— Мы добрались, но где профессор, неужели в самовольной отлучке?

Эшли не сводила глаз с портативного компьютера.

— Похоже что так.

— У тебя такой вид, словно ты проглотила дикобраза. В чем дело? — спросил Уолтер.

— Билли в новом круге, но не в том, где находится Бонни. Их сигналы слишком разнятся, — ответила Эшли.

— Объясни мне кое-что. — Уолтер показал пальцем на светящиеся точки. — Если сигналы подает пояс Билли, то как ты можешь улавливать следы Бонни, которой нет рядом с ним?

Эшли ледяным взглядом окинула Уолтера.

— Ох! — воскликнул тот. — Ты любезна, как вырубленный лес!

— Наверно, ты гордишься собой, да? — Эшли задохнулась от гнева.

Уолтер рассмеялся:

— Эй! Остынь! Я на твоей стороне!

— Если ты на моей стороне, то тебе пора бросать свои шуточки и становиться взрослым.

Уолтер развел руками.

— Взрослым? Ты только послушай себя…

— Что? Не можешь придумать очередную плоскую шуточку? — съязвила Эшли.

Уолтер сдернул плащ.

— Нет. Просто я кое о чем подумал. — Он швырнул плащ на землю, закрыл глаза и глубоко вздохнул. — О совершенно другом.

— О чем же именно?

— Я думаю, что эти плащи мешают нам соображать. Попробуй снять свой. — Уолтер помог Эшли стянуть плащ. — Чувствуешь разницу?

— Думаю, да. — Эшли одернула рубашку.

Уолтер запихал плащи в рюкзак.

— Давай побережем их. Они еще могут пригодиться.

— Интересно, почему они воздействовали на меня больше, чем на тебя?

— Не знаю. Каждый раз, как ты цыкала на меня, я чувствовал, что должен огрызнуться в ответ, но не обращал на это внимания.

— Уолтер, — сказала Эшли, и в ее голосе прозвучало раскаяние. — Прости, что я была такой противной всезнайкой.

Для Уолтера эти слова были целительным бальзамом.

— А ты меня прости за то, что я слишком много, но не слишком остроумно шутил, — мягко сказал он.

Эшли обняла Уолтера и шепнула:

— Спасибо, что защищаешь меня.

— Всегда пожалуйста. — Чуть помедлив, он отодвинулся. — А теперь нам надо бы найти профа.

Подхватив Аполло, он огляделся. Огни Гластонбери бросали отблески на причудливые склоны холма и поднимающийся туман, который как бы облачал его в белые одеяния. Уолтер миновал арку и по узкой тропе двинулся к дальним воротам. Склоны холма представляли собой широкие травяные террасы, напоминавшие гигантские ступени. Он хотел сосчитать эти ступени, но весь нижний уровень уже был затянут туманом. «Может, их семь?» — подумал он.

В густых зарослях у основания холма мелькнул луч света. Уолтер остановился. Не привиделось ли ему? Нет! Вот луч снова появился! Не сводя глаз с луча, он окликнул:

— Эшли! Я вижу свет!

Эшли подскочила к нему.

— Где?

Уолтер показал на неясные очертания деревьев внизу.

— Давай проверим. — Эшли стала спускаться.

Уолтер заторопился за ней, временами оскальзываясь и едва удерживаясь на ногах. Они продрались сквозь густой подлесок; под ногами хрустел ковер из опавших листьев. Уолтер понизил голос:

— Мы тут так шумим, что любой догадается о нашем присутствии.

Эшли скользнула вокруг лучом фонарика.

— Что это? — Она осветила двухфутовый камень, вросший в землю у корней дуба. Низко свисавшие ветви создавали вокруг него подобие колыбели.

— Просто камень, — ответил Уолтер.

Пригнувшись, Эшли положила ладонь на гладкую поверхность камня.

— Нет. На нем что-то вырезано, какая-то надпись. — Она осветила его лицевую сторону. «Родился — 1948. В последний раз его видели у этого дерева 31 октября 1964 года».

Эшли повернулась к Уолтеру. Даже в темноте он видел, насколько она встревожена.

— Это надгробие! — выдохнула она.

14

Забытый город

Бонни пролетела сквозь холодную тьму. Она взмахивала крыльями, но те, не находя опоры, трепетали в безмолвном вакууме. Тут не было воздуха, и, не в силах набрать его, она не могла ни перевести дыхание, ни вскрикнуть. Сердце у нее отчаянно колотилось. Бонни казалось, что кожа у нее вот-вот лопнет. Наконец ее подхватила воздушная подушка. Подставив крылья прохладному ветерку, она стала медленно опускаться, получив возможность сверху оглядеть окружающее.

Над горизонтом поднималось солнце, бросая узкие лучи сквозь толщу розовых и оранжевых облаков. Внизу лежал город — каминные трубы возвышались над покатыми крышами. Бонни видела пустые повозки на обочинах дорог, ящики, наваленные в улочках между тесно сгрудившимися строениями. Ни из одной трубы не вилось дымка. Ни в одном из домов не было проблеска света. На улицах, мощенных брусчаткой, не было ни одного фонаря. Бонни огляделась в поисках хоть каких-то признаков жизни. Ничего. На улицах не было даже мусора.

Она спустилась пониже и с ходу совершила посадку в центре города, на булыжную мостовую. Отдышавшись, она осмотрелась. Перед ней было что-то среднее между городом-призраком Старого Запада и современной английской деревней. По обеим сторонам улиц тянулись пустые магазинчики и конторы, от портняжной мастерской под названием «Шьем лучше, чем выглядим» до паба с изображением средневековой бутылки над дверью и вывеской «Для вас — самый лучший эль». Бонни прошептала: «Неудивительно, что тут город-призрак. Наверно, эти бандиты всех поубивали». Порыв ветра швырнул ей на ноги горсть песка; открытая дверь, качнувшись, скрипнула ржавыми петлями. Она не удивилась бы, увидев, как по улице катится перекати-поле.

В глубине улицы мелькнула летучая тень — словно пес уносил ноги. Бонни рывком повернулась в ту сторону. Больше никакого движения. Она торопливо втиснулась в узкий проход и бросила взгляд на вывеску над ближайшей дверью. «Галантерея из Сахары». За пыльными стеклами тянулись пустые полки и на полу валялись разломанные ящики. Прижимаясь к стене, Бонни подобралась поближе к той улице, где видела тень, и, раскинув крылья, готовые к взлету, выглянула из-за угла. Поскольку солнце стояло еще низко над горизонтом, узкий проход между домами был погружен в тень. Примерно в тридцати ярдах улица кончалась массивной кирпичной стеной, у которой была навалена груда ящиков. Бонни закусила губу и сделала три осторожных шага в тень.

До нее донесся сдавленный вздох. Присев на корточки, Бонни стала искать источник звука и неторопливо двинулась к одному из пустых ящиков. Подобравшись, она быстрым рывком откинула его в сторону.

— Девочка! — Бонни хлопнула себя по груди.

Закрывая лицо дрожащими руками, в угол между стеной и грудой ящиков забилась девчушка.

— Уходи, уходи от меня! — крикнула она.

У Бонни на глаза навернулись слезы. На девочке было истрепанное платье, некогда украшенное оборками. Ее руки потемнели от уличной грязи.

— Не бойся! — охрипшим от волнения голосом сказала Бонни. — Я не обижу тебя.

Девочка пискнула, как испуганный котенок:

— Ты… ты же монстр! Летучая мышь!

Бонни быстро сложила крылья и привела голос в порядок.

— Я вовсе не летучая мышь. Я девочка, такая же, как ты. — Сидя на корточках, Бонни придвинулась поближе. — Мои крылья — это просто дополнение. Во всем остальном я самая обыкновенная.

— Ты не самая обыкновенная! У тебя чешуя, как у ящерицы.

Бонни коснулась щеки и почувствовала трещинки между кожистыми бугорками. Закрыв глаза, она перевела дыхание и снова посмотрела на девочку. У девочки был такой жалкий вид, что Бонни сглотнула комок в горле.

— Я не знаю, как объяснить эту чешую, — сказала она, — но я в самом деле не монстр. Я не причиню тебе вреда. — Она протянула руку. — Мое имя Бонни Сильвер. А как тебя зовут?

У девочки дрогнули губы:

— Ш… Шайло.

Бонни осторожно нагнулась к ней и погладила по плечу.

— Можешь подняться и поговорить со мной? Может, нам удастся помочь друг другу.

Шайло ухватилась за руку Бонни, и та, потянув, помогла ей встать на ноги. Когда Шайло выпрямилась, на лицо ее упали лучи восходящего солнца. Бонни в испуге отскочила, выпустив руку Шайло.