- Вот и всё, - услышала свой голос Марина. Оказывается, она сидела на водительском сиденье, упершись лбом в руль. - Поехали домой, Даша.

- Поехали, - дрожащим голосом ответила девочка. - А вы добрая?

- Когда не злая, то очень добрая, - усмехнулась Марина. После пережитого ее потряхивало, и вставать с такого уютного кресла совсем не хотелось. Но — было нужно отвезти Дашу...   на базу, наверное. А там пусть Горячев разбирается.

Впервые за долгое время на душе было спокойно и чисто. В обычном состоянии она измотала бы себе и ребенку все нервы, стараясь устроить его поудобнее, бесконечно выясняя, как он себя чувствует, соображая, куда его везти, и тому подобное. А сейчас... сейчас все это как-то отошло на второй план.

Она сделала главное — защитила ее. А для заботы у девочки есть свои родители.

Что-то ушло вместе с этой вспышкой священной ярости. Как там говорила Женя? «Принять злость и дать выход наружу». Что ж, кажется, она делает успехи.

Усмехнувшись, она полезла за телефоном — отзвониться Горячеву и заказать такси. Не ехать же по городу на автомобиле без двух левых дверей.

Глава 7. 

  - Что, совсем-совсем не болит?

 - Разматывай, говорю.

Лена Марченко с сомнением покачала головой, но, тем не менее, бинты на спине Валуйского развязала. Крови и ран она не боялась, но самовольно снимать повязки, которые наложил доктор... Впрочем, если это всего лишь обширные царапины, ничего страшного случиться не должно. Ведь не должно же?

- Разматывай-разматывай, - поторопил ее Игорь. - А то терпелка у меня совсем уже кончается.

- Что, так больно от повязок? - ужаснулась Лена.

- Нет, - страдальчески сморщился Валуйский. - Но чешется так, что я уже готов, как кабан, встать у дерева и драть об него бока.

- Сейчас почешем тебя, кабан, - хихикнула Лена, ловко разматывая бинты. - Но вообще, это же хорошо. Чешется — значит, заживает.

- Что, пшало, решил снять повязки? - меланхолично спросила подошедшая Аля. - Снимай, снимай, удивишься.

Сочина вернулась из своей поездки молчаливой и задумчивой. Как Лена смогла понять по их с Красновым негромкому разговору, старая учительница Али умерла, но что-то передала ей перед смертью. Однако, судя по тому, что никаких практических подвижек в деле не наступило, Князь пока не придумал, как это «что-то» использовать.

- «Пшало»? - удивился тем временем Игорь.

- «Брат», - кратко пояснила Аля. - Извини, переклинивает слегка. В Трефолево полдня по-цыгански говорила.

- Не за что извиняться, - улыбнулся Игорь. - «Брат» - это здорово. Пшало... надо будет запомнить.

- Ничего себе! - воскликнула Лена, как раз снявшая последний, пропитанный кровью слой бинтов. - Вы только посмотрите на это!

Посмотреть и правда было на что. На широкой спине Валуйского словно развлекался пьяный татуировщик, тяготевший к сюрреализму и имевший под рукой только розовую краску. Кожа была бессистемно усеяна розоватыми черточками разных размеров, сплетавшимися в хаотичный узор -  словно изъезженный коньками лед катка.

Никаких открытых ран и следов крови. Никаких припухлостей и синяков. Ровная здоровая кожа в розоватых черточках. Всего лишь за пять часов сна!

- Хороший у тебя организм, пшало, молодой, здоровый, - с какой-то материнской заботой в голосе произнесла Сочина. - Вот Аля и подумала — зачем портить красоту? Нет, конечно, шрамы украшают мужчин, но не в таком же количестве. Без моего зелья это всё бы у тебя два месяца заживало, и точно остались бы следы. А так — завтра уже ничего видно не будет, если еще поспишь.

- Чесать можно? - спросил о наболевшем Валуйский. - Спасибо вам, Аля, конечно, огромное, но меня сейчас гложет только одно. Чешется - спасу нет.

- Можно, - милостиво разрешила Аля. - Только аккуратно, не сильно царапая.

            Игорь чуть ли не бегом направился в ванную, торопливо закрыл дверь и сразу же удовлетворенно там заворчал, как большой кот.

- Мужчины! - фыркнула Лена.

- Ну правда, очень чешется, - беззвучно смеясь, вступилась за Валуйского Аля. -  И чем быстрее восстановление, тем больше. По себе знаю. А он за несколько часов всё убрал. Сильный.

- Это да, - согласилась Лена, усилием воли изгоняя из воображения образ мускулистого торса Игоря, который она только что наблюдала. - Он сильный...

- Леночка, подойдите ко мне, - тихо позвал ее Горячев из комнаты отдыха.

Голос у него был, как всегда, сухой и небогатый на интонации, но за полгода работы под его началом Лена научилась различать в его речи кое-какие  мелкие нюансы. Так что мысли о мужчинах вылетели у нее из головы разом — судя по голосу, шеф был озабочен чем-то очень серьезным.

- Да, Николай Васильевич? - сказала она, подойдя к дверям комнаты отдыха. Горячев лишь мотнул головой — проходи, мол.

Внутри, кроме Николая Васильевича, находились еще и Скрипка с Красновым. Вернее, находились их тела — где носило сознания и души самих экстрасенсов, знали только они сами, да и то не факт. Скрипка спал на диванчике, тяжело дыша. По его лицу стекали капли пота, белесые волосы слиплись, одежда в нескольких местах промокла. И, что хуже всего, сквозь бинты на плечах и ноге проступала свежая кровь.

Краснов с закрытыми глазами сидел у изголовья диванчика, уместившись на крохотной табуретке в позе лотоса и, кажется, вообще не дыша. Его пальцы были сложены в прихотливые фигуры, какие ей было бы сложно не то что удержать длительное время, а вообще повторить.

- Что происходит? - шепотом спросила Лена. - Что это Князь делает?

- Защищает, - пожал плечами Горячев. - Разные люди наперебой твердят, что он какой-то мифический персонаж под названием «Защитник». Кажется, это действительно так. Пять минут назад он оборвал фразу на полуслове, сказал, что на нашего спящего Скрипку ведется ожидаемая магическая атака, и сел его защищать.

- «Ожидаемая магическая атака»? - переспросила Лена. - Он ее ждал?

- Да, - кивнул Николай Васильевич. - С тех самых пор, как Валуйский сказал, что исчезла майка в крови Сергея. Насколько я знаю, на крови делается самая действенная магия влияния на другого человека.

- Ничего себе у вас познания! - поразилась Марченко. - Этак вы скоро Князя догоните.

- «Поживешь с вами — научишься есть всякую гадость», - процитировал Карлсона Горячев, улыбаясь уголками рта. - Но давайте к серьезному, я не просто так вас позвал.

- Да, - переключилась на деловой тон Лена. - Слушаю.

- Мы под атакой, - сухо сообщил следователь, протирая очки специальной тряпочкой. - Убийца — или убийцы — знают, где находится жертва. Допустим, от магических напастей Ярослав его защитит. Но баллон с газом, скинутый с крыши — отнюдь не магический удар, а вполне реальный. Будем исходить из того, что убийцы попытаются достать его здесь, в офисе.

- Как они это сделают? - напряженно спросила Лена.

- Если б я знал, - покачал головой Горячев. - Меры предосторожности, какие мог, я принял. Наш офис с разных сторон под круглосуточным наблюдением оперативников. Крыши, окна, соседние дома — они следят за всем этим. На кухне отключен газ, пользуйтесь микроволновкой.

- При чем тут газ? - удивилась девушка.

- Способы убийств связаны друг с другом, - напомнил ей шеф. - Скрипку попытались убить баллоном с газом. Скорее всего, зацепка именно в слове «газ».

- Следующий — какой-нибудь осетинский экстрасенс по фамилии Газзаев? - сообразила Лена.

- Возможно, - кивнул Горячев. - А может, как-то по-другому, но это не главное. Главное в том, что «газ» в способе убийства должен повториться. В общем, Лена, я хотел вас попросить: проверяйте всё, ходите везде, держите ушки на макушке. Особенно обращайте внимание на посторонние запахи — это может оказаться какой-нибудь газ. Держите под рукой оружие и будьте бдительны. На Игоря сейчас надежды мало, он только отходит от своих ранений, да и, кроме того — женщины всегда более восприимчивы, чем мужчины. Алю я тоже предупредил.