ГЛАВА 13. ПОЧЕМУ В КРЫМУ НЕ НАЧАЛАСЬ ХИМИЧЕСКАЯ ВОЙНА?

Официально во всем мире считается, что в ходе Второй мировой войны химическое оружие не применялось. Однако советские и нынешние российские историки утверждают, что в конце мая 1942 г. немцы применили отравляющие вещества в керченских каменоломнях, где скрывались сотни бойцов Красной армии и мирных жителей, не успевших эвакуироваться на другой берег пролива.

Так, историк Всеволод Абрамов приводит цитату из дневника участника обороны каменоломен А.И. Трофименко: «Почти у каждого отверстия 10–20 человек, которые беспрерывно пускают ядовитые газы-дым. Прошло 8 часов, а он все душит и душит. Теперь уже противогазы пропускают дым, почему-то не задерживают хлор. Я не буду описывать, что делалось в госпитале на Центральной, такая же картина, как и у нас, но ужасы были по все ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую стороны»[132].

После нескольких часов газовой атаки немцы сделали перерыв. Тогда командование подземного гарнизона приказало начать строительство газоубежищ, стены которых защитники сооружали из камня-ракушечника. Во время газовых атак эти убежища вполне надежно защищали от газа укрывшихся там людей. Так что продолжавшиеся в течение нескольких недель последующие атаки немцев были мало эффективны. Теперь потери среди личного состава стали не столь велики.

К тому же концентрация газов в разных частях каменоломен сильно варьировала. Так, в Малых каменоломнях отравляющих веществ вообще не чувствовалось, поскольку эти каменоломни находились глубже, движение воздуха там было слабым, и ядовитые газы туда почти не поступали.

Однако же гарнизон Центральных каменоломен после первой атаки понес огромные потери. В дневнике А.И. Трофименко говорится, что в подземных штольнях только на территории одного батальона подобрали и похоронили 824 человека[133].

Офицер, командовавший защитниками каменоломен, приказал начальнику радиостанции старшему лейтенанту Ф.Ф. Кузнецову многократно передавать в эфир сообщение о применении немцами химического оружия.

Так какое же ОВ использовали немцы в Керченских каменоломнях в мае 1942 г.?

«Еще в 60-х годах керченские школьники В. Истратов и И. Демиденко нашли в каменоломнях небольшой газовый баллон с немецкой маркировкой. Экспедиции 1972–1974 гг., а также летом 1986 г. нашли много ампул с химическими веществами, полусгнившие газодымные шашки и развалившийся на осколки тонкостенный корпус гранаты немецкого производства»[134].

В Москве была проведена официальная экспертиза находок, «на основании которой были составлены акты, которые и ныне находятся в Керченском музее. Вот один из выводов экспертизы: "Образец № 2 представляет собой дымовую шашку нейтрального (белого) дыма на основе окиси цинка и хлорированных углеводородов"»[135].

То есть вопрос о том, считать ли используемые в каменоломнях вещества дымовыми или отравляющими, достаточно спорный. Вспомним применение газов в Москве в 2002 г. при штурме Театрального центра на Дубровке. Тогда власти заявляли, что газ не является ОВ, а погибло по официальным сведениям 129 заложников.

Во всяком случае, инцидент в Аджимушкае не рассматривался Нюрнбергским трибуналом. Правда, в ноябре 1947 г. в Севастополе состоялся процесс по делу о военных преступлениях германских военнослужащих. Среди 12 обвиняемых только один — Вильгельм Флеснер, фельдфебель 3-й роты 88-го саперного батальона 46-й пехотной дивизии 11-й армии — обвинялся в подрыве двадцати входов в Аджимушкайские каменоломни, забрасывании проломов и входов дымовыми шашками и дымовыми гранатами, пусках огнесмеси из огнеметов. Таким образом, этому фельдфебелю не предъявили обвинения в использовании ОВ. Хотя он и «получил по рогам» 20 лет лагерей.

Ну а теперь зададим прямой вопрос а готовилась ли к применению ОВ наша армия и флот?

Косвенно возможность применения химического оружия на Восточном фронте подтверждают переговоры советского правительства с западными союзниками:

У. Черчилль И.В. Сталину

Лично и секретно

21 марта 1942 года.

«— Посол Майский был у меня на завтраке на прошлой неделе и упоминал», что… немцы… могут использовать газы против Вашей страны… я хочу заверить Вас в том, что Правительство Его Величества будет рассматривать всякое использование ядовитых газов как оружия против России точно так же, как если бы это оружие было направлено против нас самих. Я создал колоссальные запасы газовых бомб для сбрасывания с самолетов, и мы не преминем использовать эти бомбы для сбрасывания на все подходящие объекты в Западной Германии, начиная с того момента, когда Ваши армии и народ подвергнутся нападению подобными средствами». 29 марта 1942 г.

И.В. Сталин У. Черчиллю.

Лично и секретно.

«По нашим данным, не только немцы, но и финны могут начать применение ядовитых газов против СССР…

Советское правительство было бы весьма благодарно, если бы Британское правительство могло помочь получить в Англии некоторые недостающие химические средства обороны, а также средства ответного химического удара, имея в виду возможность химического нападения Германии на СССР. Если с Вашей стороны не будет возражений, я бы мог в ближайшее же время направить в Англию специальное лицо по этому делу».

Получено 10 апреля 1942 г.

У. Черчилль И.В. Сталину.

Лично и секретно.

«…2. Пожалуйста, направьте Вашего специалиста по вопросам противохимической обороны и контрнападения для точного объяснения того, какие материалы Советскому правительству необходимо получить из Англии.

3…если необходимо, то мы до получения сообщения от этого специалиста сможем предоставить Вам первым ближайшим пароходом по крайней мере тысячу тонн иприта и тысячу тонн хлора…»

22 апреля 1942 г.

И.В. Сталин У Черчиллю.

Лично и секретно.

«…Выражаю Вам признательность за готовность предоставить 1000 тонн иприта и 1000 тонн хлора. Но так как СССР ощущает более острую нужду в других химических продуктах, то Советское правительство желало бы вместо указанных выше продуктов получить 1000 тонн гипохлорита кальция и 1000 тонн хлорамина или, в случае невозможности поставки этих продуктов, 2000 тонн жидкого хлора в баллонах.

Советское правительство намерено командировать в Лондон заместителя народного комиссара химической промышленности Андрея Георгиевича Касаткина в качестве своего эксперта по вопросам химической защиты и контрнападения»[136].

Весной 1942 г. советские СМИ начали открыто подготавливать общественное мнение к возможным химическим «контрмерам» Красной армии. Вот два характерных примера:

Краснодар, 8 мая. (ТАСС). «Вчера на Крымском фронте немецкие войска применили несколько мин с отравляющими веществами. Проверка показала, что отравляющие вещества поражают главным образом дыхательные органы и выводят из строя бойцов».

Лондон, 10 мая. (ТАСС). «Английский премьер-министр Черчилль, выступая по радио… остановился на возможности того, что немцы… могут применить отравляющие вещества против Советского Союза Черчилль заявил, что, если Гитлером будет совершено это новое преступление, Англия использует свое большое и всё возрастающее превосходство в воздухе на Западе для ведения химической войны в самых широких масштабах против военных объектов Германии».

Германское командование насторожилось. Начальник генерального штаба вермахта генерал-полковник Франц Гальдёр записывает в дневнике:

7 марта 1942 г.: «Полковник Окснер. О возможностях ведения химической войны русскими, а также о наших возможностях в этой области ("Гелан" и другие ОВ)».