До XV в. в Польской монархии обычное право преобладало. В развитии королевского законодательства и в его влиянии на право большую роль сыграли Вислицкие статуты короля Казимира Великого (1368) — в 2 ч., 161 ст. Свод состоял из нескольких, принятых на протяжении двух десятков лет статутов по разным вопросам, отдельно для Великой и для Малой Польши. Статуты были утверждены при участии сословного сейма.
Вислицкие статуты содержали не только правовые нормы. Многое в них записанное было только казусными судебными решениями (с фиктивными именами участников) в значении прецедентов. Вошли в них и проекты правовых правил, позднее прижившиеся в официальной редакции.
Статуты сохранили в основном старый порядок судопроизводства. Видимо, принимая во внимание привычную недобросовестность свидетелей (еще Польская правда особо упоминала опороченных и купленных свидетелей), их показания стали во второй ряд. Большее значение имели присяга и соприсяжничество. Ожили ордалии и судебные поединки. В уголовном праве также была воспроизведена в главном система преступлений и наказаний традиционного права. Остались прежние наказания — штрафы (от 3 до 70 марок). Но наряду с ними в случаях, затрагивавших интересы короны, могли применяться смертная казнь и ссылка. В ходу оставалось и право мести (отменено было лишь в XV в.). Штрафы в большинстве случаев шли королю (могло быть: и королю, и потерпевшему). Наивысшие штрафы полагались теперь за общественно опасные действия, нарушающие «королевский мир»: поджог, грабеж на дороге, использование оружия в суде, отказ от исполнения судебного решения. Реалии сословных привилегий, видимо, заставили переосмыслить отношение к обстоятельствам, полностью освобождавшим от ответственности. В целом ряде случаев теперь даже тяжкие преступления не карались: если пострадавший пал жертвой собственного вызова или почина (это называлось по-особому: початек), если преступление было следствием обоснованного возмездия, если оно наступило вследствие законного осуществления кредитором его полномочий, если было направлено против ночного вора. Мотив возложения вины за последствия на самого потерпевшего составил важную особенность польского права.
Статуты подробно регулировали отношения из крепостной зависимости, имея в виду соблюдение интересов короны. Было сокращено значение права мертвой руки феодалов в отношении бездетно умерших кметей. «Изгоняя этот ложный обычай», остаток имущества предписывалось передавать ближайшим родственникам. Вместе с тем сокращалось право свободного перехода крепостных из имения в имение. Только несправедливое отношение господина могло стать причиной массового выхода крестьян. Незаконный, «ночной» уход или бегство не допускались. Кметей следовало возвращать, а за прием беглых устанавливался штраф. Были предусмотрены возможности крестьян получать судебную защиту в случае личных обид. Фискальные интересы казны преобладали и в дальнейшем, когда законы регламентировали нормы крестьянских повинностей или взаимные обязанности кметей и феодалов.
Чешское земское право
В Чешском королевстве в силу самых разных социальных и политических причин становление национального права пошло по пути преимущественно партикулярного и сословного права. Королевское законодательство только в XI–XII вв. имело созидающее значение для права. Позднее попытки королей централизовать юстицию и правоприменение путем создания общечешских сводов законов, как правило, наталкивалось на организованную оппозицию городов и дворянства. Такой областнический и партикулярный характер права соответствовал, видимо, ярко выраженному сословно-представительному строю Чешского королевства той эпохи.
К XIII в. каждая из вошедших в королевство народностей (чехи, моравы, силезцы, словаки) располагала своей устоявшейся традицией суда и правовых обычаев. С XIII в. начался последовательный рост влияния и распространения чешского земского права, опиравшегося на феодальные обычаи отдельных областей. С XIV в. земское право стало приобретать письменную форму благодаря главным образом не официальным, а частным кодификациям. Преимущественное распространение таких частных кодификаций также составило одну из особенностей развития чешского права в период позднего средневековья.
Одной из древнейших частных кодификаций земского права была Розенбергова книга, составленная между 1320 и 1330 гг. Записи, послужившие для нее основой, относились к еще более давнему времени, воспроизводя процессуальные обычаи раннефеодальной поры. Книга была написана по-чешски и охватывала главным образом частное право. На основе неудавшегося кодекса законов короля Карла I (отвергнутого земским сеймом в 1355 г. из-за опасения умаления сословных прав) во второй половине XIV в. неизвестным автором был составлен «Устав земского суда» (Ordo iudicii terrae). В уставе было обобщено также в основном судебное право и процессуальные обычаи, причем касавшиеся разных сословий. Свод был написан по-латыни и представлял собой один из первых последовательных опытов внедрения в земское право институтов и правил доказывания из традиции римского права. Около 1400 г. один из знатоков земского права, земский судья Анджей из Дубы составил более широкий по содержанию свод под названием «Чешские земские права». В нем, кроме чисто судопроизводственных правил и частного права, освещались главные институты уголовного и государственного права королевства. В 1500 г. чешский сейм одобрил официальный свод земского права, подготовленный судьями короля Владислава, — «Земское уложение». После неоднократных ревизий и переделок с 1564 г., уже после вхождения Чехии в Австрийское государство, свод был принят в качестве образца.
Собственное право, со своими писаными сводами, возникло в чешских городах, также основываясь на предоставленных городам феодальных привилегиях, закрепленных в так называемых земских досках (полуофициальных погодных реестрах привилегий). Это городское право (если оно не затрагивало государственно-политических институтов) сохраняло силу даже после вхождения Чехии в Австрийскую империю.
Еще одной особенностью средневекового чешского права стало раннее обособление специализированного правового регулирования. Его происхождение было также связано с сословными привилегиями — на сей раз узко профессионального значения. В итоге уже к XIII в. возникла такая своеобразная область юстиции как горное право.
Особое горное право выросло из горной королевской регалии, которой добились для себя последние из династии Пржемысловичей даже в ущерб интересам земского дворянства. Исключительное право короны на добычу золота, серебра, других металлов предопределило возможность детальной регуляции законами порядка горных разработок вообще, а затем и использования полезных ископаемых. Со временем это регулирование стало исключительно централизованным. Около 1300 г. по указанию короля Вацлава II был составлен первый в истории права специализированный кодекс горных законов «Право горной регалии» (Jus regale montanorum). Составителем его стал даровитый итальянский юрист Гоззиус, который использовал Юстиниановы «Институции» и свод канонического права. В силу своей специальной направленности кодекс охватывал самые разные вопросы права, включая сферу коммерции, налогов, даже технической эксплуатации рудников.
Приоритетной правовой формой разработки рудников закреплялось создание предпринимательских компаний, которые, в традиции римского права, признавались совместной собственностью. Прибыль в них распределялась соответственно размеру пая. Капитал компании делился на условные доли — как правило, 16 или 32. Допускалось и индивидуальное предпринимательство, особенно по розыску ископаемых. В отношении розыска действовало правило горной свободы: в силу заинтересованности королевской власти в пополнении казны каждый мог искать ископаемые, где угодно, даже в чужих владениях. Владелец земли, где был найден металл, мог претендовать лишь на малую долю прибыли с добычи. Только в 1534 г. собственникам земли было передано исключительное право на добычу меди, цинка, олова, железа и ртути.