Очередь Хамзы оказалась последней. Во дворе вновь было пусто, когда жублисы расстегнули ошейник, развязали руки и повели его в дом. Сразу же за входной дверью была еще одна, ведущая в глубокий подвал. Лестница туда опускалась узкая, крутая. Потому один из жублисов пошел вперед, второй подталкивал Хамзу в спину. Два совершенно несовместимых чувства боролись в душе парня. Ужас перед ожидающей его неизвестностью. И любопытство, острое желание узнать, что там, внизу?

Передний жублис отворил дверь в подземелье, посторонился, задний втолкнул пленника. Хамза почувствовал, как наливаются тяжестью ноги, как шевелятся волосы и становятся дыбом. А мышцы промежности.1 непроизвольно сократились, заставив теплую струйку мочи побежать по ноге. Потому что первое, что он увидел, — наваленные грудой голые тела. Все его товарищи по несчастью были здесь. Тела слабо шевелились, дыхание вздымало груди. И от того, что куча высотой в пояс состоит не из мертвецов, а из живых, становилось только страшней. Затем он увидел низкий стол с ремнями для рук, ног, головы. Именно туда потащили его жублисы. Хамза попробовал воспротивиться. И только тогда заметил человека.

Высокий чернобородый мужчина в темно-синем халате и такого же цвета чалме сидел на диване в дальнем углу комнаты. Здесь не было темно, несмотря на отсутствие окон. Множество масляных ламп висело под потолком, освещая подземелье и наполняя его странным, тяжелым ароматом. От запаха этого и взгляда черных глаз незнакомца голова у Хамзы начала кружиться.

— Не бойся, я не причиню тебе зла. Наоборот, я хочу дать тебе счастье. Освободить от забот и страданий, научить радоваться каждому мгновению жизни.

Чернобородый поднялся с дивана. Сделал шаг навстречу. Один из жублисов сорвал с тела парня дхоти. Хамза непроизвольно взглянул вниз и с удивлением обнаружил, что к мужскому стержню его начинает приливать возбуждение.

— Видишь, твоему молодому, сильному телу надоело подчиняться маленькому глупому разуму. Поможем ему освободиться? Смотри, твои товарищи уже прошли этот путь. Сейчас они отдыхают. Но через несколько часов проснутся и смогут предаться блаженству, о котором ты пока даже не подозреваешь.

Это был колдун, точно. Голос его завораживал еще сильнее, чем взгляд. Хамза увидел в руке чернобородого длинную толстую иглу, похожую на спицу. Но ни страха, ни удивления уже не было. Голова стремительно пустела.

Жублисы бесцеремонно бросили его животом на стол. Пристегнули ремнями ноги, руки. Крепко прижали голову так, что он и шевельнуть ею не мог. Хамза почувствовал, как его укололо в затылок И отключился.

И Пикассо отключился. Нет, его второй персонаж не умер, исчерпав запас игровой жизни. Тогда бы он мог его восстановить проверенным способом. Его насильственно отключили от аватара, заставив вынырнуть из вирт-мира. И после этого рыбак перестал идентифицироваться как доступный для воплощения юнит. О такой возможности тоже никто из «сотоварищей» по проекту не заикался. И это было плохое открытие. Но не настолько плохое, как обнаруженный в подземелье колдун. Ничего общего с «жублисами»-зомби этот персонаж не имел. Все параметры юнита подтверждали — это человек Но воспользоваться им в качестве аватара не получалось, так как он… не принадлежал виртуальному миру. Насколько Пико мог судить, подобным образом программа некогда реагировала лишь на одно создание — вирт-образ первоначальной заказчицы. Но, во-первых, чернобородый колдун ничего общего с тем образом не имел. А во-вторых, вирт-образ девчонки из проекта давно вычистили.

Но и это было не самым худшим открытием Несмотря на некоторые изменения в облике, он узнал чернобородого. Это был протагонист его махрибских похождений. Фокусник-недоучка Рахман.

Происходящее выглядело невозможным. Получается, программа продолжила миссию, начатую Пикассо месяц назад и заброшенную ввиду своей очевидной бесперспективности? Получается, он сейчас играет с самим собой, экстраполированным в виртуале? Получается, здесь предусмотрена возможность играть не только против человека, но и вместо человека, после человека, достраивая ход его мыслей, угадывая действия, вероятные, но так и не осуществленные?! У кого хочешь голова пошла бы кругом.

У кого хочешь, но не у Пикассо. Какими бы хитрыми ни были алгоритмы, позволившие машинному персонажу «прокачаться» до такой степени, их все равно написал человек. А значит, другой человек может выпотрошить, изучить и использовать в собственных целях.

Давлет вновь сидел в развилке смоковницы, наблюдая за происходящим во дворе. Видения, мучившие его сегодня, были неприятны и необъяснимы. Он не знал, настоящей будет очередная смерть или вновь лишь пригрезившейся? Но в этом городе магов было столько необъяснимого, что всему наудивляться не успеешь. Следовало просто приспосабливаться к происходящему. Давлет умел приспособиться к чему угодно. Главное — добраться до чернобородого.

Все пленники пока что были на месте. Вот первую девушку подхватили за руки, потащили в дом… Самое время! Ассасин знал, что ему нужно делать. И знал, как поступят остальные участники разворачивающихся событий. Во всяком случае, те из них, кто были людьми.

Легко и проворно соскользнул по стволу дерева, прыгнул на крышу сарая. Оттуда на соседний, затем в переулок, тянущийся до самой стены дома. Калитка слишком крепка. Пытаться выбить — только время терять. Но стена забора была недостаточно высокой для ассасина. Прыгнул с разбега, подтянулся, перебросил тело внутрь.

Пара оставшихся во дворе жублисов его появления не заметила. Были слишком заняты, молотя кулаками внезапно взбунтовавшихся пленников. А в следующий миг стали на голову короче. Давлет бросился в дом. Распахнул дверь, уводящую в подземелье. Вторая парочка серокожих уже была в самом низу лестницы. Задний и обернуться не успел — шамшир раскроил его башку на две половинки, словно зрелый арбуз. Передний повернул голову. И тут же клинок вошел ему в глаз. Места, чтобы разминуться с девчонкой, на лестнице не оставалось. Он толкнул ее вместе с обмякающей тушей серокожего в комнату. Перепрыгнул, крикнув: «Спасайся, если сможешь!»

Чернобородый такого наглого вторжения явно не ожидал. Застыл на своем диване, приоткрыв рот от изумления. Давлет в два прыжка оказался рядом. Приставил острие клинка к переносице.

— Сиди и не дергайся. Одно движение, и это жало выйдет у тебя из затылка. И никаких лишних слов. Отвечаешь только на мои вопросы!

Колдун уже пришел в себя. Улыбнулся.

— Ладно, ассасин. Я отвечу на твои вопросы.

Давлет готов был спрашивать, но тут огненное жало ударило под левую лопатку. Искривленный клинок вышел между ребер на добрую ладонь, брызнув кровью на синий халат колдуна. «Как же так? — мелькнуло в голове. — Я же убил их!»

Превозмогая наваливающуюся слабость, ассасин обернулся. Спасенная им девушка выпустила рукоять сабли. Улыбнулась в точности, как чернобородый.

— Если ты сможешь их задать.

Приходить в себя времени не оставалось. Голова жублиса раскололась пополам, как спелый арбуз. Второй успел обернуться, и клинок шамшира вошел точнехонько в левый глаз. На обратном пути рассекая шею девчонки.

— Это опять ты?!

Колдун вскочил с дивана, изумленно таращась на ворвавшегося ассасина. «Он сказал «опять», значит, и он помнит о прошлом видении», — пронеслось в голове Давлета. Размышлять было некогда. В два прыжка он пересек комнату.

— Садись и не дергайся. Одно движение, и это жало выйдет у тебя из затылка. И никаких липших слов. Отвечаешь только на мои вопросы! В этот раз мы одни, никто не помешает разговору.

— Хорошо, хорошо! — Чернобородый покорно опустился на диван. — Не нужно убивать меня. Вое сделаю, как ты скажешь.

— Кто ты? Чем здесь занимаешься?

— В ваших сказках меня называют дэвом. Но, как видишь, меня можно встретить не только в сказках. А делаю я то, что необходимо дэву. Силу. Хочешь, чтобы я поделился с тобой? Ночью как раз созреет очередная порция.

— Думаешь обмануть меня? Не получится. Что случилось с жителями города? С панжвурскими торговцами? С солдатами, с советником махараджи?

— Они все здесь, рядом.

— Рядом? Веди меня туда.

— Услуга за услугу. Скажи, кто ты такой?

Воздух подземелья был наполнен тяжелым приторным ароматом. И еще что-то витало здесь. Давлет чувствовал, как тяжелеет голова. Как труднее и труднее становится думать.

— Я личный шпион и ассасин махараджи.

— Лишь ассасин? — Колдун смотрел недоверчиво. — Ты знаешь какое-то тайное заклятие, дающее тебе много жизней. Поделись им со мной, а я поделюсь с тобой своей силой. Не бойся, я не обману.

— Я не знаю никаких заклятий! Идем отсюда!

— Идем, идем.

В глазах плыли разноцветные круги. Давлет понимал: побудет здесь еще немного и лишится чувств. Окажется во власти чернобородого. Ну уж нет!

Яростно взревев, он ударил шамширом. Наотмашь, с оттяжкой. Такой удар мог рассечь человека от плеча до пупка. Но не фонтан крови брызнул в лицо ассасина. Столб лебяжьего пуха из разрубленных острым, как бритва, лезвием подушек. Колдун исчез.

Шипя от злости, ассасин бросился прочь из комнаты, взлетел вверх по лестнице, выскочил во двор.

Потасовка уже завершилась. Несколько пленников были зарублены, большинство — избиты и связаны.

Добрых две дюжины жублисов стояли перед ним тесным полукругом. Давлет понял, что придется снова умирать. Скрипнул зубами и метнул нож в глаз ближайшему…

В этот раз двор был пуст. Все пленники лежали грудой бесчувственных тел в подвале, а две дюжины жублисов рыскали по близлежащим переулкам. Пытались найти исчезнувшего — в этом видении пока не объявившегося — ассасина. Пара из них маячили под высокой смоковницей, задирали голову в бесплодных попытках увидеть человека среди листвы.