Таким был город, давший имя настоящему отцу Иисуса, предводителю восстания Переписи. Иногда его называют Иудой из Галилеи, или Иудой Галилеянином (Деян., 5:37), а также Иудой Гавлонитом:

«После него (Февды) во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались…» (Деян., 5:37)

«Шел сорок второй год царствования Августа и двадцать восьмой с покорения Египта и смерти Антония и Клеопатры, на которой окончилась египетская династия Птолемеев, когда, согласно пророчествам о Нем, во время первой переписи в правление Квирина Сирией, родился Спаситель и Владыка наш Иисус Христос» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. I, V, 2. С. 25–26. и Лук., 2:1–5).

«Однако некий галилеянин Иуда, происходивший из города Гамалы, вместе с фарисеем Саддуком стал побуждать народ к оказанию сопротивления, говоря, что допущение переписи поведет лишь к рабству. Они побуждали народ отстаивать свою свободу» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII, 1. Т. 2. С. 302).

«…Иуда, прозванный Галилеянином… который, укорял иудеев в том, что они, кроме Бога, признают над собой еще и власть римлян…» (Иосиф Флавий. Иудейская война. II, 17. С. 188).

«Был там также некий Иуда, сын могущественного атамана разбойников Езекии, которого Ирод с большими трудностями держал в повиновении. Этот Иуда собрал около галилейского города Сепфориса огромную толпу отчаянных людей, сделал набег на царский дворец[55], захватил все находившееся там оружие, вооружил им всех своих приверженцев и похитил все находившиеся там деньги. Так как он грабил и брал в плен всех, кто ему попадался на пути, то он всюду вселял ужас. При этом им руководило желание добиться высшего положения и даже царского достоинства; впрочем, он рассчитывал достигнуть этого не столько доблестью, сколько дерзким захватом» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVII, 10. Т. 2. С. 289).

Иосиф Флавий тем самым уточнил, что Иуда Галилеянин был сыном Езекии, назвав последнего «могущественным атаманом разбойников». А в предыдущей главе он привел любопытные подробности смерти этого Езекии, которые Леметр де Саси упомянул в своей библейской хронологии.

В 46 году до нашей эры Ирод, второй сын Антипатра, был правителем Галилеи по велению Цезаря. После долгих преследований и боев ему удалось взять в плен Езекию, грабившего Сирию, в то время римскую провинцию. Ирод приказал его распять.

Его немедленно вызвали к Гиркану, израильскому первосвященнику, который резко упрекнул его за смерть Езекии. Ироду удалось оправдаться благодаря как умелой защите, так и своим разгневанным римским покровителям, которым Гиркан все-таки не смел противиться[56].

Тогда возникает вопрос: почему израильского первосвященника так возмутил тот факт, что Ирод казнил атамана разбойников? Просто-напросто потому, что этот «разбойник» в действительности был главой царского рода, «сыном Давидовым», что этот потенциальный царь уже предварительно получил и помазание и что его разбой был на деле проявлением еврейского сопротивления.

То, что Иуда из Гамалы и его отец Езекия не были обыкновенными разбойниками, как это утверждает Иосиф Флавий, вполне доказывает тот факт, что существовало учение, созданное Иудой из Гамалы и положенное в основу его движения.

В «Иудейских древностях» Иосиф Флавий описывает четыре секты, на которые делился еврейский народ. Сначала он называет фарисеев, саддукеев, а потом ессеев. А вот четвертая:

«Однако некий галилеянин Иуда, происходивший из города Гамалы, вместе с фарисеем Саддуком стал побуждать народ к оказанию сопротивления, говоря, что допущение переписи поведет лишь к рабству. Они побуждали народ отстаивать свою свободу. Их не может постигнуть неудача, говорили они, потому что налицо самые благоприятные условия; даже если народ ошибется в своих расчетах, он создаст себе вечный почет и славу своим великодушным порывом; Предвечный лишь в том случае окажет иудеям поддержку, если они, добиваясь великого, не отступят перед осуществлением своих планов. <…>

Отсюда возникли всевозможные возмущения, происходил ряд политических убийств, отчасти вследствие кровавой междоусобной борьбы, так как люди, озверев, кидались друг на друга и в своем увлечении не желали оставлять в живых никого из своих противников, отчасти же вследствие избиения врагов. Наконец, наступил голод, доводящий людей до крайнего бесстыдства, города брались насильно и разрушались, пока наконец эта смута не довела до того, что самый храм Предвечного стал жертвой пламени, брошенного врагами. Такое горе и такие осложнения приносят с собой нарушение и отвержение родных установлений для всех участников этого дела.

Между тем Иуда и Саддук ввели у нас четвертую философскую школу. Имея большое число горячих приверженцев, они не только в настоящий момент преисполнили государство смутой, но и необычными философскими учениями положили на будущее начало всевозможных бедствий. Я думаю на этом несколько подробнее остановиться, особенно уже потому, что гибель нашему государству принесла ревностно приверженная к этому учению молодежь. <…>

Родоначальником четвертой философской школы стал галилеянин Иуда. Приверженцы этой секты во всем прочем вполне примыкают к учению фарисеев. Зато у них отмечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе[57]. Единственным руководителем и владыкой своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собой главенства человека. Так как в этом может убедиться воочию всякий желающий, то я не считаю нужным особенно распространяться о них. Мне ведь нечего бояться, что моим словам о них не будет придано веры, напротив, мои слова далеко не исчерпывают всего их великодушия и готовности их подвергаться страданиям. Народ стал страдать от безумного увлечения ими при Гессии Флоре, который был наместником и довел иудеев злоупотреблениями своей власти до восстания против римлян. Таковы были философские школы иудеев» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII, 1. С. 302–305).

Этот текст побуждает сделать несколько замечаний.

Прежде всего ошибочно утверждение, что безумное увлечение сектой, основанной Иудой из Гамалы, началось при Гессии Флоре, так как он был прокуратором Иудеи в 65 году. А Иуда из Гамалы поднял восстание Переписи в 6 году нашей эры. Следует понимать, что в 65 году эта секта значительно укрепилась и привлекала еврейскую молодежь. Но очевидно, что с 6 по 65 год она тоже поднимала мятежи.

Далее, надо отметить, что ее учение в точности соответствует учению Иисуса, который говорит:

«Никто не может служить двум господам… Не можете служить Богу и маммоне» (Матф., 6:24; Лук., 16:13).

«Ибо один у вас учитель — Христос, все же вы — братья» (Матф, 23:8).

О бесчувственности приверженцев этой доктрины к мучениям ближних можно судить по тому факту, что в Евангелиях нет ни одного упоминания о нравственных страданиях Марии, его матери, стоящей близ позорного креста, к которому пригвожден ее сын. Она там, с несколькими другими женщинами, не более того. Многочисленные женщины, сопровождающие судебную процессию, которая поднимается на Голгофу, плачущие и бьющие себя в грудь, — обычные плакальщицы всякой погребальной процессии в этих ближневосточных местностях.

На самом деле надо признать, что этот мессианский интегризм не был в Израиле в новинку. Так, во второй (в русском переводе — в четвертой] Книге Царств мы видим, что Исмаил, сын Нефании, убивает Годолию и тех евреев, которые сотрудничали с халдеями:

«Но в седьмый месяц пришел Исмаил, сын Нефании, сына Елишама, из племени царского, с десятью человеками, и поразил Годолию, и он умер, и иудеев и халдеев, которые были с ним в Массифе. И встал весь народ, от малого до большого, и военачальники, и пошли в Египет, потому что боялись халдеев» (4 Цар., 25:25–26).