— Только для того, чтобы торпеду подали из хранилища в цех. Мы все изучим, составим план освоения, вызовем промышленность. Утвердим план у начальника арсенала.

— Ну-ну, — Бродский подписал текст. — На арсенале, в кислородном цехе лейтенант Лебедев за штатом. Подключите его к работам по электрическим торпедам. Не от случая к случаю, а постоянно.

— Есть.

Дежурный офицер арсенала по телефону пригласил производственного мастера цеха электрических торпед Мишу Шаламова к себе для ознакомления с телефонограммой под роспись. Прочитав текст и поставив закорючку, Миша ничему не удивился. Разговоры о новой малогабаритной торпеде велись давно. Миша решил с ней познакомиться поближе. Он пошел в секретную часть, попросил «Инструкцию по эксплуатации торпеды МГТ–1» и стал искать в конце томика «Таблицу норм расхода материалов на ремонт и приготовление торпеды». Найдя таблицу и искомую строчку «спирт-ректификат», Миша не поверил своим глазам. Еще раз отчеркнул ногтем. Нет, все верно. На средний ремонт торпеды там отваливалось почти 10 килограммов спирта. На текущий ремонт и приготовление к выстрелу поменьше, но и то столько, что и трем торпедным расчетам за раз не справиться. Почти как у кислородной торпеды. «Да мы тебя, голубушка, не одну в месяц, а пять за неделю приготовим к выстрелу в лучшем виде за такой прейскурант», — ласково подумал Миша о новой торпеде.

— Подберите, пожалуйста, всю документацию о торпеде. Будем срочно осваивать. У дежурного есть телефонограмма.

— Вам брать документы в цех не положено. Только начальнику цеха или начальнику КРС.

— Так начальник Дергунов в отпуск на Запад укатил. Только вчера. А начальник Гладков где-то за честь флота мячи гоняет.

— Будете брать на день, а вечером сдавать.

— Заверните. Инструкцию и описание с альбомом.

Далее Миша зашел к начальнику отдела хранения майору Волкову.

— Федор Васильевич, скомандуйте Севе Солдатову срочно подать в цех торпеду МГТ–1, практическую. Видел их в ящиках под навесом. Телефонограмма пришла.

— Срочно?

— Срочно.

Федор Васильевич понимающе кивнул. — Хорошая, говорят, торпеда.

— Кто говорит?

— Сева Солдатов. Инструкцию пролистал и говорит, что лучше этой электрической торпеды нет.

«Уже разузнал», — подумал Миша.

Капитан 3-го ранга Сева Солдатов командовал одним из отделов хранения торпед.

В цеху Мишу уже поджидали Леша Ганичев и Герман Лебедев. Поздоровались. Леша отрекомендовал Германа как своего полномочного представителя по всем вопросам.

— С правом к ендове? — поинтересовался Миша и улыбнулся. — Вот выполняю ваше указание, получил документацию на торпеду. Сейчас ее привезут в цех.

— Не ожидал от тебя такой исключительной исполнительности, Миша.

— К нам нужен специальный подход, товарищ начальник. Кстати, кто у этой торпеды Главный конструктор?

— Кажется, Акатов Леонид Николаевич, не помню точно.

— Видать, хороший мужик. Приедет, все дружно встанем «во фронт». Знает наши проблемы.

Зазвонил телефон. Миша снял трубку. Говорил Сева Солдатов.

— Не сумею подать тебе сегодня малогабаритную. Завалена ящиками, не поддеть. Завтра или послезавтра.

— Вези. Ты ее уже давно приготовил. Не набивай цену. На нашей колее уже неделю лежит. Сам видел. Ты, как только уточнил в прейскуранте все, что тебе надо знать о новой торпеде, сразу приготовил ее к подаче.

Сева рассмеялся:

— Тогда везу. Наливай. Новое изделие надо спрыснуть.

Не прошло и десяти минут, как в цех въехал электрокар. Управлял им мичман Порецкий. Сзади топал Сева Солдатов. Оба зашли в кабинет начальника цеха. Сева шумно поздоровался и приблизился к сейфу с расходными материалами.

— Давай, Миша, на добрый путь новой торпеде по чуть-чуть. Мы спешим. Подошла баржа. Нужно грузить торпеды и отправлять в Конюшково.

— Мужики, нет у меня ничего, ни капли. Потому и суечусь с новой торпедой. Все разошлось. На технику.

Сева выразил сомнение. Попререкались.

— Ну ладно, выгружайте свою торпеду. Но вы с ней намаетесь. Ох, намаетесь, ребята. Вы меня еще не раз вспомните, — не то в шутку, не то всерьез сказал Сева.

Вошли в цех. Виктор Радченко с Лешей Ветошкиным, рабочие цеха, выделенные ранее в бригаду освоения, погнали к торпеде тельфер. Кран не прошел и двух-трех метров, как замер.

— Цех обесточили, — обеспокоенно сказал Радченко, — и свет погас, и тельфер встал. — Позвонили электрикам. Те ответили, что похоже, пробило кабель. Сработал автомат защиты. Сева, наблюдавший за всей этой суетой, сказал:

— Это вам для начала. Чем дальше, тем будет интереснее.

Из положения, конечно, вышли. Поднесли торпедные стеллажи, так называемые «козла», и Леня Ветошкин, не отличавшийся крупными габаритами, взяв торпеду за аккумуляторное отделение, стал кантовать ее с тележки на козлы.

— Жена у меня потяжелее будет, — говорил он и улыбался. Все знали, что он старый холостяк.

А в кабинете Леша Ганичев листал описание торпеды: «Корпус из алюминиево-магниевого сплава… воздушные баллоны из титанового… серебряно-цинковая батарея… гидравлическая схема… взрыватель акустический, срабатывает под винтами… О! Ракетный прибор! Стреляет ракетками на дистанции для наблюдения за ходом практической торпеды. Хорошо. Глубину хода устанавливать не надо, уже установлена». Рядом сидели Миша Шаламов и Герман Лебедев, синхронно с Лешиным чтением переворачивали листы альбома чертежей торпеды.

— Ничего в ней сложного нет. Освоим сами. Вызовем кого-нибудь из института в последний момент. Будут тут ходить и клянчить спирт. Кстати, сколько его положено на выстрел? — Миша ответил. — Так вот почему тебе полюбился Главный конструктор. Но здесь серебряно-цинковая батарея. На нее и идет спирт, в основном.

— Ничего, поделится… Никуда не денется.

Леша Ганичев засобирался в управление. Он закрыл свою записную книжку, куда уже успел занести сведения по торпеде одному ему понятной клинописью, и стал инструктировать своего нового подчиненного:

— Вот что, Герман. Поскольку ты теперь мой дублер, изучай торпеду. Ты инженер. Помогай ее изучать рабочим цеха, личному составу торпедной команды. Свяжись с мичманом Василием Иноземцевым. Он выделит торпедный расчет. Учитесь готовить торпеду к выстрелу. Что не понятно, обращайся к старым кадрам. Помогут. Так, Миша?

— Так-то оно так, но все-таки нужно разобраться, зачем же столько спирта на средний ремонт торпеды выделяется? Тут недавно посылочка была из Большой Ижоры с техпроцессами на ремонт.

Миша достал стопку техпроцессов, выбрал наугад, потолще. Оказалось, что это на средний ремонт маятникового автомата глубины.

— Посмотрим этот. — Миша пролистал раздел разборки прибора, дефектации деталей. — Так, сборка, — Миша оторопело смотрел на листы техпроцесса, — значит, внутрь прибора заливается спиртоглицериновая смесь. А потом все это дело, весь прибор, проверяется в спиртовой ванне на герметичность. Не видел еще таких приборов, чтобы их целиком в спирте купать. Что-то новое.

— Пойдемте, посмотрим этого зверя, — предложил Леша Ганичев. Все шумно подошли к торпеде, вскрыли пару горловин. В одной из них был виден автомат глубины. Внимательно осмотрев его, Миша изрек:

— Не нравится мне он. Некрасивый. Рычажки, пружинки, винтики. Все наружу. Чехольчик, как мини юбка. Намучаемся мы с ним, так мне кажется…

Для изучения торпеды ее разобрали до отдельных узлов, проверили каждый на стенде, собрали. Начали проверку торпеды в сборе. Особых вопросов не возникало. Торпеда как торпеда. Все то же, только поменьше. Разве что, пусковой блок особой конструкции, да автомат глубины, да гидравлика, да стопорение рулей, да ракетный прибор, да… Нет, нового много. Но, вроде, все ясно.

Время текло незаметно. Начали освоение в июле. Подача торпед на подводную лодку планировалась в ноябре, но уже в конце августа в кабинете Бродского зазвонил телефон:

— Михаил Александрович! Здравствуйте. Докладывает Марычев, член Государственной комиссии заказа 101. Нам срочно нужна торпеда МГТ–1.