- Надо руки вымыты. - сказал он, вытаскивая из саквояжа завернутый в тряпочку кусок мыла. - Генрих Герхардович, поможэтэ? Тоже руки вымыйтэ.

  Славко слил воды из фляги сначала на руки врача, потом помог Генриху.

  - Ничого не касайтэсь. - предупредил Генриха Максим Сигизмундович и принялся, указывая на инструменты в котелке, говорить Генриху их названия.

  Я еще немного понаблюдал за подготовкой к операции и, поскольку все равно ничем не мог помочь, отошел к Казику, который стоял чуть в стороне и наблюдал за действиями врача.

  - Как сходили? - спросил я его.

  - Всэ добрэ. - вытянувшись, отрапортовал Казик. Но потом он расслабился и начал рассказывать уже другим, каким-то хвастливым тоном. Ей Богу - мальчишка! Куда ему воевать... - Вночи, как приказали, зайшлы в село. Хату найшлы одразу. Славко в окна позаглядав, а я его прыкрывав. А потом, як Славко рукою махнув, постукалы в двери. Хозяин выдкрыв и, як мы розказалы про все, нэ хотив з нами иты. Я уже думав револьвэра дистати, а тут Славко про Германа сказав. Так Максим Сигизмундович сразу сказав, шо з нами, як разсвите, за селом встретится...

  Подошел Славко, в помощи которого Максим Сигизмундович больше, вроде бы, не нуждался. Слушая рассказ Казика, он время от времени вставлял свои замечания или дополнял его. Я задал еще пару вопросов и, получив ответы, дальше слушал вполуха. Основное я уже понял, а подробности - главное, что закончилось все благополучно. Вскоре к нам присоединился Ян. Увидев нового слушателя, ребята начали свой рассказ с начала, а я снова подошел к врачу.

  С Антоном Максим Сигизмундович провозился почти два часа. Наконец, наложив новую повязку, он устало разогнулся и попросил снова слить воды на руки.

  - Пулю я вытяг, - намыливая руки, произнес он, - и рану почыстыв. Дальше всэ только в його руках. Организм крепкий - должен выжыты. Только кормыты його добрэ надо - крови много потеряв.

  Максим Сигизмундович вытер руки и, отметая мои слова благодарности, протянул мне извлеченный из саквояжа бумажный сверток.

  - Тут порошок. Сыпьтэ на рану, как повязку менять будете. - тут его взгляд упал на мою повязку. - Вы, смотрю, тож ранены. Давайте я посмотрю.

  - Да вы хоть отдохните, Максим Сигизмундович! - я отступил на шаг назад. - Два часа с Антоном провозились! Давайте хоть поедим сначала...

  - Не люблю работу оставляты на потом. - отмел все мои возражения врач, уверено разматывая тряпку с моего плеча. - От с Антоном тем. Щэ день-два, и була бы гангрена. Так шо показуйтэ свою руку.

  Сняв повязку и не обращая внимания на мое шипение - тряпка пристала к ране и пришлось ее отрывать - Максим Сигизмундович осмотрел мое плечо и поцокал языком.

  - Вы тоже, як будете перевязуваты, сыпьте той порошок. - сказал он. - Рано чуть воспалилась, но заражения вроде нэма.

  Он немного поковырялся в ране, вызвав новые вспышки боли и тихий мат с моей стороны. Сам же посыпал на рану порошок и перебинтовал чистой тряпкой.

  - За мисяць будэ як нова. - сказал врач, закончив с моим плечом. - Только старайтесь шоб грязь нэ попала.

  Дальше он осмотрел рану Яну, которому сказал, что ничего страшного в ней нет и тоже порекомендовал следить, чтобы туда не попадала грязь. После того как осмотр закончился, мы наконец-то сели перекусить. Поскольку, в нашем отряде был гость, который, к тому же, сделал все, чтобы спасти нашего товарища от смерти, мы расщедрились и выложили на 'стол' чуть ли не все припасы. Как же - не отблагодарить такого гостя!

  - У вас не будет проблем из-за того, что вы так надолго ушли из села? - спросил я после того, как с трапезой было покончено.

  - Ничого. - покачал головой Максим Сигизмундович. - Я ж тех шуцманив тоже лечу. Воны мэнэ и не трогають.

  - А немцы?

  - А шо немцы? Староста мэни дав таку характеристику, шо я чуть ли не 'особа, лояльна до Рейха'. А спросят, де був - скажу з хутора вызывалы до больного.

  - Ну, если так... Но, вы все же смотрите - если понадобится помощь...

  - Добрэ. - кивнул врач. - Только помощь сейчас вам самим нужна.

  - Нужна. - согласился я. - Расскажите о последних новостях.

  Максим Сигизмундович рассказал все, что знал. Из его слов мы узнали, что в Тучине расквартировано больше сотни немцев. На мой вопрос, он уточнил, что там стоят солдаты вермахта - эсэсовцы в селе бывают только проездом, как в тот день, когда мы столкнулись с ними в Сенном. Также мы узнали и о судьбе наших пропавших товарищей. Максим Сигизмундович сам слышал, как один из немецких офицеров рассказывал другому о той ночи. Оказалось, что мы столкнулись со взводом СС, который сопровождал представителей гестапо для руководства операцией по уничтожению 'бандитов', и который должен был, в случае необходимости, прийти на усиление полицаям. В Сенном они оказались проездом и, поскольку время было позднее - хотели остановиться на ночлег. Именно поэтому машины остановились у дома старосты, который должен был расквартировать солдат по домам. Но... В доме старосты оказалась засада. 'Бандиты' (судя по слухам - не меньше нескольких десятков), вооруженные пулеметами, автоматическим оружием и гранатами, напали на не ожидающих того эсэсовцев, но, не выдержав боя, вынуждены были отступить в лес. Эсэсовцы же, уничтожив часть нападавших (хотя было обнаружено всего два трупа, но все были уверены, что потери с нашей стороны гораздо большие), не преследовали отступающих бандитов из-за своей малочисленности. Командовавший отрядом СС решил дождаться подкрепления. На мой вопрос о потерях со стороны противника Максим Сигизмундович ответил, что точно не знает, но говорили, будто убитыми и раненными эсэсовцы потеряли чуть ли не половину. А наутро началась операция по поиску нашего отряда. Спешно выехавшее из Тучина еще при первых звуках боя подкрепление подоспело когда все уже было закончено. Сразу же был отдан приказ перебросить в Сенное собравшихся в Коросятине полицаев. Были заблокированы дороги... Единственное, что спасло нас - это то, что, отходя, мы свернули на запад - в сторону Тучина. Немцы такого совсем не ожидали и поиски 'бандитов' вели севернее и восточнее Сенного. К слову, максим Сигизмундович заметил, что операция до сих пор не завершена и через Тучин к Сенному идут все новые силы. Когда врач закончил, мы стали прощаться. День клонился к вечеру и, по прикидкам, Максим Сигизмундович вернется домой только к середине ночи - и то, если выйдет прямо сейчас. Пожав всем руки, врач вдруг отвел меня в сторону.

  - Я поняв, шо ты тут командуеш? - дождавшись подтверждения, он продолжил. - Уходить вам надо. Идить на хутор Чеславин и скажить, шо вы от меня. Только вси на сам хутор не заходьтэ - один кто хай заходит. Скажете, шо я просыв передаты - печинка находится справа. Запомнив?

  Я кивнул, глядя в глаза доктора, в которых мелькали веселые искорки.

  - Запомнил. Вы, Максим Сигизмундович, тоже аккуратнее. Если почувствуете неладное - сразу же собирайтесь и уходите в лес. Если вы так доверяете хозяевам того хутора, то раз в неделю там будет появляться наш человек. Оставьте для него весточку. Но, все же, лучше не дожидайтесь пока за вами придут немцы. Решайтесь. Рано или поздно, кто-то сообразит, что вы - единственный врач в округе и к вам должны приходить, как они нас называют - 'бандиты'.

  Врач пообещал, что подумает и, еще раз напомнил о том, что бы мы обязательно заглянули на тот хутор. Что нас там ожидает, я не спрашивал - если бы Максим Сигизмундович хотел сказать, он бы сказал сам.

  - Может Лялю с собой возьмете? - предложил я. - Человек вы, я вижу, хороший. Девчонке в куклы играть надо, а не по лесам...

  - Конечно визьму! - согласился врач, но тут же сзади зазвенел голосок самой девочки.

  - Нет! - выкрикнула Ляля и отступила назад.

  - Чому нет? - Максим Сигизмундович подошел к девочке и присел перед ней на корточки. - Жене моей по хозяйству допоможеш. З моими Славиком и Машкой граты будэш. Еды у нас достатньо, места много. А щэ будэш помогаты мне с пациентами. Настоящей медсестрой будэш!