник и подписать документы на передачу авторских прав.

Выходные провалялась в кровати. Алена попыталась меня растормошить, но в конце концов устала уговаривать и, прихватив с собой Василия, ушла прогуляться. А я взяла ноутбук и перечитала свой роман, в котором описала всю свою жизнь. Оставалось совсем немного: придумать название и написать концовку, как бы подвести черту. Я назвала роман «Перекресток» и в конце написала:

В понедельник утром я отвела Василия в садик и пошла в издательство, чтобы подписать договор на пять своих романов.

– Если будет что-то новое, сразу приносите, – улыбнулась редактор.

Я достала из сумочки флешку.

– Вот тут новый роман «Перекресток». Я думаю, это лучшее из всего, что я написала. Мне бы очень хотелось, чтобы этот роман вышел первым.

Редактор удивилась:

– Но у нас по плану роман про планеты…

– Просто посмотрите, – попросила я. Редактор переписала с флешки файл и пообещала сегодня же прочитать.

Я вышла из здания и сразу направилась в офис.

Секретарша Света сказала, что меня искал Иван Сергеевич и попросил, когда я появлюсь, зайти к нему. Но я решила сначала распечатать свой новый роман, в котором была вся моя жизнь, и дать его почитать Ване. Он должен знать, что я чувствовала тогда, когда отказалась от его любви, и что чувствую сейчас. Пора расставить знаки препинания в моей жизни. И пусть это сделает он.

Я постучала в дверь и вошла. Ваня выглядел взволнованным. Он быстрым шагом направился ко мне, остановился близко-близко и прошептал:

– Я думал, что ты не придешь…

– Я тоже так думала. Но пришла, потому что должна была. Вот. Тут вся моя жизнь.

Он был так близко, мне так хотелось дотронуться до него, но я протянула ему кипу листов и выскочила из кабинета.

Домой идти не хотелось. Алена утром уехала к Марату, Васька был в садике. Но я понимала, что, если Ваня прочитает роман и захочет поговорить со мной, он придет ко мне.

Я забрала Василия из детского садика и пошла домой.

Когда ждешь, время тянется ужасно медленно. Чтобы как-то себя развлечь, я решила испечь пирог. Потом перемыла полы, вымыла окна, навела порядок в шкафу. Все домашние дела переделала.

Васька чувствовал, что мне плохо, – не приставал с вопросами, как обычно, играл с конструктором и удивленно, даже как-то жалостливо, смотрел на меня.

Около семи часов позвонили.

Василий выбежал в коридор, я взяла его за руку и открыла дверь. На пороге стоял мой родной Ванька. В одной руке у него была моя рукопись, за другую он держал Машеньку.

– Проходите, – еле слышно сказала я.

Василий очень обрадовался Машеньке. Я помогла ей снять курточку и попросила Василия уделить ей внимание. А Ваню пригласила на кухню, разлила в чашки чай и отрезала кусок пирога.

Моя рукопись лежала на столе, справа от его чашки. Почему-то мне не хотелось никаких объяснений. Я просто хотела знать, где он поставил запятую.

Я потянулась к рукописи, вытащила последний листочек и увидела: «БЕЗ ТЕБЯ НЕ МОГУ, С ТОБОЙ».

Ваня улыбался. Я уткнулась ему в плечо.

– Так талантливо написать роман я, конечно, не смогу, но могу все объяснить на словах.