Вечером, принарядившись, Вика вместе со всеми поехала к ресторану, – к двухэтажному белому кирпичному зданию, покрытому большими охапками снега. Было темно, как бывает только зимой, фонари тускло освещали дорогу, качаясь от порывов ветра. Шел снег, крупный, пушистый. Выйдя из машины, девушка почувствовала, что заметно потеплело, мороз больше не обжигал щеки, глаза, наоборот, воздух казался влажным, теплым. Вслед за гостями, пройдя мимо наваленных возле здания сугробов, она проникла в узкую деревянную дверь и сразу же попала в атмосферу тепла, праздника и света. В воздухе носились разжигающие аппетит ароматы чего-то жаренного, смешиваясь с ароматами мандаринов и свежих салатов.

Оглядевшись, поняла, что находится в длинной светлой комнате, украшенной разноцветными гирляндами и шарами. В углу стояла высокая пушистая красавица-елка, демонстрируя все свои неизменные прелести – стеклянные бусы, глянцевые шары, блестящую мишуру. Везде, в каждой мелочи, в каждом уголке побывала женская рука, создающая красоту. В центре комнаты располагался огромный стол, накрытый белоснежной скатертью и уставленный разнообразными соленьями, нарезками, фруктами, салатами, бутылками вина и шампанского.

«Это я удачно зашел», – оценила Колесникова приготовления к празднику. Гостей, сидящих за столом, собралось множество. «Мы что, последние?» – удивилась она и, раздевшись, устремилась сразу к столу.

– Виктория Алексеевна, давайте к нам, – бухгалтерия, рассевшись одним сплоченным рядком, махнула ей рукой.

– Нет, она сегодня рядом с нами сидит! – взял ее под руку Петр. – А то в нашем углу прелестных дам не хватает!

Он провел ее вглубь зала и усадил во главе стола, недалеко от себя. Рядом с Викой сидели все директора, начальники отделов. Мужчин было очень много, причесанных, надушенных, нарядных. Девушке тут же налили бокал красного вина и положили на тарелку несколько закусок.

– Ну, что, спасибо, что пришли, – поднялся из-за стола Петр.

– Мы еще не уходим, не надейся, – под общий смех невозмутимо парировал программист и привычным жестом полез в карман за сигаретой.

Сказав несколько тостов и вручив подарки, гости, с чувством выполненного долга принялись за то, что в большом количестве стояло перед ними. Утолив голод, и, почувствовав, как вино приятно будоражит кровь, многие, не долго думая, пошли танцевать.

– А теперь конкурс! – провозгласил довольный жизнью Петька. – «Кто самый умный».

На стол положили шахматную доску с расставленными вместо шашек разноцветными стопками. «Съевший» шашку врага должен был выпить стопку и только тогда убрать ее с доски. Охотников поиграть нашлось немало. Через несколько минут Вика, наблюдающая за этим соревнованием, с улыбкой заметила, что два крепких молодца, играющих в эту незатейливую, но опасную игру, уже «лыка не вяжут». Стопок на доске почти не осталось. Она повернулась в сторону танцующих – вся ее бухгалтерия весело отплясывала рок-н-ролл. Мощные груди Галины прыгали в разные стороны, каждая танцевала сама по себе.

– А Вы хотите потанцевать? – пригласил ее один из присутствующих.

– Почему бы и нет?

Она вышла из-за стола с новым ухажером и провела несколько танцев, потом, разгоряченная и веселая, вернулась обратно. Тосты продолжались – коммерческого директора здесь любили, хвалили его незлобный характер и практическую сметку, его щедрость и дружелюбие.

– Вам что-нибудь положить? – раздалось со всех сторон, когда Вика поставила бокал.

– Спасибо, – она взглянула на стол, потом с шаловливой улыбкой перевела взгляд на окружающих ее мужчин, – каждый готов угодить ей. Мило!

Жук, оценив устремленные со всех сторон на Вику сладкие взгляды, весело хмыкнул.

«Я как королевишна, прям!»

– Может, салат? – несколько рук быстро наложили в ее тарелку по ложке салата.

Она, томно вздохнув, поковырялась минуту вилкой, про себя смеясь над тем, как окружение ловит каждое ее движение и медлительно сделала глоток вина.

– Виктория Алексеевна, пойдемте к нам танцевать! – крикнула ей из круга танцующих Светлана Викторовна.

– Иду-у! – подхватилась она тут же.

Больше девушка за стол не садилась – танцы, ее любимые танцы! Какое тут жаркое! Музыка такая веселая, заводная! Останавливаться не хочется. Быстрые танцы перемешивались с медленными, ее партнеры по танцу сыпали комплиментами, восхищаясь и любуясь ей. Сидоренко, их новый технический директор, закручивая в вихре каждую из присутствующих дам, шептал каждой же на ушко кучу нежностей, проверяя при этом, не упадет ли его спутница от такого бешенного темпа, совладает ли с ним. Колесникова несколько раз попадалась в его цепкие руки и с честью выдержала все провокации. Довольный, он аплодировал ей. Дима, подхватив на руки хрупкого Сидоренко, словно ребенка, устроил несколько вихрей и для него, хохочущего и пытающегося вырваться…

Вечер прошел незаметно. Гости потихоньку начали расходиться, в очередной раз поздравляя именинника и благодаря за прекрасный вечер. «Праздник и правда удался», – подумала Вика, улыбаясь во весь рот. Весь этот вечер счастливая улыбка не сходила с ее уст.

– Ты, случайно, не знаешь, где наш технический директор?

– Нет, а что?

Баталов выглядел обеспокоенным, бледным, что с ним случалось нечасто. Немного помедлив, решил поделиться последней новостью:

– Он собрался к Вадиму ехать. Пьяный!

– Сейчас?! Зачем это? Он что, ненормальный?

– Его сегодня и отсюда уволили!

– За что?!!

– Черт его знает! Не пришелся ко двору и все тут! Какую-то лампочку не вкрутил. Может, просто старый стал?

– Не поняла. Отсюда кто уволил? Славка?

– Нет. Сказал, что из города позвонили. Из отдела кадров.

– Да, мило! Он же здесь столько лет работает! Пашет!

– Вот и мы все в состоянии легкого шока. Славка, вон, места себе не находит. Кому звонить – не понятно. Ворон трубки не берет, как всегда. Сидоренко, знаешь, что сказал?

– Что?

– Если Вадим Сергеевич его не захочет принять или трубку не возьмет, то он, наверное, не доедет. На каком-нибудь столбе висеть останется.

– Ничего себе!

– И я про то!

Директор завода что-то крикнул Дмитрию, выразительно при этом жестикулируя и тот скрылся. Вся эта ситуация заставила Вику призадуматься. Хмель тут же выветрился. А как бы она повела себя в подобной ситуации? Да, не позавидуешь! Понятно, что их уже бывший технический директор воспринимает поведение хозяина, как предательство. Ведь столько лет на него потратил! Жил на работе! Иначе не скажешь. Преданность Сидоренко всем известна – каждый ей про его радение сообщил. Эта преданность вызывала в ее душе одновременно и уважение, которое тут же сменялось чем-то похожим на смятение. С привкусом легкого презрения. Быть верным псом, которого хозяин пнул ногой за ненадобностью… Но в контракте не было пункта, что работодатель требует безусловной отдачи до самозабвения в обмен на свое вечное покровительство. И кто виноват? Любишь хозяина – хорошо. Твое право. Но это насколько при этом надо не любить себя! И своих близких! Чтобы в подобной ситуации думать о самоубийстве! Сам выбрал роль пса. Не сотвори себе кумира…Она бы послала куда подальше. Или просто за переработку попросила премию. Конечно, уже возраст не тот, чтобы прыгать с места на место, но есть руки, голова, опыт, в конце концов – дети. Всегда есть выход. Да, страх – самый мощный двигатель. Почему-то человек полагается больше не на себя, не на Бога, а на внешние обстоятельства, заначку. Невозможно жить без веры. Может, его вера выбрала неправильный вектор? Все в нашем мире – лишь иллюзия…

Глава 88

Все расположились за обеденным столом, который тусклым неясным светом освещала низко подвешенная лампа, и ужинали.

– Придется нам всем на выходные отсюда валить, – заталкивая в рот очередное пирожное, сказал Жук и добавил, – хозяин приедет с кучей народа. Ночевать будет негде однозначно.