Рано утром 30 июня 1934 года он сам будит своего давнего соратника, главу штурмовых отрядов, с помощью которых пришел к власти, — Эрнста Рема, находившегося в санатории Тегернзее, а затем передает его в руки Гейдриха, у которого уже заготовлены бланки со словами: „По приказу фюрера и рейхсканцлера такой-то приговаривается к расстрелу за измену”. Оставалось проставить только фамилию. Первой и была проставлена фамилия — Рем. Следует запомнить дату. Минует всего каких-то пять месяцев и раздастся выстрел в Смольном. Следуя примеру немецкого ученика Ленина, Сталин уберет своего соперника. Вот эта взаимная учеба диктаторов друг у друга многое объясняет в их поведении. Каждый из них в чем-то оказывается первым. Затем другой, видя, что опыт удался, повторял его применительно к своим условиям. Без знания этого трудно понять происходившее в СССР в 30-е годы.
В 1937 году созданный Лениным аппарат террора стал послушным орудием в руках продолжателя его дела. О его масштабах дает представление то, что в тюрьмы превращаются церкви, бани, гостиницы, конюшни. Людей пытали всеми возможными способами. Пройдет почти четверть века, и станет известно о подписи Сталина на 400 списках подлежащих расстрелу. Всего в них значились имена 44 тысяч селовек. Среди них — видные руководители партии и государства. И хотя они пали жертвами террора, но они сами способствовали его возникновению, и до тех пор, пока не погибли сами, активно участвовали в нем. Невиновных среди них не было. Даже Бухарин, которого реабилитировав через 50 лет после его расстрела, представят как родоначальника „социализма с человеческим лицом”, которого Ленин считал мягким, как воск, по замечанию британского историка Карра, „отправил на смерть немало лучших коммунистов”.
Другой реабилитированный, М. Тухачевский, требовал „жестокой настойчивости” в подавлении Антоновского восстания на Тамбовщине, хотя признавал, что „борьбу пришлось вести... со всем местным населением”, поднявшимся, чтобы „избавиться от палачей-коммунистов” и „свергнуть власть большевиков”, для защиты которой бывший гвардейский офицер, ставший советским маршалом, готов был, как грозил в своем воззвании, применить и „удушливые газы”, что доказывало отсутствие у него каких-либо идейных расхождений с большевиками.
Но многие западные деятели культуры отвергают факты, свидетельствующие об истинном положении дел в Советском Союзе. Они им так же мешают, как и марксистам. Они пленники своих фантазий и не хотят с ним расстаться. Мир иллюзий им дороже мира фактов. Страданиями современников они готовы пренебречь ради призрачного счастья грядущих потомков. Французский писатель Андрэ Жид решил сказать правду. Одной поездки на родину коммунизма, от которого он ожидал „полного и подлинного раскрытия всех возможностей личности”, для писателя оказалось достаточно, и он полностью отходит от него. И писатель, чье совсем недавно изданное с большой помпой четырехтомное собрание сочинений превозносилось как отражение пути к коммунизму, вызванного „необходимостью для каждого большого художника, который хочет дышать”, объявляется тут же клеветником и отступником. Это подтверждало то, что он написал в своем „Возвращении из СССР”, где каждый знает заранее, что определяющим является то мнение, которое в этот день выражено „Правдой”, учащей „советских людей, что им следует знать, о чем думать и во что верить”.
ТРУДОМ РАБОВ
Там, где сейчас Рыбинское водохранилище, в начале 30-х годов были луга да леса. Но именно в это десятилетие стал претерпевать значительные изменения российский пейзаж. Появляются водохранилища и новые каналы, новые комбинаты и города. И рядом с ним, как их неизменные спутники, вырастают лагерные вышки с фигурой часового на них. Они даже возникают раньше новостроек. Они как бы указывают, где начнется строительство, которое без них и не могло бы начаться. Точно так же как новостройки, они делаются неотъемлемой частью пейзажа советской страны.
Как уничтожение Сталиным крестьян послужило для Гитлера своего рода лабораторным испытанием его будущей программы уничтожения евреев, так и созданные впервые Лениным концлагеря стали примером для Гитлера. А развитая нацистами система массового заключения была тут же подхвачена тесно сотрудничавшим в те годы с гестапо НКВД. Над воротами одного из страшнейших советских лагерей на Колыме висел лозунг: „Труд — дело чести, доблести и геройства” и подпись: „Сталин”. Над воротами Освенцима висело: „Труд приносит свободу”. Кто автор этого лозунга — неизвестно. Но лгали оба. И разницы между ними не было никакой.
Сталинские лагеря смерти, скрывавшиеся под именем ГУЛаг, покрыли всю страну. За колючей проволокой оказалось десять процентов населения страны. Но дело не только в этом. Эта система не только истребляла людей, предварительно выжав из них все возможное рабским трудом. Она стремилась к уничтожению человеческих качеств в человеке. Как писал британский историк Джонсон: „Запугивание подавляло человеческие инстинкты. И это, в свою очередь, делало положение еще более ужасающим, втягивая людей еще глубже в кошмары зла”. Это самое страшное наследие сталинизма.
Вполне естественно, что органы НКВД, которые приобрели такое значение в жизни страны, становятся и крупнейшим поставщиком рабочей силы. Ее теперь называют сокращенно „рабсилой”. И это сокращение как нельзя лучше выражает сущность труда, который газеты называют коммунистическим. Рабский труд заключенных они преподносят как вдохновенный труд, охваченных энтузиазмом свободных людей.
Заключенные работают повсюду. Целый ряд предприятий переходит в полное управление органов. Одно из них — Рыбинская верфь, комсоргом которой был Андропов. Получаемый им здесь опыт сыграет значительную роль в его последующей карьере. Можно сказать, что не обладай он опытом работы среди заключенных, ему по всей вероятности не удалось бы занять руководящее место в комсомоле области. Ведь именно такой опыт теперь приобретает важнейшее значение. Вся Ярославская область быстрыми темпами превращается в один огромный концлагерь с миллионами заключенных, пригнанных сюда со всех концов страны. Толчком к этому послужило решение построить Рыбинское водохранилище и гидроэлектростанцию. К тому времени, когда Андропов начинает свое восхождение наверх, строительство идет уже третий год.
Хотя необходимость этого строительства была весьма сомнительной, Сталин его одобрил. Оно вполне отвечало его представлению о роли вождя, воле которого повинуются не только людские массы, но и сама природа. Он, вождь, перекраивает карту земли по своему разумению. Он заставляет течь вспять реки, создает моря, леса и гигантские плотины. Как некогда египетские пирамиды, это должно не только остаться памятником ему на века, но и внушить священный страх всем тем, кто еще сомневается в его всемогуществе. Тех, кто таких сомнений не имеет, это должно укрепить в их вере и рабском послушании.
На строительстве Рыбинского водохранилища применялась та же, теперь уже испытанная, чекистско-социалистическая система труда, которую следует именовать организованным рабством 20 века.
Измученные, оторванные от семьи, от родных мест, вырванные из привычного образа жизни, часто без какого-либо предъявления вины, пригнанные на работу люди были перед глазами комсорга Андропова постоянно. Они работали рядом с его комсомольцами.
Великим мастером использования этой силы был Якуб Раппопорт.
Это его фанатичной энергии Сталин обязан тем, что проложен был Беломор-канал. И для него не имело никакого значения, что при этом заместитель начальника строительства Раппопорт усыпал берега и дно канала костьми 250 тысяч человек.
Теперь Раппопорт возглавлял строительство Рыбинского комплекса. Судьба, а точнее, партийное задание, сводит старого опытного чекиста с тем, кому со временем предстоит стать главой чекистов. Встреча эта оказывается решающей для молодого Андропова.
Не проходит и года, как в 1937 году комсорг Рыбинской верфи становится вторым секретарем Ярославского обкома комсомола. Теперь его деятельность охватывает всю область, где в это время находится крупнейшая стройка ГУЛага Волгострой. Здесь работает полмиллиона заключенных.