Антитрестовское законодательство

Одной из особенностей системы государственного регулирования экономики в США стало раннее появление системы антитрестовского законодательства, принципы которого в свою очередь повлияли на развитие аналогичных норм в праве многих западных стран.

До начала XX в. правовое регулирование социально-хозяйственных связей в США почти полностью было в компетенции отдельных штатов. Законами штатов устанавливались некоторые общие рамки хозяйственной деятельности корпораций (см. § 75). В 1875 г. в штате Ныо-Джерси был принят пионерский закон об отмене большинства ранее существовавших ограничений на предельные размеры капитала корпораций, на суммы финансовых займов. В конце 1870-х — 1890-х гг. большинство штатов приняло аналогичные законы с отменой ограничений размеров капитала свободных корпораций, с разрешениями на большинство видов хозяйственной деятельности, на выпуск акций без обозначения номинала (что было чревато финансовыми спекуляциями).

Полная свобода хозяйственной деятельности корпораций обернулась жестким давлением мощных трестов на иные предприятия и даже на граждан в целях полного подчинения рынка, увеличения цен на услуги и продукцию. Социально значимым это давление стало в сфере железнодорожного транспорта, с которым в США тоща была связана почти вся хозяйственная деятельность. В 1887 г. поэтому был принят первый федеральный закон, которым устанавливался порядок государственного регулирования деятельности между штатной железнодорожной сети (запрещались сговоры предпринимателей об условиях перевозок, запрещались неожиданные повышения тарифов — об этом следовало предупреждать за 10 дней, согласовав с правительством, и др.).

Наиболее значительным актом по контролю государства за деятельностью хозяйственных монополий стал Закон Шермана (2 июля 1890 г. — по имени предложившего закон конгрессмена). Это был первый федеральный закон общего значения, т. е. касавшийся всех отраслей хозяйства. «Монополизация» рассматривалась в законе как отрицательное явление (в продолжение английских традиций «общего права»), как устранение свободной конкуренции. Согласно закону, «всякий договор, соглашение в форме треста или иной, или заговор с целью ограничения коммерции или торговли между штатами или с иностранным государством объявляется незаконным» (ст.1). Такие действия лиц стали впредь считаться уголовными преступлениями и наказуемыми заключением и большими штрафами. Равным образом преступным стало считаться всякое стремление монополизировать торговлю. Ущерб от таких действий мог стать предметом претензии в суде.

На протяжении последующих нескольких лет большинство штатов приняли свои, местные, аналогичные законы; в 15 штатах антитрестовские принципы были даже включены в конституции. Хотя первые опыты судебного применения закона были своеобразными: на основании антитрестовских запретов возбуждались преследования против профсоюзов под предлогом «заговора, направленного к препятствию междуштатной торговле». Верховный суд США отказался распространить требования закона на чисто производственную сферу, ограничив действие сферой сбыта (1897).

Наиболее последовательно государственное регулирование в начале XX в. осуществлялось в сфере железнодорожного транспорта. В 1903 г. Верховный суд подтвердил конституционность антитрестовской политики федеральных властей. Программаих действий включала организацию судебных процессов на основании закона 1890 г., законодательное запрещение дифференцированных тарифов и др. Завершающим шагом по этому пути стало принятие закона Хепберна (1906), которым вводились законодательные ограничения на размеры железнодорожных тарифов.

Административный государственный контроль за системой социально-хозяйственных связей был возложен на созданное в 1903 г. Министерство торговли и труда (и на Бюро корпораций — в его составе). Тогда же были приняты первые федеральные законы о государственном контроле за производством продуктов питания и медицинских препаратов (1906). Впервые (не только в США) были приняты законы об охране природных — водных, минеральных — ресурсов. Обязанности наблюдения за деятельностью корпораций в этих направлениях возлагались на Федеральную промышленную комиссию (1914), которая имела полномочия привлечения корпораций к суду. Одним из образцовых прецедентов было прошедшее несколько ранее (1909) дело правительства против нефтяной компании Рокфеллеров «Стандард Ойл», решением суда по которому компании было предписано предпринять меры к демонополизации.

Завершением в тот период системы антитрестовских мер явился Закон Клэйтона (15 октября 1914 г.). Закон развивал и уточнял прежние нормы закона Шермана, вводя новые понятия о «вредной» и «общественно допустимой» монополизации. Ограничения на крупные корпорации стали конкретнее: запрещались дискриминация в ценах, направленная на установление монопольного господства, связывающие контракты, которыми контрагенту не позволялось заключать соглашения с третьими лицами, вводились ограничения на возможные слияния конкурентов. Помимо прочего, законом изымалась деятельность профсоюзов из-под возможных преследований на основании закона Шермана, устанавливая особое социальное качество человеческого труда — не как рядового товара или услуги.

Первая мировая война в особенности показала изменение регулирующей роли государства для социально-хозяйственной системы даже политических демократий. Однако в силу разных обстоятельств (экономической ситуации, внутренней политической борьбы и др.) дальнейшие законодательные шаги по регулированию экономики были предприняты в США только в 1930-е гг., в период особого обострения социальной обстановки в связи с мировым экономическим кризисом 1929–1933 гг.

«Новый курс» Ф. Рузвельта

Знаменитый биржевой крах 1929 г., последовавшие за ним явления глобального экономического, финансового и торгового кризиса, рост массового общественного недовольства, разорение фермеров, закрытие огромного числа предприятий — все это открыло дорогу новым представлениям о необходимости централизованного и всеохватывающего государственного регулирования социально-хозяйственных связей в стране. Даже в политической позиции президента Г. Гувера (республиканца и поэтому придерживавшегося доктрины «твердого индивидуализма» и невмешательства государства в экономику) к 1931 г. наметились сдвиги: были организованы государственные финансовые корпорации, которые предоставляли бы займы оказавшимся под особым воздействием кризисных явлений. К признанию необходимости более властной роли государства в делах экономики и социально-хозяйственных отношений склонились и представители крупного капитала: в сентябре 1931 г. президент «Дженерал электрик» Своуп предложил план экстренных мер, предусматривающий отказ от антитрестовского законодательства, принудительное государственное регулирование цен и сбыта, изменение политики социальных расходов государства. В декабре 1931 г. эти предложения были поддержаны референдумом Американской торговой палаты — крупнейшего объединения предпринимателей США.

На этом фоне развернулась новая избирательная кампания по выборам в президенты и в Конгресс 1932 г; Кандидат Демократической партии Ф. Д. Рузвельт в своей речи на съезде партии обещал дать американскому народу политику нового курса. Смысл его был им раскрыт в другой речи перед избирателями: введение элементов экономического планирования в целях «более справедливого распределения богатств и товаров и приспособления существенных элементов экономической организации к нуждам народа». Определенное влияние на советников Рузвельта оказало и несколько деформированное представление об успехах государственного регулирования хозяйства в СССР в годы первой пятилетки. Под лозунгами обновления и новой социальной политики Рузвельт одержал победу на выборах (23 млн.: 16 млн. при почти 9-кратном превосходстве по голосам выборщиков).