Я кивнула.

— Вот, только что упала на одного из них. Но не сильно. — Я помахала рукой девочкам из нашей школы и стала кататься рядом с Хиллари, стараясь придерживаться ее темпа. — Где Сэнди и Тейлор? — поинтересовалась я, поискав их глазами в толпе.

Хиллари показала на них.

Они так и не покинули скамейки. Обвили друг друга, как два осьминога, причем Тейлор практически сидела у него на коленях. Ее светлые волосы падали на лицо Сэнди, когда она его целовала.

Я так засмотрелась на них, что чуть не въехала в стенку.

— Может, он ей действительно нравится? — тоскливо предположила Хиллари.

— Может быть, — согласилась я.

Чуть позже Тейлор и Сэнди исчезли. Я не понимала: и зачем они притащились на каток?

Мы с Хиллари покружили еще минут двадцать, затем направились к знакомым ребятам и какое-то время околачивались у киоска с едой.

Затем Хиллари увидела знакомого парня из Вэйнесбриджа. Размахивая руками и выкрикивая его имя, она поспешила к нему.

Я поправила шнурки на роликах, готовясь еще немного покататься. Мои ноги гудели. Мышцы ныли. Плохо без тренировки, а я всю зиму совсем не занималась спортом.

— Эй, послушай! — Я почувствовала руку Хиллари на плече. — Мы с Джоном собираемся на вечеринку. — Она показала на парня из Вэйнесбриджа — высокого, стройного, одетого в широкую красную футболку и мешковатые джинсы. — Хочешь пойти с нами? Нам было бы очень приятно.

Я покачала головой:

— Нет. Ты иди. А я хочу еще немного покататься.

Она приблизила свое лицо к моему и посмотрела мне прямо в глаза.

— Ты уверена, что не будешь против, если я тебя здесь одну оставлю?

— Хиллари, нет проблем, все в порядке, — заверила я ее. — Я действительно хочу немного потренироваться. Потом с кем-нибудь вернусь домой. В крайнем случае доеду на автобусе.

Они торопливо ушли, а я выехала на площадку, держась за перила. Как было бы хорошо, если бы Винсент смог прийти! Я вовсе не была против, что ребята меня оставили, просто хотела, чтобы Винсент был здесь.

Я с удовольствием покаталась еще около получаса. Мне было полезно дать некоторую нагрузку ногам. На катке была внушительная акустическая система и звучала действительно приятная музыка.

Было около одиннадцати, когда я решила уйти. Но никого не нашла, кто мог бы меня подвезти. Пошарив по карманам, наскребла мелочь на автобус. В такой поздний час он ездил нечасто, но я все же надеялась, что мне повезет.

Положив ролики в сумку, я направилась к заднему выходу, так как решила пойти к автобусной остановке коротким путем, по аллее.

Выйдя на улицу, вдохнула полной грудью. Воздух был на удивление прохладен и свеж.

Думаю, я перегрелась, катаясь на роликах. Ноги гудели. Я остановилась и полюбовалась полумесяцем, выглядывающим между зданиями. Его бледный свет слегка освещал аллею. Я слышала голоса, доносившиеся с улицы, визг покрышек проезжавших машин, а также барабанный бой, раздающийся из акустической системы позади меня.

Я сделала еще пять или шесть шагов по аллее и… замерла.

Я узнала лицо Ала.

Это было первое, что я увидела, — его лицо. Оно заставило меня вздрогнуть и поднести руки к щекам.

«Ал! Но почему он лежит на спине?» В следующее мгновение я увидела его небрежно раскинутые ноги с одним приподнятым коленом, руки, вытянутые вдоль тела, с ладонями, сжатыми в крепкие кулаки…

Затем рассмотрела шнурки от роликов вокруг его шеи. Они были затянуты так сильно, что врезались ему в горло.

Выпученными глазами Ал безжизненно смотрел на полумесяц. Лицо его было бледным, призрачно бледным в тусклом свете, заполнявшем аллею. И один роликовый конек торчал у него изо рта.

Ал! Мертвый. Задушенный шнурками от коньков.

Глава 2

— Оооооо! — у меня вырвался звук, больше похожий на рев животного, чем на человеческий стон.

Сумка с роликами выпала из моих рук, а ноги так сильно задрожали, что я упала на колени. И склонилась над Алом. Над его телом.

До этого я никогда в жизни не видела мертвых.

Оказывается, когда человек находится в состоянии шока и ужаса, его посещают странные мысли. Именно об этом я думала, глядя на Ала, особенно на его глаза. В них отражался полумесяц. Как в зеркале. Глаза были стеклянные, пустые, безжизненные…

Потом я посмотрела на конек. Носок башмака был засунут глубоко в открытый рот. Колеса тупо блестели в желтом свете луны.

Другой конек лежал под его головой. Два роликовых конька были связаны друг с другом. А шнурки, соединяющие их, обмотаны вокруг шеи Ала.

Обмотаны так сильно…

И вдруг у меня свело желудок. Пришлось задержать дыхание и приложить усилие, чтобы не выплеснуть наружу его содержимое.

Не думая, я протянула руку. Что я собиралась сделать? Дотронуться до роликового конька? Вынуть его изо рта Ала?

Не уверена. Я вообще не могла здраво мыслить. Была абсолютно не в состоянии сообразить, что делать, куда идти, кого звать… Ничего!

Я просто смотрела на Ала. И думала, что это больше не он. Не Ал. А только тело Ала.

Раздавшийся позади звук заставил меня убрать протянутую руку. До меня донеслись звуки барабана и гитары — это открылась задняя дверь катка.

Послышались шаги, затем — пронзительный крик:

— Он мертв! — Голос был высокий и пронзительный, я даже его не узнала. — Он мертв!

И следом другой пронзительный возглас:

— Она убила его!

— Неееееет! — завопила я и повернулась. У меня кружилась голова, я теряла равновесие.

Неподалеку от меня стояли Арти и Чаки.

Красные волосы мальчишек полыхали как пламя над их бледными лицами. Четыре синих глаза были полны ужаса.

— Она убила его!

— Нет, подождите, — попросила я, пытаясь встать на ноги. Но они были как ватные и ужасно тряслись. — Подождите!

— Она убила его! Я видел!

— Надо вызвать полицию!

— Нет, пожалуйста! — Я побежала за ними. — Арти, Чаки, нет!

Снова послышалась музыка, когда они открыли дверь и исчезли внутри, оставив в моей голове дикий взгляд своих глаз, а в ушах — пронзительный крик ужаса.

— Нет, подождите! Я не убивала его, не убивала! — панически закричала я перед закрытой дверью. — Вы ошибаетесь! Ошибаетесь! Подождите, вы ошибаетесь!

«Я не делала этого, — говорила я сама себе. — Не делала, не делала! Уверена, полиция мне поверит. Я знаю, они мне точно поверят».

Глава 3

— Мы верим тебе, — мягко сказал офицер Рид, наклоняясь над заваленным бумагами столом. Это был очень крупный мужчина с красным круглым лицом и густыми седыми бровями над круглыми, налитыми кровью глазами. Яркий свет верхней лампочки отражался на его совершенно лысой голове. Воротник его синей форменной сорочки был расстегнут. Он снял свой голубой галстук и бросил его на стол. — Мы тебе верим. Но в любом случае должны задать много неприятных вопросов. — Он сузил глаза и посмотрел на меня. — Ты понимаешь, Джули?

Я кивнула и посмотрела на родителей. Они сидели рядом друг с другом напротив полицейского. Мама прикладывала бумажный платок к глазам, полным слез. Папа обнимал ее, как бы удерживая, чтобы она не упала.

— Ты нам многое рассказала, но мне нужно еще раз задать тебе некоторые вопросы, — устало повторил офицер Рид и ладонью вытер пот с лысины и со лба. — Видишь ли, кое-что не сходится. Я толком ничего не понимаю.

— Но я вам все рассказала! Что вы не понимаете? — спросила я и плотно прижала руками колени, чтобы они не тряслись.

Мама держала мою сумку с роликами на коленях, перекладывая ее с одной ноги на другую. Мне стало любопытно, почему она не поставит ее на пол? Странно, даже когда вы находитесь на допросе в полиции, ваш мозг отвлекается. Я поймала себя на том, что подумала о Хиллари. Интересно, как она проводит время на вечеринке? Потом пыталась представить, как Хиллари отреагирует, когда узнает про Ала…

Офицер Рид потер свой подбородок.

— Видишь ли, Джули, пока что в этом убийстве я не вижу никакого смысла.