Преобладающее число обновленцев среди священников имеют иудейское происхождение. Для них характерно пренебрежение к канонам, произвольные изменения порядка богослужения, самовольный перевод на русский язык некоторых частей православной службы, изъятие имен «неподходящих» святых и даже «неудобных» частей вероучения. Вокруг этих клириков всегда складывается космополитическая атмосфера. Как отмечал русский общественный деятель В. Осипов: «Простые миряне жалуются, что им тяжело идти на исповедь к иерею-иудею. Другая психология, другой, как теперь говорят, менталитет. По этой причине немало хороших русских людей уходит в язычество, покидает Церковь».

На Третьем съезде Союза «Христианское возрождение» (май 1995-го) была выражена серьезная тревога по поводу «растущей опасности захвата нашего церковного корабля иудеями». На съезде приводились такие цифры: в 1992 году среди поступавших в семинарии число евреев составляло от 15 до 25%[718]. Довольно много евреев среди преподавателей духовных семинарий и академий в непосредственном окружении Синода. Иереи из иудеев чаще всего отрицают «историческое», т. е. каноническое, Православие, обозначая его ярлыком «черносотенства». В речи на Третьем съезде Союза «Христианское возрождение» В. Осипова по этому поводу было сказано: «В Православии — душа Русского народа. Поэтому проникновение заведомо противоканонической струи в Вероучение — это вползание в самую душу нации. Не имея ничего против некоторых отдельных, истово преданных Православию иереев еврейского происхождения, полностью перешедших в стан Святой Руси, мы вместе с тем не можем не проявить беспокойства в отношении массы чуждых Святой Руси иереев, поистине, настоящего нашествия на обитель Сергия Радонежского и Иосифа Волоцкого, Патриарха Гермогена и Иоанна Кронштадтского. Осознают ли это наш епископат и наш Первосвятитель...».

Обновленчество распространилось не только среди крещеных евреев, но и среди связанной с ними интеллигенции малого народа. По сути дела, это была сила, с помощью которой иудо-масонская цивилизация пыталась разрушить Русскую церковь и идеологию Святой Руси. Руководители обновленчества о. Александр (Борисов), о. Георгий (Кочетков), о. Иоанн (Свиридов), о. Георгий (Чистяков) вели открыто антиправославную пропаганду, отвергали и искажали догматы Православной церкви. Рассадником обновленчества стал Отдел по катехизации МП, возглавляемый игуменом Иоанном Экономцевым. Официальную радиостанцию этого Отдела «София» возглавлял уже упомянутый мной протоиерей-обновленец Иоанн Свиридов, одновременно член редакционного совета католической газеты «Русская мысль» и директор Экуменического центра при факультете журналистики МГУ. Духовником Православного университета и деканом богословско-патрологического факультета руководитель Отдела по катехизации назначил священника-обновленца о. Георгия (Чистякова), участника передач католической радиостанции «Мария» и сотрудника католических печатных изданий.

Стремясь разрушить Русскую церковь, обновленцы пытаются подчинить ее внешнему влиянию. Обновленческие историки, такие, как игумен Иннокентий (Павлов), член масонского клуба «Магистериум», и Д. Поспеловский, в своих публикациях предлагают наделить вселенский (Константинопольский) престол, возглавляемый масоном — патриархом Варфоломеем, такими правами, которые позволяли бы ему возглавлять все поместные православные Церкви, т. е. превратить его из греческого (стамбульского) во всеправославный, одновременно осуществив децентрализацию Русской православной церкви[719]. Таким образом, российские обновленцы-масоны стремятся перейти под власть патриарха — масона, экумениста, поддерживаемого в его притязаниях американским президентом Клинтоном и другими руководителями западных стран.

Девять из десяти православных русских людей относятся к экуменизму и обновленчеству с отвращением и праведной ненавистью. Тем большее недоумение вызывает позиция некоторых высоких иерархов, пытающихся чуть ли не насильно навязать Православному Русскому народу участие в совместных службах с представителями других конфессий и нарушением православных канонов. Демонстративно обновленческую позицию занял новый митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, который во всеуслышание стал заявлять о своем пожелании перевести Русскую Церковь на новостильный календарь и внести множество «обновленческих новшеств».

В его епархии были допущены неканонические контакты православных священников с католическими. Митрополит-обновленец увольнял и преследовал несогласных с ним священников, крайне грубо и невежливо обращался с мирянами, протестовавшими против его неканонических новшеств[720].

Как я уже отмечал, Николай II, а впоследствии и Сталин выступали против участия Русской церкви в экуменическом движении, возглавляемом масонами. Участие в экуменизме было навязано ей при космополитическом режиме Хрущева, с тем чтобы сделать из нее инструмент политического влияния на другие Церкви. Однако на деле получилось наоборот — экуменическое сотрудничество иерархов Русской церкви с Ватиканом и Всемирным советом церквей стало формой космополитического, иудо-масонского влияния на Русскую церковь, особым каналом проникновения в нее чуждых Православию идей.

В изменившихся условиях иерархи Русской церкви, казалось бы, могли отказаться от навязанного им экуменического сотрудничества. Многочисленные голоса духовенства, мирян, в особенности монашествующих и богословов, призывают священноначалие выйти из Всемирного совета церквей и прекратить свое участие в еретическом экуменическом движении. Однако, начиная с первого экуменического митрополита Никодима, в аппарате церкви сформировался значительный слой влиятельных людей, связавших себя с интересами экуменизма (прежде всего сотрудники отдела Внешних церковных сношений, среди которых особо следует отметить о. Виталия (Борового).

Именно эти люди стали самыми активными противниками выхода Русской церкви из экуменического движения.

В 1994 году Богословская комиссия Русской церкви предложила Синоду и Архиерейскому Собору отделиться от Всемирного совета церквей, Конференции европейских церквей, Экуменического совета европейской молодежи и других экуменических организаций в связи с возрастающей «миссионерской деятельностью неправославных конфессий на территории России»[721].

Однако Архиерейский Собор отклонил предложение Богословской комиссии и определил, «чтобы Русская церковь в настоящее время оставалась в вышеуказанных организациях и продолжала сотрудничество с ними». Вопрос о «целесообразности или нецелесообразности молитв с инославными христианами» Архиерейский Собор предоставлял «на благоусмотрение священноначалия и на благоусмотрение епархиальных преосвященных». Решение это вызвало негодование миллионов верующих, справедливо усмотревших в нем нарушение чистоты веры и Соборного правила.

После этого Архиерейского Собора главный представитель экуменизма в Синоде Русской церкви митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл на пресс-конференции 5 декабря 1994 года заявил:

— «Русская церковь неразрывно связана с экуменическим движением;

— по возможности будет продолжать поддерживать отношения с различными Христианскими Церквами и исповеданиями;

— вопрос об изменении характера отношений с экуменическим движением не будет поставлен в ближайшем будущем».

Как отмечал уже упомянутый мною митрополит Киприан: «Православные экуменисты не только не считают нужным получить согласие верующих на так называемую христианскую деятельность, но и грубо оскорбляют их, именуя «воинствующими фундаменталистами», а антиеретическую позицию Святоотеческого и Соборного Предания — «изжитым мировоззрением»!» Такая позиция некоторой части нашей церковной власти рассматривается многими верующими как нарушение единства Русской церкви.