— Жан-Клод, — попросила я.

Он кивнул.

— Сколько энергии потребуется, чтобы успеть поднять его на ноги? Натаниэль все еще ранен, ты не можешь делиться энергией своего собственного триумвирата. Это убьет их обоих.

— Он наш Ульфрик, и мы поклялись защищать его ценой собственной жизни, — произнес Шанг-Да, опускаясь перед нами на колени всем своим длинным, опасным телом, — Если моя жизнь или моя смерть может его спасти…

— Сделай это, — сказал Джамиль, становясь на колени ближе ко мне.

— На секс нет времени, — предупредила я.

— Мы видели, что ты сделала с Химерой. Мы чувствовали силу, которой ты кормилась. Сделай это, — настаивал он.

В другое время я бы взглянула в его красивое лицо, полюбовалась рядами дредов и оценила то, что он предложил, но единственное, чего у нас не было — это времени.

Я произнесла:

— Мне жаль.

— Я знаю, — сказал он.

Я положила свои руки поверх его рук, голая кожа к голой коже, и точно так же, как и в тот единственный раз с Химерой, не было времени искать силу или беспокоиться о нравственности, оставалось только победить или умереть. Чтобы поднять зомби, я помещаю энергию в мертвых; чем больше энергии, тем лучше зомби, тем полнее воскресают мертвые. Эта же сила была почти полной противоположностью. Одну секунду я просто ощущала под рукой теплую кожу Джамиля, а в следующую сила некроманта перетекла по моим рукам на эту темную, мускулистую кожу.

Карие глаза Джамиля расширились. Его губы приоткрылись. Он прошептал: "Боже, это больно". Потом его гладкая темная кожа стала покрываться морщинами. Взамен я забирала ту силу, с помощью которой наполняла трупы, делая их полными, гладкими и румяными. Я забирала ее у Джамиля, а он оставался на коленях и терпел. Когда я делала это в первый раз, я словно видела, как десятилетия нагоняют человека, но, наблюдая, как сморщивается кожа Джамиля вокруг его костей, я поняла, что отнимаю не время, а буквально, жизнь. Я кормилась самой сутью того, что заставляло двигаться и функционировать его тело. Пока я кормилась на нем, поток силы был невообразимо мощным и ощущения были лучше, чем я помнила. Думаю, мне просто было страшно вспоминать, насколько это здорово. Я боялась, что стоит мне только вспомнить, и я не смогу устоять.

Сила пролилась в мою кожу и в мое тело. Она пролилась и в Жан-Клода, там, где его тело касалось моего. Этот поток жизни и энергии, и всего того, чем был Джамиль, заполнил нас обоих. Как будто каждый мускул моего тела наполнился его сущностью, и я выплеснула это все на Жан-Клода, пока наши тела не начали сиять от нее, как звезды. Жан-Клод открыл это воображаемое окно внутри меня, внутри нас, и я вдруг вновь оказалась в грузовике: верхняя часть моего тела не работала, и на месте одного из легких образовалась болезненная пустота. Я слышала голоса мужчин, по крайней мере двоих из них, пробирающихся сквозь деревья к грузовику. Жан-Клод помог мне наполнить Ричарда силой. Его израненное тело билось на сидении грузовика, оно едва ли справлялось с таким количеством энергии. Он кашлял кровью, и я тоже, забрызгивая сухую кожу Джамиля. Зверь Джамиля отреагировал на запах свежей крови, и его накрыло волной тепла. Я ощущала эту тонкую грань. Я могла бы полностью осушить его жизнь, или могла что-то оставить, чтобы спасти его позже. Я колебалась.

Ричард открыл пассажирскую дверь и выпал в кусты. Мы должны были убраться от грузовика, прежде чем туда доберутся другие. Я почувствовала, как он продирается сквозь кусты, пытаясь отойти подальше, но теперь обе его руки работали. Я поняла, что боюсь забрать у Джамиля все, что могу. Теоретически, я знала, как все это вернуть назад, но никогда раньше этого не делала.

Внезапно Джамиль исчез, отодвинулся, и мои руки накрыли руки Шанг-Дa. У меня не было времени подумать, насколько это было храбро с его стороны, я просто кормилась. Я кормилась на нем без колебаний. Я питалась всей этой силой, теплом и жизнью, и Ричард поднялся с коленей, встал на ноги и пошел дальше в лес. Если бы ему удалось отойти достаточно далеко, он мог бы обернуться и залечить все свои раны. Он был готов сделать это, но на какой-то момент во время обращения он был бы беспомощным, а мы не могли себе этого позволить.

Силе необходим был какой-то выход, и я нашла Натаниэля, все еще лежавшего в постели, прижавшись к Стивену. Я выплеснула энергию в него. И продолжала вливать до тех пор, пока его тело не покрылось мехом, и последнюю рану не смыло всплеском мышц, и кожи, и леопарда. Силы было так много, словно они оба вырабатывали такую же энергию, как ту, что я забрала в первый раз. Ее было достаточно, чтобы исцелить многих. Я нашла львов, лежащих в их постелях. Джесси свернулась рядом с неподвижной Розамундой. Сила заполнила Розамунду, покрывая ее тело мехом, пока на кровати не растянулась львица, и не вытолкнула из нее Джесси. Келли села в постели, Пейн лежал рядом с ней голый. Ее рука была в гипсе, что означало, что перелом был сложным. Я выплеснула в нее энергию и смотрела, как ее тело превращается в львицу, которую я видела в своей голове, огромная лапа сломала теперь бесполезный гипс.

Я подумала о Клаудии, и сила нашла ее. Я направила силу в нее, и ее кожа покрылась черной шерстью. Она закричала, когда под действием силы ее переломанное тело стало исцеляться слишком быстро. Я знала, что, несмотря на то, что сила была приятной, она также причиняла боль. Обладая ею, я утрачивала способность быть аккуратной. Столько силы, столько энергии! Жан-Клод помог мне снова дотянуться до Ричарда. Теперь он был далеко в лесу. Достаточно далеко, чтобы больше не слышать преследователей и не ощущать их запах. Он принял предложенную нами энергию, и его тело обратилось в огромного, лохматого волка. Я всегда видела его в форме получеловека-полуоборотня и никогда таким и ощутила его мысли о том, что в таком виде меньше шансов, что о нем сообщат в полицию, как о бродячем оборотне. Он будет охотиться в лесу, а не пугать людей. Он не говорил этого, он думал, и я думала вместе с ним.

В одну минуту я пробиралась на четвереньках сквозь листву, мир был наполнен забытыми запахами, а в следующую уже была в руках Жан-Клода. Он тряс меня.

— Ma petite, ma petite.

И только по степени его волнения я поняла, что была изрядная доля риска в том, что мы сделали, что был момент или два, когда он чувствовал, что теряет нас обоих.

Я отодвинулась от него и повернулась в его руках, чтобы увидеть, что я сделала с Джамилем и Шанг-Да. Они были похожи на мумии, сморщенные и мертвые, трупы, высушенные в какой-то пустыне, но они не были мертвы. Джамиль издал высокий пронзительный звук.

— Боже, — пробормотал Никки, — они не умерли.

Он прижался к дальней стене, будто сомневался, стоит ли находиться рядом со мной прямо сейчас. Вероятно, вокруг творились настолько страшные вещи, что даже мой контроль над ним не мог заставить его считать, что все в порядке. Я нашла это странно успокаивающим.

— Нет, — отозвалась я, — они не мертвы.

Я подползла к Джамилю.

— Ма petite, ты получила огромное количество силы, но мы больше не можем позволить себе терять жизненную силу, или ты убьешь одного из нас.

— Воскрешение мертвых дает силу, Жан-Клод. Теперь ты должен знать это. — Обсидиановая бабочка, вампир, у которой я научилась этой гадкой, полезной информации, полагала, что она на самом деле богиня, отчасти потому, что она получала силу, отнимая жизнь и возвращая ее обратно. Глаза Джамиля были высохшими и слепыми, но когда я наклонилась над ним, он вскрикнул, высоко и взволнованно, еще громче. Может быть, он ощутил мой запах, а сейчас он меня боялся до чертиков. Я не винила его за это, потому что могла убить его своим вторым прикосновением также легко, как и помочь. И то, и другое дало бы энергию. И то, и другое было бы хорошо.