Судьи мусульманского права не могли и не смели прямо обращаться к Корану или сборникам сунны при решении дел, поскольку право истолкования священной догматики принадлежало только ученым-богословам. Высказывания, решения и разъяснения авторитетов богословия и права составили третий по важности источник мусульманского права — иджма. По значимости и распространению она была практически первым. Иджма составилась из решений и разъяснений ортодоксальных правоведов разного уровня: за одними (т. н. четырьмя имамами) было признано право установления всей юридической системы, за другими — только общих начал, за третьими — только отдельных вопросов и ситуаций. В главном иджма сложилась из трудов и высказываний юристов VIII–IX вв. Но в дальнейшем ее не возбранялось комментировать, истолковывать. Из таких трудов сложилась литература мусульманского права, к которой прибегали судьи в дальнейшем. В зависимости от приверженности тем или другим приемам истолкования и общим правилам в мусульманской юриспруденции сформировались свои внутренние школы, восходящие к доктринам и именам знаменитых богословов (например, последователи Абу-Ханифа — ханифиты — в особенности подчеркивали значение применения аналогии — кияс, поскольку о многом в Коране просто не говорилось). Придавая почти абсолютное значение аналогиям-кияс и конкретным решениям, мусульманское право воздерживалось от систематизаций и сохраняло, по сути, прецедентный характер.

По-видимому, таким внутренним несовершенствам мусульманского права, невозможности совместить его особенности со стремлением первых османских султанов к жесткой централизации политики, обязано своим развитием государственное законодательство. Уже в XV в. оно заняло доминирующее место в правовой системе. Законами (хатты) в точном смысле слова считались общие постановления султана, касавшиеся и населения, и государственной администрации. Наряду с ними были фирманы — указы султана, направленные дивану, администрации в целом или отдельным наместникам, визирям. Административными распоряжениями считались и личные указы султана — ираде.

Светские общие законы требовали религиозной санкции — фетвы. Ее издавал, как правило, шейх-уль-ислам, признавая тем самым согласие новых правил с духом шариата. Фетва составлялась в виде вопросов и ответов имама (иногда ответы были предельно простыми), и тем самым общие постановления законов как бы возвращались к жизненным ситуациям.

Канун-наме (кодексы)

Собрания светских законов получили в Турции название канун-наме (заимствованное из византийского законодательства — «каноны»). С XV в. султаны издавали не только отдельные постановления, но и единовременно систематизированные собрания, посвященные наиболее важным государственным вопросам.

Первым по времени было Канун-наме Мехмеда II (1453–1456). По описанию современного историка, систематизация была связана с тем, что султан обнаружил отсутствие законов своих предков и «соизволил дополнить недостающие места своим просвещенным и всеохватывающим мнением, издал высочайшие указы относительно применения их в высочайшем диване». Собрание Мехмеда II состояло из трех частей, которые с этого времени стали как бы традиционными для канун-наме: первая посвящалась должностным лицам, их рангам и полномочиям, вторая — дворцовым церемониям, третья — уголовному праву (главным образом, также по отношению к чиновникам). Составителем собрания считался султанский нишанджи Лейе-заде.

В Канун-наме Селима I (1512–1520) первые разделы посвящались уже новшествам уголовного права, а другие — налогообложению, земельным наделам. Значительная правовая реформа была связана с Канун-наме Сулеймана I (1520–1566). В нем устанавливались (также в 3 главах) наказания за все преступления, признанные мусульманским каноном, порядок назначения самых распространенных — телесных наказаний, права и обязанности владельцев воинских наделов, порядок налогообложения, а также правовые нормы, касавшиеся различных категорий податного населения. Законодательные сборники Селима I и Сулеймана I были составлены при участии знаменитого историка, нишанджи султана Мустафы Челеби (перв. пол. XVI в.). Самым значительным уложением законов империи стало Канун-наме Ахмеда I (1619). Оно также состояло из трех книг, но было более всеохватывающим. В 1-й книге (в 6 главах) систематизировались нормы о должностных полномочиях лиц центрального и местного управления, о предоставлении земельных наделов сипахи и другим военным. Во 2-й книге (в 4 гл.) впервые кодифицировались правила военной службы, в т. ч. на флоте, а также дворцовой и внутренней службы. В 3-й (в 7 гл.) — правила о разводах, нарушениях семейных устоев, преступлениях и наказаниях, рыночной полиции, цехах, финансах, ленах.

Многочисленность канун-наме и подобных кодексов была связана с тем, что султанские законы, считалось, действовали только до смерти данного правителя. Новому приходилось их как бы возобновлять. И османские канун-наме составили в итоге как бы преемственную линию законодательства.

В период расцвета империи канун-наме считались важнейшим источником права. В сер. XVI в. было даже специально постановлено, что «во всех случаях, имея на руках священный закон, при возникновении спора обращаться к канун-наме и действовать в соответствии с ним». Однако такой приоритет светского, султанского законодательства был недолог. В XVII в. значимость в практике норм шариата возросла. В конце XVII в. правительство, по инициативе духовных властей, предприняло даже попытку отменить все не следующие из шариата сборы и налоги. В начале XVIII в. судьям прямо было предписано султаном назначать только те наказания, которые вытекали из шариата, а канун-наме не равнять со священным правом. В судебных книгах массовыми стали ссылки на расхождения законов с шариатом в укоризну первым.

Организация юстиции

Судебная система империи была построена исключительно по территориальному принципу и на основе мусульманской традиции. Основной фигурой судопроизводства был профессиональный судья — кади (хаким).

Судебная система в целом соответствовала административно-территориальному делению. Но были крупные города, особенно связанные с морской торговлей, где число судебных округов было больше. В период расцвета империи имелось 24 главных суда и 126 второстепенных судов (махкемеси). Высшую апелляционную инстанцию составлял верховный шариатский суд — Арз-о даст под председательством шейх-уль-ислама. Он условно подразделялся на две областные палаты: Румелийскую и Анатолийскую во главе с кадиаскерами. Обособление внутри империи в XVII–XVIII вв. некоторых наместничеств (особенно Египта, Сирии и т. д.) сделало их правителей и судебные власти при них также вышестоящими инстанциями.

Помимо кади-хакимов, которых назначали из людей «опытных и в праве искусных» на 3 года, юридическими вопросами занимались муфтии. Муфтии, как знатоки богословия, были консультантами, выступая подчас и в качестве общественных или религиозных. обвинителей. Их ставили пожизненно. В городах основную массу уголовных дел (особенно мелких и связанных с рынками, торговлей) рассматривали полицейские чиновники — субаши.

Судьи были независимы в своих постановлениях, в том числе и в выборе вида и степени уголовного наказания. Решение судьи считалось обязательным только для него самого. Гражданские и уголовные дела рассматривались практически одинаковым порядком. Основными доказательствами в процессе были (1) улики, или признаки преступления; (2) свидетельские показания, (3) присяга. К даче свидетельских показаний допускались только правоверные. Полновесным свидетельством считалось показание двух мужчин или одного мужчины и двух женщин. В ряде случаев, например при обвинениях в сексуальных домогательствах, изнасиловании, показание женщины вообще не имело значения (согласно канун-наме).