Во второй раз на дилетантов не рассчитывали, палачом назначили самую сильную амазонку из королевской гвардии. Топором девица не владела, потому орудием казни стал меч. Но зрелище это ничуть не испортило. Острое, как бритва, лезвие перерезало шею с одного удара. Обезглавленный труп гвардейку не испугал Она сделала все, что полагалось по сценарию. И Мик смог вдоволь налюбоваться застывающими чертами лица казненной.

Затем женщину вешали, удавливали гароттой, распинали, четвертовали, поили расплавленным свинцом, сжигали на костре, поджаривали на медленном огне. Человеческая цивилизация изобрела так много видов казней, что уик-энд пролетел незаметно. Лишь в воскресенье поздно вечером Микеланджело сообразил, что давно превысил разумную меру. Предстоящая неделя обещала стать трудной и насыщенной — последняя неделя перед официальным выходом его игры, его детища. Следовало бы хорошенько отдохнуть, отоспаться, выехать за город, подышать свежим воздухом. Сходить в бассейн, наконец. А не сидеть со шлемом на голове, почти без перерывов, перекусывая одними бутербродами. Голова была тяжелой, все тело болело, будто его самого казнили многие десятки раз. Нужно немедленно заканчивать с сомнительным развлечением…

Но оставалась еще одна казнь. Самая желанная, самая возбуждающая. Мик все время оставлял ее «на сладкое». И не отведать теперь не мог.

Он вновь держал пленницу за волосы, разглядывал оценивающе. С чего он решил, что в глазах женщины светится страх? Скорее, тоска и безмерная усталость. Она что, лишена инстинкта самосохранения? Потому ни разу и не билась в истерике, не молила о пощаде? А может, она умственно неполноценная? Кто знает, что за тайные пристрастия были у Пикассо? Мик же и парой слов с пленницей не обменялся. Ладно, пора с ней кончать. Работы впереди много.

Король взглянул на дежурного офицера.

— Разослать глашатаев. Завтра в полдень на Дворцовой площади состоится казнь бывшей королевы. Приказываю — посадить на кол!

В глазах офицера мелькнуло изумление. Так каждый раз, если придуманная королем казнь оказывается слишком уж жестокой или экзотической. Но промолчала, естественно.

Зато пленница прошептала едва слышно:

— Надеюсь, это последнее…

Рука короля, сжимающая волосы пленницы, вздрогнула. Офицер не заметила этого, но экс-королева, конечно же, почувствовала. Мик разозлился за секундную слабость. И на нее, и на себя — померещится же черт знает что! Дернул зло за волосы.

— Ты что-то сказала? Повтори.

Женщина упрямо сжала губы. Охранница, ничего не понявшая и не расслышавшая, коротко ударила ее кулаком.

— Отвечай его величеству, дрянь!

Женщина скривилась от боли. Прошептала:

— Сколько еще казней будет?

«А, это она за свой народ беспокоится», — с облегчением подумал Микеланджело.

— Если тебе от этого станет легче, скажу. Мне нет нужды казнить своих подданных. На эшафот отправишься ты одна.

— Сколько еще раз?

Теперь Мику стало нехорошо по-настоящему. О чем она говорит? Что вообще здесь творится? Возникло неприятное ощущение, что игра выходит из-под его контроля. А может, это и не игра вовсе? А если игра — то не его?

Владыка и пленница смотрели друг другу в глаза. И непонятно, кому из них было страшнее сейчас.

Микеланджело опомнился. Свидетели ему не нужны. Зло бросил охраннице:

— Оставь нас!

Едва та ретировалась из зала, вновь спросил:

— Ты хочешь сказать, что я уже пытался казнить тебя? Когда?

— Сегодня… И вчера… И позавчера. Уже много раз, каждый день по-новому.

Микеланджело отпустил ее волосы. Его начинал прошибать холодный пот. Но он не желал поверить в буквальный смысл ее слов.

— Ты врешь. Такое невозможно.

— Ты смог…

— И как же я казнил тебя последний раз?

Она рассказала. Все в точности, не только не избегая деталей, но и собственные ощущения, собственные муки присовокупила.

Микеланджело смахнул рукой выступившую на лбу испарину. Что ж это такое? Получается, пиковский троян не работает? Эпизод не обновляется, а подклеивается к предыдущему?

Он гаркнул во весь голос:

— Офицер!

Черт бы побрал здешнюю акустику! Звуки, идущие от подножия трона, глушились. Лишь после третьего окрика охранница услышала, испуганно вбежала в зал.

— Когда ее арестовали?

— Два дня назад, ваше величество. Сразу же, как мы вошли в город. Вы приказали держать ее в темнице, а сегодня — доставить во дворец.

Верно. В этом мире все так и происходило. До контрольной точки. Остальное троян стер безвозвратно. Остальному только предстояло произойти. Для всех жителей вирт-мира. И для этой сучки в том числе!

Он зло махнул рукой на стражницу, вновь приказывая убираться. Уставился на стоящую перед ним женщину.

— Кто ты?

— Ты и так знаешь.

— Отвечай, когда я тебя спрашиваю!

— Морена Данбарская.

— Это не все. Кто ты еще?

— Жена… Вдова короля Гайрона.

— Еще!

— Дочь гроссмейстера бан Левенталя и Вербены Эйнен.

Та-ак! Гайрон, Левенталь… Разве это могло быть простым совпадением? Микеланджело понимал, что объяснение, которое вертелось в его голове, невозможно. Но оно было единственным. Кто-то взломал сервер, взломал его аккаунты, пробрался в игру.

Но кто это мог быть?! Пикассо мертв, Да Винчи мертв, Рембрандт свалил за океан и ничего не знает о последних событиях, Рафаэль — слишком тупа и труслива для подобного. Остается… Дали? Нет, у этой сумасшедшей тоже мозгов не хватит. Но если она наняла кого-то? Да, именно так! Рыжая сука наняла хакеров и теперь ломает его проект!

— Поговорим начистоту. Я — игрок, Мастер. Я — Микеланджело. Уверен, ты знаешь это имя. А кто ты такая? Или такой?

— А я — человек.

Микеланджело взревел:

— Человек?! В этом мире нет людей! Только игроки и их куклы!

— Так игроки не люди?

— Сука!

Подобного издевательства Микеланджело стерпеть не мог. С разворота засадил в челюсть. Забылся, нечеловеческую силу вложил в этот удар, силу игрока. Женщину швырнуло на мраморные ступени, идущие к трону, хрустнули кости, изо рта брызнула кровь. И под проломленным черепом начала расплываться алая лужица.

В этот раз Морена умерла легко. Мик испугался было, но тут же опомнился. Контрольная точка установлена, эта смерть будет стерта, как и все предыдущие. Им еще предстоит разговор. Долгий, серьезный разговор. И это уже будет не развлечение — работа. Основная, неотложная работа на ближайшие дни.

Если на казни Микеланджело любовался, то пытать пришлось собственноручно и без свидетелей. Соответствующей камеры в венцоркской тюрьме не имелось, да и в любом случае, держать пленницу там он не собирался. Королевская спальня была достаточно просторной, чтобы вместить необходимые приспособления. Разумеется, не все, изобретенные цивилизацией, — здесь человеческая фантазия также не имела границ, — а наиболее действенные и одновременно простые в изготовлении И тех с лихвой хватало, чтобы выжать правду из самого стойкого преступника. Запах крови и сожженной плоти его ничуть не смущал, а разлетающиеся по дворцу вопли его обитатели помнили лишь до следующего возврата.

Возвращаться приходилось часто. Пленница упрямо твердила свое «я — человек», и Мик не щадил ее.

— Дали, признайся, что это ты! Скажи, чего ты хочешь, чего ты добиваешься, и закончим на этом.

Морена с радостью сказала бы все, что чудовище желает услышать! Но сказать было нечего. Имени Дали она не знала…

В первые дни. Но затем что-то лопнуло. Раскаленные клещи Железного короля что-то сломали в ней. Когда проваливалась в беспамятство, приходили видения из прежних жизней. Там она была мужчиной, блестящим морским офицером. И другим, владыкой далекой богатой державы… Она была многими мужчинами и женщинами. Она многое знала о мире, в котором жила. Почти все. И она не впервые встречала в своем мире чужаков-Мастеров. Дали была лишь одной из них. И с каждым приходилось вести беспощадную войну. Каждый был врагом.

Игроки приходили, уверенные в своей безнаказанности. Уверенные, что никогда не поменяются местами со своими аватарами, всегда смогут улизнуть в собственный мир, безопасный и недоступный. Как она ненавидела их! Горячие угли сжигали ее ступни, острые иглы впивались под ногти, а из сожженной, надорванной криком глотки вырывался лишь хрип вместо признания:

— Ненавижу… ненавижу… ненавижу…

Она более не хотела, чтобы муки закончились. Она готова была терпеть сколько угодно пыток и казней ради одного. Отомстить. Найти дорогу в мир игроков и отомстить. Всем, без разбора.

А эти, люди ее мира? Куклы, изготовленные для развлечения. Она корчилась в предсмертной агонии, а они каждый раз смотрели на нее с ужасом и восторгом одновременно. Разве они заслуживают права жить?

— Ненавижу…

Затем она вспомнила Лунного Зверя. Тот был рядом. Морена видела его сквозь высокие окна спальни. Он бежал по лунному лучу, огромный, сильный. Она шептала запекшимися губами тайное заклинание, звала на помощь- Но Лунный Зверь даже не глядел в ее сторону. Он не желал помогать просто так Тоже хотел плату за свои услуги. Но расставаться с единственным, что было дороже жизни, — с жаждой мести, — Морена не собиралась.

— Ненавижу…

…Микеланджело со злостью швырнул факел в жаровню. Опять сдохла! Времени, чтобы выжать правду из этой дряни, не оставалось. Пора принимать решение. Или отложить выход игры на неопределенный срок а ведь уже раззвонил, разрекламировал по всему свету! Тысячи геймеров в нетерпении потирают руки, жаждая покорить новый мир. Или закрыть глаза на эту прореху. Отмахнуться, сделать вид, что ничего экстраординарного не произошло?

Он пнул ногой изуродованное, бездыханное тело.

— Ладно, я с тобой еще разберусь. Позже.

Морена очнулась от боли и холода. Пожалуй, больше от холода. Боль стала уже привычной, а вот холод был чем-то новеньким.