Я отжался от столешницы и встал, намереваясь как-нибудь незаметно слинять, приткнуться в тёмном уголке и покемарить, чтоб никто не компостировал дремотные мозги, не ставил макаронные резолюции и печати на мои усы, лапы и хвост... А что, я не человек? Я имею право расслабиться и уединиться сам с собой? Или только право напрячься?
- Стоять! - прозвучал грозно-вальяжный окрик над самым ухом. Вот блин! Я уже почти на выходе - у всех на виду прокрался на цыпочках. - Ты куда?
Странно, глаза у Мишани смотрели в разные стороны.
- Ну... это... как его...
- Точно! - воодушевлённо воскликнул он. - Давай устроим день открытых дверей! У нас ещё граммов двести осталось, - сообщил он по секрету, - и врезал кулаком по дверям, аж створки испуганно шарахнулись в стороны и страшным голосом объявил: - Никому не оставаться на своих местах! Пожар! Брандспойт у меня. Заходим, не стесняемся, в дверях не толкаемся, - зверское выражение лица перетекло в умилительное, он сделал приглашающий жест. - Просю!
Испуганные лица в дверном проёме пришли в движение, и с опаской, но целеустремлённо - как грызуны за Нильсом потянулись в мою комнату... Мой кабинет! Мою спальню!!! Мою уютную клетушечку...
Меня оттеснили от выхода, я отошёл в сторонку и наблюдал, как вокруг стал зарождаться стадионный галдёж, и всё действо вкручивается, вкручивается в горлышко бутылки.
Всё, - вздохнул безнадёжно, - Мишаню понесло. Теперь этот поезд даже Анна Каренина не остановит. Хотя может попытаться. Мне же на шпалах неудобно - рельсы бока мнут.
В какой-то момент заседатели поняли, что места стало мало, и вся орава (вместе со мной за компанию) покинула измочаленное радостным выхлопом помещение, вырвалась в некое общее фойе. Вскорости я наконец-то нашёл свой тёмный уголок и, удобно устроившись полулёжа, как бы со стороны следил за разворачивающимся праздником Зелёного Змия. Точнее, Змия детсадовского возраста: стакан водки на почти тридцать человек - это знаете ли... Тут без микроскопа не обойтись. Даже Мишаня, великодушно пожертвовавший своим пайком в пользу голодающих, вернее, страждущих, не больно выправил положение. Хотя, должен заметить, что даже те, кому не досталось "слёз" не сильно расстроились, подверженные тому же бескрышному настроению, что и "причащённые". Пошло всеобщее братание, в котором самое активное участие принимал Мишаня, добавив к ритуалу алкогольного единения момент лобызания с лицами женского пола.
В этом месте, не взирая на сумасшедший гвалт и откровенные зажимания (какой-то частичкой мозга я испугался, как бы не случилось римского застолья времён Калигулы), я умудрился отключиться. Веки совершенно незаметно опустились, таким образом отодвинув проблему будущего на неопределённый срок...
Очнулся оттого, что чей-то язык влажной губкой прошёлся по лицу (но так и не смыл сон), а затем проворные пальчики засуетились в районе груди... ну и так далее.
Ан нет! Я даже усмехнулся в полусне. Кольчужка, выданная мне Дролом была до сих пор на мне, и пробиться сквозь неё было делом непростым. Невозможным.
Приоткрыл один глаз. Фиалка. Напрасно старается. Мне и пошевелиться сил нет, а уж чтоб встать и скинуть защитную оболочку, вообще речи быть не может. А представив, как я остаюсь в чём мать родила в этом "сумасшедшем доме", у меня волосы стали дыбом по периметру всего тела. На том я снова уснул.
Копошение у моего плеча выдернуло меня из сна опять.
- Фиалка, ну сколько можно? Дай поспать! У тебя и так тут полно... с кем общаться, - пробурчал я недовольно и открыл глаза.
Вот блин! Сверкающие, обиженные глаза Розетты для меня долго будут серьёзным укором... Тепло сбоку исчезло - она отодвинулась и, гордо вздёрнув носик, покинула меня... Вот дурак!
Я расстроено заморгал и сел. Удивлённо посмотрел по сторонам: что происходит? Около тридцати (скажем так) взрослых человек водили хоровод по помещению, огибая некое подобие стола, на котором застыл, расставив руки в стороны и увешанный различными ленточками и прочей клептоманской ерундой, жутко довольный Отвёртка. При этом пританцовывающие скандировали нечто знакомое. Я настроил радары. "... теперь она нарядная..."
Ни фига себе! - я чуть не свалился со стула от неожиданности. Они что, уже Новый год празднуют? Помнится, я Землю покидал, была осень, точнее - сентябрь. Я что, в летаргическом сне благополучно отмахал три месяца? Да нет! - туго скрипнула извилина - это они балуются.
Я облегчённо вздохнул. И тут же про себя рассмеялся, уяснив наконец роль Отвёртки. Ёлочка. Ха-ха-ха! Мишаня и глухонемого уговорит танцевать польку, а уж изобразить загадочное дерево подвыпившего дюля - раз плюнуть.
Проспавшись, я почувствовал себя гораздо лучше, и теперь уже удивлялся, какая муха меня укусила, что я свалил с такого весёлого застолья? Открылось второе дыхание, хотелось "добавить" и присоединиться к резвящимся товарищам. И девушкам. В общем, хотелось сделать что-то светлое, доброе, вечное. Ой!..
Вспомнил о конфузах с Фиалкой и Розеттой. Так и прослывёшь импотентом! Ага, проснулся, а у тебя между ног - сушёный банан, на который даже макаки не позарятся...
Тьфу ты, ужас какой лезет в голову! Пойду-ка забудусь в танце, как говаривал один мой знакомый хромой чечёточник.
Встал и потянулся. Тут в комнату вбежал запыхавшийся Юла:
- У ворот стоят гвардейцы Дрола и ещё дюли в чёрно-золотом! - заорал он панически. - Требуют Рика и второго землянина! - и поник, виновато опустил глаза.
Вот она немая сцена: все замерли в позах, совершенно далёких от команды "смирно". И даже "вольно". И наступила, что называется, гробовая тишина. Гробовее не придумаешь, учитывая полное отсутствие насекомых. И я, совершенно не являясь поклонником комаров и тараканов, и то по ним соскучился.
Мишаня хмуро стал озираться, нашёл меня глазами и вопросительно дёрнул подбородком. Я в том же духе пожал плечами. А внутри разливалась такая обжигающая пустота, что впору соперничать с морозильной камерой.
- Рик и Мишаня, - раздался с потолка знакомый тембр Дрола, такой себе прохладный с ехидцей (мороженое с горчицей), - тут рядом со мной Бланд. Он так соскучился по вашему юмору, что не прочь пригласить к себе пообщаться, посмеяться. Мою скромную персону он согласен не выставлять за дверь, так что у меня будет чудесная возможность присутствовать при вашей беседе... И даже при желании могу подбросить парочку смешных идей.
У меня волосы в ужасе зашевелились, будто ожили, мелко-мелко завибрировали поджилки - пришлось пошире расставить ноги, дабы как-то угомонить этот африканский танец припадочного шамана, и задёргался левый глаз - ну тут проще - я будто подмаргивал всем подряд. Итак, мне удалось сохранить хладнокровный и невозмутимый вид. Такая себе фигура Наполеона среднего роста, страдающего поносом. Ничего, дюли ведь не сильно разбираются в земных исторических личностях. Да и стул у них - позавидует любая президентская администрация.
- Рикушка, - просквозили отеческие интонации, - будь хорошим мальчиком, сейчас подойдут квадратные дяди - ничего, что они квадратные - от заботы о ближнем плечи становятся широкими, бицепсы тугими, а улыбка - постоянной. Так что ты не пужайся, не дёргайся, не убегай - только в этом случае никто не пострадает. - Дрол так гладко уговаривал, что я аж заслушался. У меня, гад, научился. Сам, видно, еле смех сдерживает, юморист доморощенный, рассолом политый, укропом прикрытый. - И друга своего, Мишаню, предупреди, что артисты разговорного жанра шуток не понимают... Чего молчишь? - спросил участливо потолок. - Кивни хоть, что слышишь... - Я заторможено пошевелил башкой. - Уже лучше. А когда подойдут обещанные представители Красного Креста - я правильно употребил словосочетание? - ты совсем размякнешь. Так что держись, не энурезь - памперсы на подходе. - И заткнулся.