Современный вид поселка на о. Врангеля (фото В. А. Березкина, 1934 г.)

31 августа снова воздушные гости — Красинский и Куканов. Повторный прилет в этот сезон самолета бодряще подействовал на членов колонии: явилась уверенность, что в нужный момент самолеты всегда окажут помощь; при их содействии можно будет обеспечить смену хоть всего персонала. Воспользовавшись благоприятной погодой, самолет вторично слетал на материк. Он привез новых сотрудников — радиста Траутмана и моториста Демидова, которые должны были заняться радио и обеспечить двустороннюю связь с материком; было доставлено также 800 килограммов всякого груза. Заболевших — Павлова с семьей и нескольких эскимосов — Минеев вернул на материк.

В ожидании «Челюскина» приступили к организации пятой зимовки. Только бы хватило силы и здоровья, — думал долготерпеливый начальник, — а вдобавок к этому топлива, так как оно несомненно является основой всякой хоть сколько-нибудь благополучной зимовки. Но в топливе ощущался резкий недостаток. Поиски выяснили, что плавник находится отсюда не ближе, чем за 65–70 километров, а кроме того есть кое-что и на северной стороне. Положение создавалось поистине затруднительное. Но Минеев и другие зимовщики не теряли бодрости. Не представлялось иного исхода, как перебраться на совершенно необитаемую северную часть острова и организовать там жилье из разбросанного на берегу плавника. С общего согласия 13 сентября он в сопровождении эскимосов отправился на нартах на противоположную сторону острова, где и приступил к сбору дерева, подвозу его и постройке. Но предприятие закончилось неудачей. Только что развернули работы, как грянули морозы. Подвозку материала, которая производилась на байдарах, пришлось прекратить, так как бухта в одну ночь покрылась льдом.

Минеев спешит обратно в поселок — в бухту Роджерс, где и приступает тотчас же к сооружению единственно возможных в создавшихся условиях меховых камер (так называемых агров), в которых персонал станции будет зимовать. Впрочем, вряд ли придется и зимовать! Ведь совсем недалеко находится сейчас «Челюскин», где-то около мыса Северного. Всего лишь три дня тому назад колонию неожиданно посетил О. Ю. Шмидт, вылетевший с борта «Челюскина» для разведки льдов. Это был третий воздушный гость за этот год.

Но будет ли «Челюскин» или нет, а сооружать агры нужно, не откладывая: в жилых комнатах были поставлены решетчатые каркасы, после чего они обтягивались сшитыми меховыми полотнищами. Двери также все были обиты мехом. На все это ушло 130 оленьих шкур. Отапливались агры двумя большими лампами. При всех недостатках такого отопления все же было терпимо.

Но вот надвинулась опасность и посерьезнее. Кончался керосин, запасов его для отопления агров хватало всего лишь на месяц. Неунывающий Минеев засаживается за проектирование какой-то особенной печки для сжигания бензина, которого на базе еще достаточно. Он долго думает и под конец изобретает из комбинации примуса с листовым железом отличную печь, «которая могла работать круглые сутки без перегрева и была совершенно безопасна в пожарном отношении».

Так текла в чрезвычайно тяжелых условиях пятая и последняя зимовка. Несмотря на все старания прибывшего осенью радиста, ему так и не удалось наладить двусторонней связи с материком, приходилось попрежнему пользоваться приемником, установленным Минеевым еще в 1932 году.

И все же закончилась благополучно и эта зимовка. Больных цынгой не было, научная работа не прекращалась ни на один день. Было сделано не мало и в промысловом отношении: заготовлено 2000 белых песцов, 600 медвежьих шкур, две с половиной тонны мамонтовых бивней и около тонны моржового клыка.

24 мая 1934 года первый раз в этом году на лед бухты Роджерс плавно опустился самолет Фариха. С ним были оправившийся Павлов и радист с погибшего «Челюскина» Иванов. Оставшийся на острове Иванов быстро сумел восстановить связь безмолвствующего радио с материком.

Прилетевшие принесли радостное известие: к острову Врангеля шел ледокол «Красин» со сменой; он должен прибыть к концу лета. Рейс «Красина» интересен для нас не только тем, что он явился по настоящий день последним из числа плаваний к острову, историю которого мы излагаем, но и потому, что рейс «Красина» крайне замечателен в навигационном и научно- исследовательском отношениях. Корабль имел задание попутно обследовать малоизученный водный район, окружающий остров Врангеля. Остановимся на этом плавании несколько подробнее.

Первоначальной целью похода в Чукотское море «Красина» было, как известно, спасение дрейфующих на льдах челюскинцев. Но отважные летчики наши предупредили «Красина», и, когда он 29 мая 1934 года благополучно прибыл в Петропавловск на Камчатке, его ожидало здесь новое распоряжение: ледоколу предписывалось итти к острову Врангеля для снятия зимовщиков и для водворения туда их заместителей. Вместе с зимовщиками отправлялся на остров транспорт продовольствия для них и строительный материал для сооружения добавочных построек. Заодно поручалось «Красину» после посещения острова заняться в Чукотском море гидрологическими исследованиями и, если представится надобность, оказать содействие судам колымской экспедиции и пароходам, направляющимся на чукотское побережье для доставки туда различных грузов.

Подготовка к этой ответственной и трудной задаче отняла не мало времени. Лишь 1 августа снялся корабль из Петропавловска и 7-го прибыл в бухту Провидения, где пополнил запасы угля, принял с известного уже нам парохода «Совет» грузы, предназначенные для врангелевских зимовщиков, и в разобранном виде дома для новых построек. Все помещения «Красина», включительно до бункерных угольных ям, были забиты грузом, а над палубой возвышались штабели из бревен и ящиков до самого капитанского мостика. Вдобавок ко всему в бухте Провидения пришлось захватить еще испытывавшийся здесь разведочный самолет вместе с его пилотом — летчиком Ф. И. Рожанским.

17 августа, приняв на борт с парохода «Совет» персонал новых зимовщиков во главе с новым начальником острова Семенчуком, партию строительных рабочих и группу эскимосов-переселенцев, «Красин» двинулся в путь. Во все продолжение пути на остров Врангеля моряки не встретили сколько-нибудь серьезных ледовых препятствий. Благоприятная погода позволила даже на пути к острову Геральду произвести несколько глубоководных гидрологических исследований. Уже на подходах к этому острову был выслан на разведку самолет, принесший благоприятные вести о состоянии льдов в районе и далее по направлению к побережью острова Врангеля.

Поздно вечером 20 августа «Красин» бросил якорь в бухте Роджерс, приблизительно в расстоянии мили от поселка: подойти более близко к берегу, почти совершенно свободному ото льда, помешала нашему ледоколу его глубокая осадка. Трудно представить ту радость, которую испытали зимовщики острова Врангеля, услышав мощную сирену с ледокола. Они в полном составе высыпали на берег и ружейными залпами приветствовали своих избавителей от многолетнего ледяного плена.

На утро началась горячая работа. Необходимо было спешить, так как ледовые условия могли резко измениться и запереть в ловушку даже такого силача, как «Красин». С раннего утра и до поздней ночи, под общим руководством начальника экспедиции и его помощника, сгружали с корабля кладь, бревна и переправляли их на берег. Часть команды ледокола и персонала экспедиции участвовала в работах на транспорте, другая же часть помогала плотниками столярам сооружать на берегу новые здания. Стучали топоры и молотки, визжали пилы, дружно и бойко шла работа.

Но вот «Красин» освобождается от груза. Ширина ледяного пояса вокруг корабля, определявшаяся ориентировочно в 20–25 миль, с каждым днем уменьшается. Через несколько дней из дозорной бочки, укрепленной на мачте корабля, замечают на горизонте темную полосу чистой воды. Ледяное кольцо, в котором находится «Красин», достигает теперь в ширину не более 7–8 миль.