Муслак сказал, что мы должны ждать там, куда нас привели стражники. Но я хотел посмотреть крепость и все равно ушел, пообещав, что скоро вернусь. Я взобрался на внешнюю стену, прошелся вдоль нее и поговорил с солдатами, которых там увидел. Лучшие кварталы города лежали слева от меня, а сама крепость справа. Наверно во всем мире мало подобных зрелищ.

Я слегка заблудился, и поэтому вернулся немного позже, чем собирался, но остальные все еще ждали. У Мит-сер'у был футляр, который мы купили для моего свитка, так что когда мимо шел юный писец, я попросил у него воды, чтобы смочить мое перо. (Я нашел два колодца, очень глубоких, и не смог поднять из них воду. И я не хочу еще раз ослушаться Муслака.)

Он жрец, и его зовут Тотмактеф. Он был очень дружелюбен и охотно поболтал с нами. Я показал ему мой свиток и объяснил, что не могу писать на языке Кемета, но только на том языке, на котором думаю. Он принес мне маленький горшочек с водой и заставил написать мое имя и имена остальных на куске папируса. Народ Кемета пишет тремя способами. (* то есть иероглифами, иератическим письмом и демотическим (сект чат). Их можно сравнить с печатным, рукописным и скорописью. примечание Дж. В.), и он показал мне все три, перед уходом написав свое имя. Больше о нем нечего сказать, но я должен был подумать побольше, прежде чем писать о нем.

Возможно лучше всего было вообще не писать о нем.

НИКОМУ не разрешают строить дома ближе, чем в полете стрелы от Белой Стены. Сама Белая Стена удивила меня, когда я увидел ее в первый раз. Она достаточна высока, но я ожидал, что она будет еще выше. И она удивила меня повторно, когда мы вошли внутрь, потому что она намного больше, чем я ожидал. У храмов в городе толстые стены и чудовищные колонны, но они ничто по сравнению с этой огромной крепостью. Несколько колец защиты, квадратные сторожевые башни у ворот и в уголках стен, сухой ров. Если какие-нибудь враги захватят стену, лучники на башнях все равно сумеют уничтожить их всех.

Солдаты, с которыми я говорил, местные, из Кемета. Они говорят, что персы — главным образом всадники. Сами солдаты высокие и темные. Многие в таких же головных платках, как у меня. У них копья и большие щиты с прорезями, через которые можно глядеть вперед. У одного солдата есть легкий топор. Он висит позади щита на двух веревочных петлях, которые не соскальзывают, потому что им мешает крюк на конце рукоятки.

5

МЫ опять ели в гостинице, хотя на этот раз делили прекрасного поджаренного гуся с Муслаком, Нехт-нефрет и Азибаалем. Я не мог писать, пока они не ушли, а мне так много надо записать.

Сатрап хотел видеть нас. Он моложе, чем я думал, в его жесткой черной бороде нет ни единой седого волоса. У него глаза сокола. С ним были еще двое людей, постарше, из Парса и Кемета. Все три сидели; мы стояли Когда слуга назвал наши имена сатрапу, тот сказал: — Мне нужен прочный корабль — но не трирема с сотнями гребцов, а маленькое ловкое судно с храбрым капитаном. Ты храбр, Муслак?

— Достаточно храбр, чтобы исполнить твою волю, Великий Князь, — сказал Муслак, — в чем бы она не состояла.

— Давай надеяться, что ты говоришь правду. Я знаю, что вы, Люди Пурпура, храбрые моряки. Ты бывал на Оловянных Островах?

— Много раз, — объявил Муслак.

— Я не спрашиваю тебя, для чего ты ездил так далеко. — Сатрап повернулся к Азибаалю: — Ты один из офицеров этого человека?

Азибааль кивнул. — Я его первый помощник, Великий Князь.

— В таком случае ты поклянешься, что он действительно храбр, и не имеет значения, правда ли это или нет. А ты сам, ты храбрый моряк?

— Я не так храбр, как он, — признался Азибааль.

Муслак покачал головой. — Азибааль отважнее любого моряка с любого другого корабля, он также отважен, как и я, или даже больше.

— Будем надеяться. У двоих из вас есть женщины. У одного нет. — Сатрап указал на Нехт-нефрет. — Ты чья женщина?

Она наклонила голову, не в силах встретиться с ним глазами. — Капитана Муслака, Великий Князь.

— А ты? — Он указал на Мит-сер'у.

Она стояла выпрямив спину, в ее глазах плескалась гордость. — Я принадлежу Латро, Великий Князь.

Какое-то время сатрап сидел молча, и мне показалось, что Мит-сер'у должна почувствовать на себе не только его взгляд, но и когти. Наконец она отвернула голову.

— Имени Латро нет в моем списке.

— Я — уроженка Кемета, — прошептала бедная Мит-сер'у. — Мы, люди Кемета, называем его Латро. (Когда мы ехали обратно, я спросил ее об этом. Оказалось, что я читал ей мой свиток, и оттуда она взяла это имя).

Человек из Кемета, который сидел слева от сатрапа, что-то прошептал ему. Он очень высок, но сгорблен, с бритой головой, крючковатым носом и сверкающими глазами.

Сатрап медленно кивнул. Потом сказал, обращаясь ко мне: — У тебя одно имя среди Людей Пурпура, другое здесь.

Я кивнул, потому что знал, что Мит-сер'у и Нехт-нефрет называют меня Латро, но Муслак и Азибааль — Левкис.

— Князю говорят, а не кивают, — сказал другой человек, из Парса.

— Да, Великий Князь, — громко сказал я, — все так, как ты сказал.

— Когда-то я знал человека по имени Артаикт, — сказал сатрап. — Он умер от рук твоих эллинов.

Я ничего не сказал.

— Ты знаешь этом имя?

— Нет, Великий Князь.

— Ты эллин, и боишься, что тебя накажут за эту смерть. Я понимаю. Не бойся, Латро. Я дал слово. У этого Артаикта были воины эллины. Трое из них сразились с человеком по имени Латро, который убил их всех. Артаикт умер, прежде чем смог рассказать мне об этом, но некоторые другие не умерли. Ты — тот самый человек.

Я ничего не сказал, потому что не помнил ни Артаикта, ни это сражение.

— Ты не отрицаешь это?

— Я никогда не осмелюсь противоречить тебе, Великий Князь.

Сатрап повернулся к Муслаку. — Где вы подобрали его, капитан?

— В Лухиту, Великий Князь. Он мой старый друг. Он хотел плыть в Кемет, и я предложил ему поплыть со мной вместе, бесплатно.

— Если я пошлю тебя на юг, пойдет ли он с тобой?

— Только если ты этого захочешь, Великий Князь.

— Я хочу. Возьми его с собой. И я собираюсь послать с тобой солдат. Что ты знаешь о южных странах, капитан?

— Я был не дальше Уасета, Великий Князь, — ответил Муслак.

Сатрап перевел ястребиные глаза на Азибааля. — Не дальше?

Азибааль ответил как мужчина: — Не дальше, Великий Князь.

— Очень хорошо. А теперь слушайте меня, вы все. К югу от этой страны лежит другая, называемая Нубией. Она не подчиняется моему брату, но и не воюет против нас. Когда-то она подчинялась Кемету, поэтому мудрые люди Кемета, — он кивнул на высокого человека, — много знают о ее истории. Некоторые из них говорят на ее языке. Но даже они почти ничего не знают о том, что происходит там сейчас. И никто ничего не знает о Низе, обширной стране к югу от Нубии. Я правлю Кеметом от имени брата, и долг сатрапа обязывает меня знать как можно больше о соседних странах. Я хочу послать вас всех, вместе с кораблем, на юг, так далеко, как только течет Великая Река. Вы узнаете все, что только можно узнать, вернетесь сюда и расскажите мне об этих странах. Понятно?

Муслак поклонился. — Да, Великий Князь.

Сатрап взглянул на человека из Парса, который встал и дал Муслаку тяжелый кожаный кошель. Человек был невысок, и, подобно многим маленьким людям, сидел и стоял очень прямо. Его скудная борода был совершенно белой.

— Там есть пороги, — сказал сатрап. — Тебе придется обходить их стороной, все, кроме первого. Это будет трудно, но не невозможно. Имей в виду, что тебе придется обносить вокруг порогов и все те припасы, которые ты купишь на мое золото. Так что не забывай об этом, когда будешь выбирать их.

Муслак опять поклонился. — Не забуду, Великий Князь.

— Может быть, тебе придется нанять местных жителей. Этот человек, — он кивнул на того, кто дал Муслаку кошель, — присмотрит за этим. Его зовут Чаниу. Он пойдет с тобой. С ним будет писец и еще три воина. И он будет отдавать тебе приказы.