Уиллоу не может не засмеяться. Он думает, что она это хочет?

 — Что смешного? — поворачивается он к ней. — Ты думаешь это смешно?

 Уиллоу пожимает плечами.

— О, конечно, оба мои родители умерли — просто умора!

Мгновение Гай выглядел смущенным.

— Как… Не могла бы ты рассказать мне… Как точно это произошло? Когда это случилось?

 Это не первый раз, когда кто-то спрашивал об этом. Ответ всегда давался трудно, но Уиллоу ценит то, как осторожно Гай подбирает слова, чтобы задать вопрос.

— Это было… Я была… Я была за рулем. И это было около семи месяцев назад. — Она плохо излагала факты.

— У тебя уже были права? — Гай хмурится.

 —А? — Уиллоу хмурится в ответ. Это была не та реакция, которую она ожидала. — Нет. Разрешение. Это имеет значение?

 — Ну, это...

 — Послушай, — перебивает Уиллоу. — Я, правда, не хочу говорить об этом, ладно? Это тяжело для меня. — Она качает головой над тем, насколько смехотворно это звучит, насколько спокойно.

— Да, я понимаю. — Она берет ее за запястье и смотрит на кровь, которая уже начала засыхать. — Я понимаю, что это тяжело, но это не выход.

— Когда ты будешь на моем месте, тогда можешь говорить мне, что делать. — Уиллоу вырывает свою руку. Она тянет настолько сильно, что кровь снова начинает течь.

— Будь осторожна, ладно? — Гай огрызается. Он начинает рыться в своем рюкзаке. — Вот. Он кидает бинты, бутылочку с перекисью, и коробку со стерильной ватой на ее колени.

Уиллоу смотрит на него, вопрос в ее глазах. Для нее существует только одна причина носить эти вещи с собой...

— Я в команде, — объясняет Гай. — Мы проводим на реке три утра в неделю. В любом случае, ты получаешь кучу волдырей от гребли, и последняя вещь, которую ты захочешь, это чтобы грязная вода попала на открытый порез.

Уиллоу кивает. Стоит ли ей позаботиться о ране прямо перед ним? Продлить их встречу, которая не что иное, как сплошное мучение? Самым умным сейчас было бы встать и убежать. Бросить работу в библиотеке, избегать его в коридорах, никогда больше его не видеть.

— Ну, давай, вперед, — промолвил он через мгновение, жестом указывая на бинты. Однако мысль о том, чтобы перевязать раны перед ним вызывает смущение, кажется чем-то таким же интимным, как порезы.

Точно! Неосознанно она вторит словам Гая. Ты скорее готова переспать с ним!

 Со вздохом она отвинчивает крышку пузырька с перекисью водорода и наливает немного на стерильную вату. Уиллоу уже должна бы стать профи в такого рода вещах, но у нее возникают некоторые затруднения. Во-первых, она правша, а именно этот порез находится в таком труднодоступном месте на правой руке, что она не в состоянии сама добраться до него левой рукой, а во-вторых… События этого дня все же подкосили ее. Она была полностью измучена.

Несколько секунд она безрезультатно пытается приложить вату к месту пореза, затем роняет ее на коленку, закрывает глаза, и сдается.

Она слишком устала, чтобы беспокоиться. Уиллоу откидывается назад на скамейке, думая о том, следует ли ей просто заснуть там, упорно пытаясь забыть последний час, когда чувствует руку Гая на своей.

Что сейчас?

Она открывает глаза, интересуясь, что он собирается делать. Что, перспектива новой стычки? Или может лекция о том, что она недостаточно следит за гигиеной? Но, кажется, Гай далек от споров. Он полностью сосредоточен на ее руке, пока изучает повреждение, которое она нанесла себе. Она смотрит на него через полузакрытые веки, когда он берет вату и нежно смазывает порез. Его руки прекрасные, большие и мягкие. Уиллоу даже не может вспомнить, когда к ней прикасались вот так. Вообще-то он обращается с ней намного осторожнее, чем когда-либо это делала она, обрабатывая несколько свежих ран, а потом ловко бинтуя руку и натягивая рукав. В течение всего времени они молчали.

И сейчас, не смотря на то, что Уиллоу чувствует, что должна поблагодарить его, не только за сделанное, но так же и за то, что он сохранил ее секрет, она не может найти слов, чтобы заговорить. Гай выглядит так, будто бы хочет что-то сказать, но не знает как или что. И так они просто сидят там, неотрывно глядя друг на друга, а тени вокруг них растут и становятся все гуще.

Глава 6

Уиллоу смотрит на своего брата, пока ест хлопья. В одной руке у него чашка кофе, а в другой — научный журнал. Он кажется совершенно поглощенным чтением, но она видит, что он практически дошел до конца статьи, и она боится, что же произойдет, когда он закончит.

Она знает, что он поднимет разговор о вчерашнем. Он задаст ей несколько вопросов о Гае. Он захочет знать, есть ли что-то между ними.

Уиллоу не видела брата с того момента, как вчера она и Гай пришли в его офис. Дэвид должен был идти на конференцию и вернулся домой, когда она уже спала. «Доброе утро», и «Кофе горячий», — единственные слова. которыми они обменялись, но она знает, что рано или поздно он поднимет разговор о вчерашней сцене в его офисе.

Достаточно уверенный, Дэвид откладывает журнал и поворачивается к ней с серьезным выражением лица.

— Так что происходит между тобой и Гаем? Ты его хорошо знаешь? Из того, что я помню, он очень хороший, еще очень ответственный…

Будто бы она попала в английский роман 19 века. Она сирота. Она живет в комнате прислуги на чердаке. И сейчас ее брат на волоске от вопроса, благородны ли намерения Гая.

Что дальше, исправительная тюрьма?

Уиллоу знает, что он ждет ответа. Возможно, ей просто следует сказать ему то, что он хочет услышать. В конце концов, разве не это она искала за ужином в тот вечер, то, что сделает его счастливым? Почему бы не продолжить это? Почему бы не выдумать какую-нибудь небылицу? Она уже делала так раньше. В конце концов, разве Гай действительно сказал, что хотел бы изучать антропологию из-за Дэвида? Но на этот раз все слишком трудно: разница между тем, почему она и Гай были вместе, и тем, что думает по этому поводу Гай, была слишком велика. Она не может врать об этом, она просто не может, только не брату.

— Нет. Я не слишком хорошо знаю Гая, — говорит она после нескольких секунд. — Он много ходит по кампусу из-за курсов, которые изучает, и я сталкивалась там с ним несколько раз. Действительно, больше не о чем говорить. Я имею в виду, не слишком воодушевляйся, ладно?

— Я понял, — медленно произносит Дэвид.

Это вышло более резко, чем она хотела. Последняя вещь, которую она хотела бы сделать — расстроить брата еще больше. Ее единственным намерением было остановить его от расспросов. Уиллоу избегает его взгляда и зарывается лицом в тарелку с хлопьями, но она чувствует взгляд Дэвида на себе до того, как он возвращается к своему завтраку.

Уиллоу чувствует себя ужасно, но что она может сделать? Слава Богу, на помощь приходит отвлечение в виде Кэти, одетой для работы. У нее на руках Изабель, которая, в свою очередь, одета для детского сада.

— Мы уходим, — говорит она, целуя Дэвида в щеку.

— Ох, привет, Кэт, — Дэвид поднимает глаза. — Ты видела мои старые выпуски Американской Антропологии? Я нигде не могу их найти. У тебя нет никаких идей, куда я мог положить их?

— Конечно, разве они не лежали в твоем кабинете?

Повисла неловкая тишина, пока они все обдумывали тот факт, что у Дэвида больше нет кабинета.

— Да, они лежали там, — произнес Дэвид через секунду.

— Ну, мы упаковали их, когда расчищали полки для Уиллоу. Помнишь, мы положили все коробки под ее кровать?

Кэти зарывается головой в волосы Изабель и целует ее. Это естественный жест, но Уиллоу стало интересно, делала ли она это, чтобы избежать взгляда на нее.

— Верно, я забыл.

Дэвид встает, журнал торчит у него из подмышки.

— Думаю, пойду, поищу их.

Кэти дарит ему поцелуй, пока идет к двери.

— Увидимся позже, Уиллоу, — говорит она через плечо.