Целый год? У Лайлы перехватило дыхание. Его уверенный тон говорил о том, что он полностью себя контролирует.

— Я тебе верю, Карлос. Предохраняться не нужно.

Тогда он, громко зарычав, вошел в нее мощным рывком. Обхватив ногами его талию, она заерзала под ним, чтобы он погрузился глубже в нее. Она называла его по имени, выражала свои желания, бормотала слова одобрения.

Как и после рождественской вечеринки, она унеслась в головокружительном вихре ощущений. Она всю ночь представляла себе, как это будет, но мощь страсти, бросившей их в объятия друг друга, застигла ее врасплох. Воспоминания об их первой близости были отчетливыми, но, разумеется, не могли сравниться с тем, что происходит здесь и сейчас. Ей казалось, что Карлос наполняет собой каждую клеточку ее существа.

Наконец он сделал финальный рывок, и перед ее глазами взвился вихрь из разноцветных искр. Ее руки безвольно обвились вокруг его шеи. В следующую секунду Карлос приглушенно застонал и присоединился к ней в экстазе освобождения.

— Лайла? — прошептал он, когда они оба немного отдышались.

— Что? — пробормотала она.

— Выходи за меня замуж.

Глава 8

Пока все его тело гудело после их с Лайлой близости, Карлос спрашивал себя, как он позволил зову плоти взять верх над голосом разума. Он не собирался делать ей предложение таким образом. Он готовил завтрак, репетировал речь, которую намеревался произнести, когда они будут есть блинчики у окна с видом на горы.

Он попытался прочитать на лице Лайлы ее чувства, но она быстро отвела взгляд. Затем она молча отошла в сторону, наклонилась, подняла с пола его футболку и надела ее. Она хотела казаться спокойной, но дрожащие руки выдавали ее.

— У нас уже был секс. Зачем тебе идти со мной на компромисс?

— Ты не ответила. — Поморщившись, он застегнул джинсы.

Наконец она подняла голову и посмотрела на него:

— Мой ответ «нет».

Ее отказ задел его сильнее, чем можно было ожидать. Он ведь не хочет жениться, черт побери!

— Я подумал, что ты будешь счастлива, если выйдешь за меня замуж. Ты даже не подумала над моим предложением.

— А ты сам подумал?

— Это единственное, о чем я сейчас могу думать, — признался Карлос.

— Почему ты сделал мне предложение? И почему именно сейчас? — Она снова подошла к нему. — Это из-за того, что вчера вечером я пролила несколько слезинок? Я для тебя кто-то вроде очередного пациента, которого нужно спасать?

— Я хочу, чтобы этот ребенок был моим. — Он схватил ее за плечи. — Я хочу защитить вас обоих. Разве в этом есть что-нибудь предосудительное?

Лайла неистово покачала головой:

— Это не то же самое, что поверить мне.

Почему она отказывается? Ведь он собирается сделать именно то, чего она добивалась с самого начала.

— Я буду заботиться о тебе и о ребенке, признаю его своим вне зависимости от результатов анализа ДНК. Мы с тобой похожи. Мы оба разумные и практичные люди.

— Разумные и практичные? — цинично повторила она. — Твоя холостяцкая жизнь тебя до сих пор вполне устраивала. Ты говорил это так много раз, что я сбилась со счета. За четыре года нашего с тобой знакомства ты даже ни разу не намекнул...

Разочарованный ее отказом, он тщательно пытался подобрать нужные слова:

— Тогда что, по-твоему, значит та ночь, которую мы провели вместе?

— Я не знаю, Карлос. — Ее лицо было напряжено, глаза блестели от слез, но она не позволила себе пролить ни одной. — Я только знаю, что после нее ты два с половиной месяца вел себя так, будто меня не существует. Возможно, я не так разумна и практична, как ты думаешь, потому что не могу выбросить ту ночь из головы.

— То, что мы испытали, потрясло меня.

— Я пошатнула твой мир? Правда? — Отстранившись, Лайла покачала головой. — Что ж, ты тоже пошатнул мой мир. Это называется потрясающим сексом. Его недостаточно для того, чтобы построить брачные отношения.

Повернувшись, она направилась к лестнице, и Карлос понял, какую серьезную ошибку совершил.

— Лайла! Черт побери, Лайла. Давай поговорим.

Карлос сделал шаг в ее сторону, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон, лежащий на стойке рядом с чашей с ягодами. Он собрался сбросить вызов, но, увидев на дисплее имя младшего брата, помедлил. Он должен ответить на звонок. Возможно, Лайле нужно дать несколько минут, чтобы успокоиться.

— Антонио? — произнес он в трубку. — Говори. И пусть это будет что-то важное, иначе я не стану тебя слушать.

— Это очень важно, — ответил его брат. — Речь пойдет о нашем отце. Врачи говорят, что он не доживет до конца недели, если ему не сделают пересадку печени.

Лайла смотрела в иллюминатор на темное небо и океан. Вейл остался далеко позади. Работая в больнице, она часто была свидетелем того, как внезапное ухудшение здоровья одного члена семьи меняет планы остальных.

Предложение Карлоса возмутило ее. Вернувшись на кухню через несколько минут, она собиралась предупредить его, что немедленно вернется домой, если он не перестанет говорить с ней о браке. Новость, которую сообщил ему брат, изменила все. Карлос попросил ее поехать с ним. Разве она могла ему отказать?

Возможно, это ее единственный шанс познакомиться с дедушкой своего ребенка. Возможно, она узнает что-нибудь о Карлосе, что поможет ей лучше понимать мотивацию его поступков.

Есть еще одна причина, по которой она решила поехать с ним. Она не могла допустить, чтобы он в одиночку пережил смерть отца.

Поэтому она и села в самолет вместе с ним. На этот раз они летели на какой-то остров, находящийся у побережья Флориды, где Энрике Медина жил вот уже много лет. В прессе никогда не упоминалось местонахождение короля, потому что о нем никто не знал. То, что Карлос поделился с ней столь секретной информацией, вселяло в нее надежду. Очевидно, он ей доверяет и по-прежнему считает своим другом.

Карлос сидел напротив нее и просматривал текстовые сообщения на экране своего телефона. Лицо его было непроницаемым.

Они так быстро собрали вещи и покинули дом в Вейле, что она не успела до конца осознать, что произошло утром на кухне. Даже несмотря на душ, принятый второпях, ее кожа по-прежнему пахла малиной.

Страстного любовника сменил серьезный прагматичный доктор, которого она знала намного лучше. Серый костюм безупречного покроя был ему чуть великоват, и неудивительно. Он работал на износ и часто пропускал приемы пищи. Лайла вцепилась в подлокотники кресла, чтобы не поправить прядь волос, упавшую ему на лоб.

Тихо выругавшись себе под нос, Карлос убрал телефон в карман.

— Есть новости о состоянии твоего отца? — спросила она.

Поерзав в кресле, он покачал головой:

— Нет. Тони просто спросил, во сколько мы прибываем.

— Мне жаль, что твоему отцу стало хуже. Должно быть, ты очень расстроен.

Карлос уставился на свои руки, лежащие на коленях:

— Я знал, что этот день скоро настанет.

— Мы оба достаточно долго работаем в больнице, чтобы понимать, что в подобных случаях готовность к худшему не ослабляет боли.

— Разговорами ничего не изменишь, — ответил он, резко выпрямившись. — Прошу простить меня за то, что твое знакомство с моей семьей произойдет так быстро. Я запланировал его на конец нашего с тобой отпуска.

Его слова удивили Лайлу. Он не упоминал о том, что собирался познакомить ее во время этой поездки со своими родственниками. Она испытывала одновременно замешательство и робкую надежду.

— Твои братья уже на острове?

— Да, там сейчас Антонио со своей женой и пасынком и Дуарте со своей невестой. Моя сводная сестра и ее муж тоже прилетели. Элоиза беременна. Меня удивляет, что она путешествует на таком позднем сроке, но Антонио говорит, что она настояла на том, чтобы быть рядом с отцом. — Он потер крыло носа. — Прости, что тебе придется встретиться со столькими людьми сразу. Впрочем, дом очень большой, и ты сможешь найти уединенное место, если захочешь отдохнуть от всех нас. У нас с братьями у каждого есть свое собственное крыло. В случае, если ты не захочешь жить в моем крыле, в твоем распоряжении будет гостевой домик.