По темному, с низким сводчатым потолком, проходу нас провели в ботаническую лабораторию, которая занимает всего четыре комнатки. В одной из них с 1895 по 1897 г. работал наш соотечественник Н. М. Альбов, который для своего времени в деле изучения флоры и растительности Аргентины, особенно Огненной Земли, сделал более кого-либо другого.

Сводчатый потолок, который без труда можно достать рукой, и низкое окно вровень с землей так мало похожи на высокие и просторные рабочие кабинеты в гербарии нашего института в Ленинграде.

Кстати, о здешнем аргентинском гербарии. Коллекции растений уже ряд лет почти не пополняются, так как размещать их негде: все уделенные гербарию шкафы заполнены. Обращает внимание, что многие растения представлены только лишь фотоснимками с таковых в гербариях США. Очень любопытно нововведение в гербаризации: на многих листах гербария помещены фотографии, дающие представление об общем облике растений.

Сотрудники лаборатории встретили нас с большой сердечностью, подарив на прощание последнюю фотографию Альбова, которого здесь высоко ценят; портрет его украшает стену кабинета, где он работал.

Если ботаническая лаборатория и соответствующий раздел музея не вызвали у нас особого интереса, то библиотека музея произвела очень благоприятное впечатление. Она занимает двухсветный зал полукруглой формы, стены которого заняты книжными шкафами, а вся площадь зала отведена под стенды со свежими поступлениями и столы для читателей. Библиотека насчитывает около 120 тыс. томов, включающих основные научные журналы всех стран.

Первым русским изданием, поступившим после второй мировой войны (до войны библиотека получала более сорока советских подписных изданий по естественным наукам), явился сборник работ Ботанического института за годы Великой Отечественной войны, изданный в конце 1946 г.

Осмотрев музей, мы с удовольствием прошлись пешком к зданию агрономического факультета университета, присматриваясь к составу древесных насаждений на улицах. Преобладающим деревом здесь оказались эвкалипты, которые в Ла-Плате растут несравнимо лучше, чем в Байресе, несмотря на незначительность расстояния между этими городами.

Столь же великолепные деревья эвкалиптов я видел впоследствии на Черноморском побережье близ Батуми. В плане преобразования природы на Кавказе и в Крыму эвкалипты займут большое место. Это-одна из наиболее быстрорастущих древесных пород на земле: в возрасте 10–12 лет они достигают высоты 15–20 метров и более. Родина эвкалиптов-Австралия, где они представлены 160 видами: от низкорослых кустарников до деревьев, тягающихся по размерам с знаменитым мамонтовым деревом, достигая 150 метров высоты при 12 метрах в поперечнике.

Эвкалипты отличаются высокой транспирацией, так что являются серьезным средством осушения заболоченных мест. Способствуя осушению заболоченных низменностей, эвкалипты тем самым облегчают борьбу с малярией. Один из видов эвкалипта за эти свои свойства получил даже название «лихорадочного дерева».

Древесина эвкалиптов обладает ценными техническими свойствами, из коры добывают дубильный экстракт, а листья содержат эфирное масло, имеющее применение в медицине, особенно при болезнях дыхательных путей и невралгиях, а также в парфюмерии, кондитерском деле и в некоторых технических производствах.

Примечательно, что в Ла-Плате одинаково успешно произрастают великолепные рослые с раскидистыми кронами деревья с четырех континентов: наши европейские дуб и ясень, североамериканская белая акация, австралийские эвкалипты и казуарины и, наконец, южноамериканский «инсьенсо»* из области Чако в Аргентине. Темно-зеленые, блестящие, будто только что покрытые лаком листья последнего, густо одевающие ветви, украшали сквер перед агрономическим факультетом.

Теперь наша группа увеличилась на одного человека: к нашей «четверке», сопровождаемой аргентинским ботаником Косентино, в музее присоединился уругвайский биолог (да простит он меня: не помню его фамилии).

Уругваец, по-испански экспансивный, крайне обрадовался встрече с нами. Он внимательно следил за работами русских биологов, для чего усердно изучал русский язык, и очень сожалел, что до сих пор еще не восполнился пробел в получаемых у них русских журналах, возникший во время войны. Ему хорошо известны работы академиков Н. А. Максимова и А. А. Рихтера, работы Е. В. Вульфа, Н. П. Кренке и многих-многих других, подчас совсем еще молодых научных работников.

Вместе мы осмотрели агрономический факультет Ла-Платы, входящий в состав университета Буэнос-Айреса.

Нас принял ректор университета. После традиционной чашечки кофе декан факультета показал нам почти все аудитории и лаборатории.

Учебный процесс организован хорошо: по каждому курсу проводятся практические занятия в особой, своей, лаборатории. Много наглядных пособий в виде плакатов и таблиц, сельскохозяйственных машин или их моделей, большая коллекция образцов сельскохозяйственного сырья и продуктов его переработки, работающая модель элеватора (к сожалению, оказалась испорченной), миниатюрные электрические печи для выпечки хлеба с целью определения хлебопекарных свойств зерна и для выучки пекарному делу и т. д.

В лабораториях химической и всех других, связанных с применением химических веществ или с производством анализов почв или растительных продуктов, полы выложены изразцовыми плитками и имеют наклон для окатывания пола водой из шланга.

Библиотека факультета хорошо снабжена учебной и научной литературой по сельскому хозяйству, имеет около 40 тыс. книг, и помещение позволяет дальнейший ее рост. До войны библиотека получала более двадцати советских сельскохозяйственных изданий.

На факультете обучается полторы тысячи студентов, срок обучения четырехлетний; всех предметов-42.

Нас пригласили посетить опытные поля, где в данное время студенты проходят учебную практику, но позднее время не позволило нам воспользоваться любезностью хозяев.

Наибольший интерес для нас представил макет, показывающий приготовление йербы — парагвайского чая — по наиболее принятому в Аргентине способу.

Способ приготовления йербы довольно простой и состоит из пяти различных операций, последовательно про-водимых. У нас этот способ не известен, а для многих читателей он может представить большой интерес: Сергей Васильевич подробно расспросил обо всех стадиях и с его слов и разрешения я привожу здесь краткое описание процесса приготовления йербы.

1) «Sapecado» йербы. Свежесрезанные ветви толщиной до 1 сантиметра (yerba quebrada) вместе с листьями загружаются в наклонный длинный цилиндр из металлической сетки. По мере надобности цилиндр вручную медленно вращается, и загруженная масса постепенно сползает вниз и слегка перемешивается. В нижней части цилиндр подогревается и листья подвергаются короткому воздействию температуры в 250º

Суть операции заключается в том, чтобы листья быстро потеряли избыток влаги и притом не почернели бы. Поэтому устройство sapecador'а рассчитано так, чтобы листья обдавались жаром только 30–40 секунд, после чего выпадают из цилиндра и отодвигаются в сторону. При этом листья все же слегка дымятся.

Полученный продукт называется «yerba sapecada». Промежуток времени между проведенной и следующей операцией 24 часа.

2) «Secanza» (сушка). Эта операция именуется иногда «torrefaction» (поджаривание).

В наиболее примитивном производстве йербы «сопекадированные» ветки с листьями размещают на металлической решетке, устроенной на некоторой высоте. Под решеткой раскладывается огонь с расчетом, чтобы йерба находилась под воздействием тепла в 80-100° (но никак не выше 100°). Такое простое сооружение носит название карихо или каричо (carijo, caricho). Подсушиваемая масса время от времени перемешивается. Рабочие, выполняющие эту работу, именуются «уру» (иги); обычно — это парагвайцы, так сказать, потомственные знатоки приготовления йербы.

Полученный продукт обычно невысокого качества, так как впоследствии напиток припахивает от дров дымом и смолой.