— А Барлоу и его рыцари? Они тоже помогут мне выполнить задание? Ведь не могут же они вечно жить в подвале у Фоли!

Билли ухмыльнулся.

— Фильм «Храброе сердце» не идет тысячу лет!

Профессор улыбнулся и похлопал Билли по спине.

— Уильям, вместе с тобой в Круге будет семеро членов, больше там мест нет. Но нашему ордену потребуется помощь храбрых солдат. Повторяю, хотя выполнять задание придется тебе, Барлоу и его спутники храбрые и верные люди, настоящие рыцари. Они смогут помочь. Как Мерлин, твой доверенный советник, я, скорее всего, попрошу принять их, и их испытают, чтобы проверить, достойны ли они.

— А как же драконы? — спросил Билли. — Клефспир и Хартанна.

Профессор отступил на шаг.

— Вот что я тебе скажу, Уильям. Без драконов тебе вряд ли удастся исполнить свою миссию. Их помощь совершенно необходима. — Глаза профессора заблестели, он, словно древний оракул, как будто видел перед своим взором сотни битв и знамений. Мерлин поведал мне много своих мыслей. Я как будто приобрел его воспоминания и узнал его пророчества. В свете его вечного огня я вижу злодеев, засады и пытки. Великая опасность ждет тебя на пути.

Старый профессор вытащил из кармана носовой платок и вытер лоб.

— Есть и другое пророчество, о котором я вам сейчас расскажу. Оно было в книге, и Мерлин каким-то образом неизгладимо запечатлел его в моей памяти. Я пропою его вам, только не спрашивайте, что оно означает. Пока что я не имею об этом ни малейшего понятия. Однако допускаю, что послание разъяснится и окажется полезным, когда начнется новое приключение.

Профессор откашлялся и закрыл глаза. Голос его стал мягким и мелодичным. Он превратился в барда-пророка древности и запел таинственно и пленительно:

Билли обхватил голову руками. Столько всего сразу навалилось! Как трудно все воспринять. Он уже участвовал в кровавой битве! Профессор только что пропел еще одну странную песнь, как будто вовсе лишенную смысла. И потом… неужели он — спаситель?

— А что дальше? — только и мог спросить он.

— Скажи, поедешь ты со мной или нет. Я не гарантирую ничего, кроме того, что твои испытания еще не завершены.

Билли развернул билет на самолет и внимательно рассмотрел его. Профессор в самом деле хочет, чтобы я вместе с ним полетел в Англию. Он никогда раньше не был так серьезен, так торжественен. Билли глянул на мать. Бедная мама! О чем она сейчас думает? Конечно, она гордится мной, но стоит ли мне лететь на другой конец земли в погоне за мечтой профессора? И все-таки я не имею права спрашивать ее. Это будет нечестно.

Всегдашняя улыбка на лице Уолтера увяла. Стиснув челюсти и сжав кулаки, он выразительно кивнул на Билли. Зато Бонни сияла, как восходящее солнышко. Столкнувшись лицом к лицу со своими страхами, она вышла из мрака и в боли и слезах обрела то, что искала. Билли тоже увидел свет во мраке — свет, который излучала душа Бонни. Она показала ему путь к источнику света. Теперь этот свет горел в сердце Билли пламеннее самого жаркого драконова огня. Что ему остается? Только изливать свой свет, освещая любую тропу, на которую его призовут!

Билли сложил билет и сунул в карман.

— Я согласен.

Бонни и Уолтер бросились к нему. Бонни крепко обняла Билли.

— Доверься Господу всем сердцем, — прошептала она.

Уолтер хлопнул друга по спине.

— Советую: перед тем как полетишь, выучи их язык. Например, слово «ватерклозет». А то даже не сможешь найти туалет!

Миссис Баннистер подошла к сыну и обняла его.

— Я не сомневаюсь в том, что профессор поможет Билли овладеть английской культурой, — сказала она. — Если все остальные, с кем ему придется общаться, будут такими же, как профессор, значит, Билли будет находиться в кругу самых настоящих джентльменов.

Дверь рывком распахнулась, из подвала в гостиную проследовала странная процессия. Впереди шел сэр Барлоу, в одной руке он держал пакет картофельных чипсов, в другой — уютно свернувшегося клубочком кота Гэндальфа. За Барлоу следовал Ньюман, он брел, зарывшись носом в журнал «Нэшнл джиографик». Далее вышагивал Эдвард, трубя в трубу. Замыкали строй три фигуры, облаченные в спортивные костюмы семидесятых годов двадцатого века: на Фиске — светло-оранжевый, на Стэндише — бледно-зеленый, а на Вудроу — цвета электрик.

— Да уж. — Мистер Фоли покачал головой. — Самые настоящие джентльмены.

— Мы нашли очаровательную комнатку, — объяснил Барлоу, — уставленную коробками с надписью «Добрая воля». Я подумал: раз эти коробки наполнены доброй волей, не будет ничего страшного, если мы исследуем их содержимое. К своему удивлению, я нашел там целое собрание диковинок. — Рыцарь поклонился и передал Гэндальфа Билли. — Ваш кот, сэр, изрядно привязался ко мне. Наверное, решил, что я — его пижама.

Билли взял мурлыкающего кота.

— Вы хотите сказать, Гэндальф решил, будто вы — кошачья пижама?

Барлоу пошевелил усами, густой румянец залил его шею и лицо.

— Именно так.