– Похоже на то, что я обнаружила пятно в левом легком, – заявила она Дуэйну.

– Мне наплевать, что ты там обнаружила. Возьми-ка маленького Майка, – сказал он, передавая ей спящего ребенка.

– Ты настолько ослаб, что не можешь подержать собственного внука, а?

– Я не ослаб, я сбит с толку.

Стайки ребят шныряли вверх и вниз по лестницам дома. У тех, кто поднимался наверх, были коробки с яйцами. С улицы до него донеслись крики: это люди пытались укрыться от летящих на их головы белых снарядов.

– Эй, ребята, где вы их раздобыли? – спросил он у одного мальчика, державшего в руках десять пачек. Мальчик ничего не ответил и побежал наверх.

– Я здесь не для того, чтобы сидеть с детьми, – заметила ему Минерва. – Я любила танцевать, когда ты еще не родился, танцую и теперь.

– Близнецы швыряют яйца с крыши, – сказал Дуэйн. – Они летят и летят.

– Ну и что? Сегодня последний день праздника. Пусть веселятся.

Курицы ада в образе близнецов сбежали с лестницы. Джек выскочил за дверь, но Дуэйн успел схватить за руку дочь.

– Где вы берете яйца? – спросил он.

– Из грузовика, – ответила Джулия так, словно ей задали очень глупый вопрос. Она вырвала руку и припустилась за братом.

Дуэйн тоже вышел из дома, но далеко не стал отходить. Крыша здания суда гудела и звенела от топота и гула голосов детей, которые, запасясь огромным количеством яиц, швыряли их вниз. Через улицу он заметил полуприцеп, стоящий у прачечной Сонни. Мальчишки и девчонки, как муравьи, сновали туда и сюда В машине, конечно, находились яйца, но каким образом она очутилась здесь, Дуэйн не имел ни малейшего представления.

Он бросился на крышу и сразу заметил, что у яйцеметателей запас боеприпасов был настолько огромен, что они могли бы выдержать длительную осаду. Сотни упаковок громоздились на крыше, а новые все прибывали и прибывали. На крыше, наверное, собрались все дети города. Тут оказались две девочки Лестера и Дженни, а также красивые дети Сюзи и Джуниора.

Внизу царили паника и смятение. До отдельных танцующих яйца не долетали, и они продолжали танцевать в счастливом неведении, не подозревая, что вот-вот произойдет что-то из ряда вон выходящее. На тротуаре Дики по-прежнему кружился с Джейси.

Не успел Дуэйн подумать, что яичный дождь ограничится лужайкой перед судейским домом, как заметил двойняшек, мчащихся на своих велосипедах на танцующих людей, а за ними – целую орду ребят тоже на велосипедах и с сумками, полными яиц. Джек и Джулия стремительно, подобно команчам, рассекали танцующих, бросая над их головами яйца как ручные гранаты или кидая их им под ноги. Вскоре парочки начали скользить и падать. Многие оказались жертвами прямого попадания. Двойняшки стремительно скрылись в вечерней темноте, чтобы пополнить свои сумки. Джек, так и не снявший свои солнцезащитные зеркальные очки, на предельной скорости мчался на танцующие пары и только в самый последний момент, когда жертвы застывали в ужасе, поворачивал руль. Затем он устремлялся па тротуар, раскидывая яйца направо и налево. Джулия, не желая ни в чем уступать брату, бросала свои снаряды под ноги людей, ошарашивая их. Маленькие проказники возникали внезапно тут и там, и через считанные секунды скрывались в темноте. Большинство танцующих были настолько пьяны, что не успевали ничего разглядеть. Яйца, которые появлялись неизвестно откуда, попадали в них и растекались по одежде. Понаблюдав за происходящим, Дуэйн пришел к выводу, что пора сматываться из города. Если веселящаяся публика догадается, что его дети организовали всю эту кутерьму, его могут и отдубасить, а если не отдубасят, то наговорят такого, о чем лучше не знать.

Вопрос теперь сводился к тому: как выбраться из дома, не будучи разукрашенным яичным белком и желтком? Он отыскал кладовку уборщицы и вынул два мешка для мусора, собираясь один передать Минерве, но когда спустился в холл, Минервы с маленьким Майком там не было.

Дуэйн напялил мешок на голову, проткнул в нем пару дырок для глаз и выбежал за дверь. Несколько яиц угодило в него, но через пять секунд он был уже на улице и вне пределов досягаемости проказников. Оглянувшись, он заметил ребят с коробками, которые взбирались на «чертово колесо».

Повернув в сторону своего пикапа, он наткнулся на Тутса Бернса, стоявшего возле полицейской машины. Его одежда была в бело-желтых разводах.

– Кажется, ситуация выходит из-под контроля, шериф? – спросил Дуэйн.

– Точно, – добродушно ответил Туте. – На меня только что было совершено нападение с помощью яиц!

– Откуда этот грузовик с яйцами прибыл?

– У него номерной знак Айовы, – пожав плечами, ответил полицейский. – Этот старикан-водитель выбрал не самое лучшее время для прогулки.

– Он отправился погулять?

– Ага. Поставил машину и куда-то слинял. Когда он вернется, его ожидает большой сюрприз.

С площадки, где были установлены аттракционы, послышались истошные крики. Град из яиц обрушился с «чертова колеса» на детей, сидящих в электромобилях, сталкивающихся между собой Яйца падали также на карусель, разгоняя людей, толпящихся у киоска с сахарной ватой.

– Встретимся попозже, Туте, – сказал Дуэйн. – Не забивай себе особенно голову. Это всего лишь продукты.

– Я не забиваю себе голову. Говорят, что сырые яйца улучшают цвет кожи, а? Я буду красивее, чем есть на самом деле.

– Это я называю умением видеть в плохом хорошее, – проговорил Дуэйн.

ГЛАВА 92

Подойдя к своему пикапу, он увидел Карлу и Джейси. Они сидели на крыльях БМВ Карлы с чашками в руках. Ящик со льдом, в котором находились две банки из-под фруктов, заполненные выпивкой, стоял на капоте.

– У вас есть что-нибудь без сока папайи? – спросил он.

– Дуэйн, праздник почти закончился, а ты так и не потанцевал с нами, – упрекнула мужа Карла.

– Я бы с удовольствием, но видя, как отплясывает Дики, я испытываю комплекс неполноценности.

– Я уверена, что у тебя огромный комплекс неполноценности, – заметила Джейси. – И Дики тут ни при чем.

– Как это ни при чем, когда весь город влюблен в него? – спросил Дуэйн.

– Дуэйн, если у тебя развился какой-то крохотный комплекс, это еще не повод, чтобы впадать в хандру, – проговорила Карла, слезая с крыла и наливая ему солидную порцию.

– Я спросил, нет ли в нем папайи?

– Да не будь таким привередливым, – сказала Джейси.

– К твоему сведению, это грейпфрут, – заметила Карла. – Минерва просто забыла про папайю. – Она наполнила чашку Джейси и подала подруге.

Дуэйн пожалел, что не пошел другой улицей. Женщинам, сидевшим рядом на машине, было хорошо и спокойно вдвоем. Они словно обрели душевное равновесие или что-то такое, что ему не дано было обрести или познать. У них оказался общим даже азарт в плане его поддразнивания. Он понимал, что они шутят над ним без всякой злобы, и, как правило, их шутки были даже нежными и ласковыми. Он принимал их игру и тоже готов был подтрунивать над собой – но только это уже не походило бы на шутку. Чем больше обе женщины шутили, тем больше он сомневался в себе. Связь, установившаяся между ними, оставляла его в стороне, но он был очень, очень рад, что женщины подружились.

В течение многих лет, думая о Джейси, он часто мечтал, что в один прекрасный день она вернется и подружится с Карлой. В его мечтаниях они обе принадлежали ему. Эти мечты наяву многие годы были одними из самых приятных.

Но вот Джейси вернулась, они с Карлой стали друзьями, но основная сюжетная линия его грез не воплотилась в жизнь. Конечно, они сблизились между собой, но ни одна из них не стала ближе ему. Сердце радовалось, глядя с какой легкостью они сошлись, но, с другой стороны, откуда ему черпать силы в грядущие годы?

– Мой сладкий, извини меня, – сказала Джейси. – Не куксись. Ты такой беззащитный, что невольно вводишь нас в искушение.

– Не стоит нянчиться с этим мужчиной, – заявила Карла. – Он водил меня за нос двадцать два года этими своими печальными взглядами.