Увы, память человека слабеет пропорционально росту его беспокойства. Пытаясь ускорить процесс вспоминания, человек начинает нервничать, испытывает стресс, что тормозит и затрудняет работу систем памяти. Безусловно, лучше всего в этой ситуации переключить внимание на какой-либо другой предмет, постараться сосредоточиться на иной мысли. Тогда включается подсознание, и мозг сам выбирает удобный режим поиска нужной информации.

Химик Фридрих Кекуле, находясь на грани отчаяния от безуспешности понять структуру бензола, задремал в кресле у камина в своей лаборатории и во сне увидел аналог возможной модели этого органического соединения. Ему приснилась змея, кусающая собственный хвост. Так пришла идея о бензольном кольце.

Я, разумеется, не призываю иметь постоянно расслабленные мозги. Но как видите, если с извилин периодически снимать напряжение, может родиться что-то весьма гениальное.

Предлагаю вам своего рода игру. Все мы с детских лет её знаем. Это «угадайка». По ходу разговора вспомните имена двух знаменитых учёных, в чьих судьбах много общего, как великого, так и трагичного.

Созданный ещё арабами Гранадский университет украшала надпись: «Мир держится на четырёх столпах: на учёности мудрого, на справедливости великого, на молитвах праведного и на доблести храброго».

Оба наших героя всеми силами и всю жизнь поддерживали первый из столпов — образованность сограждан.

И тот и другой учёные принадлежали к высшей, можно сказать военной, знати. Но ни первый, ни второй так и не пошли по стопам предков. Уже в подростковом возрасте оба они проявили тягу к познанию мира, главным образом — к астрономии.

Первый — построил школы-медресе в Бухаре и Самарканде, правителем которого он был объявлен ещё в 15-летнем возрасте. Во время его правления Самарканд приобрёл известность в Азии как один из крупнейших мировых центров науки и культуры.

Второй из учёных также опирался на щедрую государственную поддержку. Он тоже основал знаменитый — правда, уже на всю Европу — научный центр, причём в Дании.

Устремляя взоры к небу, и тот и другой построили для своих изысканий обсерватории. Оба они получили лучшие из лучших для своего времени результаты наблюдений за светилами и звёздами.

Одна из обсерваторий, где трудился наш первый герой, вмещала грандиозный мраморный секстант радиусом более 40 метров, установленный в плоскости меридиана. Остатки этого циклопического сооружения раскопаны советскими археологами после Великой Отечественной войны. Секстант состоял из двух параллельных каменных дуг, облицованных мраморными плитами соответствующей кривизны. Употреблялся он для определения астрономических постоянных и координат Солнца, Луны, планет в моменты прохождения их через меридиан. Инструмент позволял измерять положение объектов на небесной сфере с рекордной для того времени точностью — до одной минуты дуги.

Обсерватория второго из наших героев называлась «Небесным замком». Это было огромное по тем временам трёхэтажное здание. Его помещения заполняли новейшие приборы и наглядные пособия типа механического глобуса, а крыши комплекса были раздвижными. Гордостью этого учёного стал также безоптический угломерный инструмент — стенной квадрант четыре метра в диаметре. Ошибка измерений составляла плюс-минус полминуты.

А ведь карьеру приходилось начинать, вовсе не имея инструментов — с помощью обычного циркуля. Наш герой приставлял к глазу его шарнир и разводил ножки так, чтобы на их концы попадали планеты, потом дома клал циркуль на бумагу, отмечал положение его частей и измерял угол полученного треугольника.

Первый из учёных составил новые астрономические таблицы, изложил теоретические основы астрономии и описал положения более тысячи звёзд.

Второй также получил выдающиеся результаты. Эго и каталог точных небесных координат для восьмисот светил, и таблицы рефракции света в земной атмосфере, и уточнение угла наклона эклиптики, наконец, им открыты годичное неравенство и вариация в движении Луны. Он же изобрёл массу незаменимых приборов, опубликовал технологию их изготовления, а сборки сделал доступными для коллег по цеху.

Оба учёных вели наблюдения десятки лет и внесли выдающийся вклад в развитие средневековой астрономии. Один — с Востока, другой — с Запада.

Но как водится, оба настолько опередили свою эпоху, что труд наших героев по достоинству оценили лишь потомки да немногие — столь же достойные — современники. При жизни учёных большинству казалось: их деятельность — одна забава.

Вероятно, вы догадались: имя первого — Улугбек. Многие в детстве читали книгу о нём — «Звёзды над Самаркандом». Улугбек — внук Железного Хромого, полководца Тимура (Тамерлана). Вплоть до смерти своего отца Шахруха Улугбек, чувствуя его поддержку, мог не особо утруждать себя общегосударственными заботами. Но ничто не длится вечно.

Глубокие научные интересы Улугбека привели его к отстранённости от политической жизни и к острому конфликту с мусульманским духовенством. Власть Улугбека подрывали интриги и раздоры прочих Тимуридов. Он отказался от власти и направился в Мекку… Но в первые же дни хаджа его захватили и обезглавили по приказу собственного сына. Обсерваторию учёного разрушили, а его знаменитая библиотека, полная античных и арабских манускриптов, канула во мраке веков.

Имя второго учёного — Тихо Браге. Его конец также драматичен. Новый король — Христиан — лишил Браге финансовой помощи. Учёный вместе с немногочисленными сподвижниками оставил Данию и свой научно-исследовательский центр. Он эмигрировал в Прагу, где уже другие, местные чиновники всячески мешали ему.

Впрочем, на закате жизни Браге повезло больше Улугбека: он сумел оставить преемника — Иоганна Кеплера. Последние слова, которые Кеплер услышал из уст умирающего учителя, были: «Докажи, что я жил не напрасно».

Научное завещание было выполнено — Кеплер воспользовался трудами Браге и его инструментами. Он открыл законы планетарного движения.

А потом уже Исаак Ньютон, опираясь на труды Браге и Кеплера, доказал справедливость закона всемирного тяготения.

Живите не напрасно! И пусть все небесные и научные светила ярко светят вам на жизненном пути.

Вы, конечно, узнали рубаи Омара Хайяма. Собственно, и слово «рубаи» известно благодаря ему.

Два слова о жанре. Некогда он считался простонародным, типа наших частушек. Но Омар Хайям сумел соединить эту стихотворную форму с философским содержанием, обратиться в рубаи к глобальным проблемам современности. Эта духовная работа значима по сей день. Труд Хайяма-поэта сравним с гением Пушкина, который поднял русскую речь на высоту литературного языка.

Удивительно! Хайям нам известен как поэт, а современники знали его прежде всего как учёного, астронома, математика, философа.

В дословном переводе «хайам» — «палаточный мастер», от слова «хайма» — палатка. Кстати, отсюда старорусское «хамовник», то есть текстильщик. Отец Хайяма происходил из рода ремесленников, но имел достаточные средства и не жалел их, чтобы дать сыну образование. Мальчик с детства проявлял способности к наукам. Родина Хайяма — иранский город Нишапур.

В XI веке он уже насчитывал более сотни тысяч жителей, был знаменит библиотеками и медресе — духовными семинариями. Одну из них закончил Хайям.

Хотя он преуспел в вопросах религиозною права и медицине и получил степень хакима, то есть врача, уже в неполных 17 лет Хайям написал свой первый трактат «Проблемы арифметики». Речь шла об извлечении корня любой целой положительной степени из целого положительного числа. В трактате содержалась и будущая формула бинома Ньютона для натуральных показателей.