— Ой, Нелли, кончай паниковать. Сколько можно быть простым исполнителем? Если уж выбирать между наковальней и молотом, то я предпочитаю быть молотом. Скоро будешь ходить в мехах и бриллиантах.
— Как-нибудь обойдусь без них, — попыталась улыбнуться Нелли. — Единственное, что мне сейчас нужно, это — ты, ты и только ты. Чтобы ты всегда был рядом, чтобы мне не пришлось объяснять нашему малышу, почему его отец оказался в тюрьме.
— Что ты сказала? — воскликнул я, не веря своим ушам.
Она гордо и спокойно улыбнулась.
— Да, Дэнни, у нас будет ребенок.
Я опустился перед ней на колени.
— Ты уже была у врача?
— Сегодня утром, по пути на работу.
— Могла и позвонить, — упрекнул я ее.
— Но ты бы не смог работать…
— Какая к черту работа! Скажи лучше, когда мы будем рожать?
— Не знаю, когда ты, а я — в конце ноября.
Я бросился в кресло вне себя от радости. Все-таки я оказался прав: у нас будет ребенок, как только Нелли почувствует уверенность в нашем будущем.
— Так, Нелли, — приступил я к следующему пункту своей программы. — Теперь нам нужно перебираться отсюда.
— А чем тебе здесь не нравится?
— Моему ребенку необходимо больше воздуха, солнца, простора. Надо подыскать что-нибудь получше.
— Но, Дэнни, такие квартиры очень дороги…
— А кто тут говорит о квартире. Собственный дом! Только собственный дом!
— Дом? Час от часу не легче. Это же безумие!
— Пусть безумие, но для чего еще нужны деньги?
Такого душного августа давно не было. Я залез в нагревшуюся на солнце машину и повернул ключ зажигания. Мотор заурчал, чихнул и заглох. Стрелка на амперметре показывала на отметку «разрядка». Сел аккумулятор. Чертыхаясь, я вылез из машины, пнул ее в колесо за предательство и решил ехать на метро. Нелли сегодня ждала меня пораньше.
До ближайшей станции метро было кварталов шесть, и пока я добрался туда, в горле у меня пересохло. Первым делом я бросился к киоску с надписью «Кока-кола», но продавца на месте не оказалось. Что за день! Сплошное невезение!
Подошел поезд, я облегченно плюхнулся на мягкое сиденье. От нечего делать принялся рассматривать спутников и, к своему удивлению, обнаружил, что у многих были такие же недовольные и потные лица, как у меня. Наверное, и они тоже мечтали сейчас о запотевшей баночке пива или бутылочке «Кока-колы». Смутная мысль начала формироваться в моем сознании.
И тут меня осенило! В жаркие дни людям меньше всего нужны были сигареты и жевательная резинка из автоматов. В метро надо понаставить автоматов с прохладительными напитками. Как это никто не додумался до этого! Итак, нужно договориться с муниципалитетом о подряде и прикупить машин. А зимой? А зимой их наверное можно приспособить под продажу горячего кофе. Если у меня это получится, то о деньгах можно будет не беспокоиться до конца дней своих.
Я не на шутку разволновался и теперь уже был благодарен заглохшей машине, жаре и тому парню из фирменной будочки «Кока-кола», которому приспичило сбегать в туалет как раз тогда, когда я подошел. Правильно говорят: если хочешь разбогатеть — иди в массы.
Я нетерпеливо нажал на кнопку звонка и заговорщицки подмигнул стоявшей рядом жене. В ее теперешнем положении она еще больше мне нравилась.
— И зачем ты потащил меня к ним сегодня? — недовольно сказала она. — Что, не мог увидеться с Сэмом завтра?
— Так надо, Нелли. Ты же знаешь: время — деньги.
Нас встретила Мими. Женщины сразу же забыли о моем существовании, а я пошел к Сэму, который спасался от жары в ванной. Он уже вылез из воды и сидел развалясь в кресле в предбаннике.
— Как ты смотришь на то, чтобы заработать миллион? — выпалил я.
— Пока я хочу только пива, — спокойно ответил он, открыл холодильник и достал банку. — Ох, хорошо! — воскликнул он, залпом выпив его, и, доставая вторую банку, сообщил: — Каждая твоя новая идея стоит мне денег…
— Но у меня и вправду потрясающая идея. Ты хочешь меня слушать или нет?
— Ну давай, давай! Ведь ты все равно не отстанешь…
— Старик, тебе приходилось покупать «Кока-колу» в метро?
— Какое, к черту, метро, — с удивлением посмотрел он на меня. — Я уже забыл, когда был там в последний раз.
— Вот то-то и оно. А нужно быть поближе к народу, босс, и тогда он к тебе потянется и… начнет отдавать свои денежки.
— Ничего не понимаю, — озадаченно пробурчал Сэм. — И где твой миллион?
— Сэм, вспомни то время, когда ты был одним из десяти миллионов простых смертных города Нью-Йорка, когда ты пользовался самым дешевым видом транспорта — метро. И вот ты возвращаешься домой после трудного жаркого дня. Ты устал, тебе чертовски хочется пить. А до дома и до любимой твоей забегаловки еще ехать и ехать…
— Слушай, Дэнни, я сейчас заплачу… Ты что, решил пойти в актеры?
— Ладно. В общем, ты захотел пить, достал монету, бросил ее в автомат, утолил жажду и поехал дальше. Понял?
Сэм по достоинству оценил мою идею и загорелся ею. Для того чтобы провернуть это дело, мы организовали отдельную компанию, в которой мы с Сэмом были равноправными партнерами. Он взял на себя финансирование предприятия и все организационные вопросы, я же стал исполнительным директором. Для реализации нашего замысла понадобились все огромные связи Сэма. Для ведения моих дел я привлек брата Нелли, а сам целиком посвятил себя управлению новой компанией. Мы не ожидали, что для осуществления такого простого, на первый взгляд, проекта, как установка автоматов в метро, понадобится столько усилий. Сначала мы заручились поддержкой многих официальных людей — отцов города, чиновников из транспортной комиссии, инженеров, инспекторов из отдела по охране труда и здоровья… Когда, казалось, все подписи были собраны, на арену вышли новые силы — политические круги, связанные, естественно, с подпольным бизнесом. Без Сэма я, конечно, не справился бы. Но и его связей оказалось недостаточно. Нью-йоркская мафия не могла упустить такой лакомый кусок. Так на горизонте возникла фигура Марио Ломбарда — небольшого, убийственно спокойного человека с пронзительными глазами. Сам он неизменно оставался в тени, но вскоре выяснилось, что ни один крупный городской проект не мог сдвинуться с места без одобрения Марио Ломбарда.
Наведя необходимые справки, Сэм, к своему неудовольствию, обнаружил, что выйти на Марио можно только через Макси Филдса. Уж кого мы хотели видеть меньше всего, так это моего старого «друга». Но делать было нечего, состоялись предварительные консультации, и мы оказались наконец в роскошном кабинете Марио Ломбарди…
Я сидел, откинувшись в глубоком кресле, задумчиво пуская дым в потолок и разглядывая маленького плюгавенького человечка, который расположился во главе огромного полированного стола.
— Итак, мистер Ломбарди, вы согласны войти в совет директоров нашей фирмы?
— Нет, Дэнни, — ласково остановил он меня. — Я не вхожу ни в какие советы. Боже упаси! Но я могу оказать вам свое содействие… за определенный процент с прибылей.
— А какие гарантии вы можете дать в том, что наше соглашение останется в силе и после войны? Политики в нашем городе меняются чаще, чем листья на деревьях.
— Политики меняются, Марио остается! — спокойно проговорил он, потом вскинул голову и несколько театрально произнес: — Марио Ломбарди никогда не дает обещаний, которых не может выполнить. Меня не волнует, кто будет заседать в мэрии после войны. Это — мой город, и он будет моим всегда!
— Это так, Дэнни. Уж можешь мне поверить! — вставил молчавший до этого Макси Филдс. — Ничего в этом городе не делается без ведома и благословения Марио.
Я пропустил его реплику мимо ушей и посмотрел на Сэма. Сэм спокойно кивнул мне. Я вновь повернулся к Ломбарди, занятому, казалось, изучением своих ногтей.
— О'кей, Марио. Ты получаешь десять процентов от общей суммы прибыли.
Ломбарди поднялся из-за стола и протянул мне руку.