Шла борьба за Кентукки. Законодательное собрание штата после сессии, которая длилась с января, прервало свою работу на неопределенное время, объявив нейтралитет, но оставаясь в составе Союза. Постепенно Кентукки все более и более удалялся от южных, родственных ему рабовладельческих штатов, которые при всяком удобном случае обвиняли кентуккийцев в нерешительности и трусости. Джошуа Спид и его брат Джеймс в Луисвилле оставались сторонниками Союза.

Роберт Андерсон, которого Линкольн назначил бригадным генералом, обосновался со своим штабом в Цинциннати и делал все возможное, чтобы удержать Кентукки в составе Союза. Лейтенант флота Уильям Нелсон, родом из Кентукки, попросил Линкольна послать его туда, чтобы предотвратить отделение Кентукки. Нелсон и его друзья распределили среди сторонников Союза 10 тысяч ружей. Тайком, по ночам, сторонники Союза получали «ружья Линкольна», чтобы использовать их в случае необходимости. В штате Огайо, по ту сторону реки Огайо, были созданы военные лагеря, и в некоторых полках, формировавшихся там, до четверти людей составляли кентуккийцы. Когда в июне происходили выборы в конгресс, созыв которого Линкольн назначил на 4 июля, в девяти из десяти избирательных округов Кентукки были избраны противники отделения.

В Балтиморе выборы в законодательное собрание штата Мэриленд происходили 24 апреля. Из 30 тысяч избирателей Балтимора к избирательным урнам пришли только 9 244 человека, и все они проголосовали за сторонников отделения от Союза.

Постепенно стало выясняться, что силы сторонников отделения штата Мэриленд сосредоточены главным образом в Балтиморе, где собралось активное меньшинство, выступавшее против Союза. Возбуждение в Мэриленде стало спадать по мере того, как выяснялось, что отделение от Союза приведет к гибели торговли Балтимора. Прошло некоторое время, и 10, 20, 30 полков беспрепятственно прошли через Мэриленд в Вашингтон. В Аннаполисе было создано военное управление под начальством бригадного генерала Бенжамена Батлера.

Ночью 13 мая в дождь и грозу генерал Батлер перебросил тысячу солдат к Балтимору, установил орудия на холме Федерал Хилл, господствующем над Балтимором, и опубликовал воззвание, в котором заявил, что войска находятся здесь для того, чтобы обеспечить уважение и подчинение законам Соединенных Штатов. Север приветствовал действия Батлера. Этот человек перенес на общегосударственную арену те методы, которыми он действовал в Массачусетсе, — изобретательность, умение не считаться со средствами, наглость и дерзость, расчетливость карьериста и изменчивость хамелеона. Тяжеловесный, с округлым брюшком, лысый, чуть косоглазый, с сонными глазами, в которых проскальзывала хитрость, он всегда оставался актером, у него всегда наготове были реплики, отвечавшие избранной им роли — человека из народа и человека, который знает, как действовать.

Когда Батлера отозвали из Мэриленда и поставили во главе крепости Монро в Виргинии, он обратился с протестом лично к Линкольну, утверждая, что его унизили. Линкольн, судя по записи Батлера, ответил весьма вежливо и доброжелательно. Они пожали друг другу руки, и Батлер удалился, чтобы рассказывать повсюду, что они с президентом «ближайшие и самые лучшие друзья». К тому времени Батлер еще не успел дискредитировать себя. Его действия в Мэриленде ободрили Север. И все-таки в основе своей он оставался актером, политическим генералом и военным политиком. И когда Джон Хэй однажды сказал Линкольну, что он считает Батлера единственным человеком в армии, которого власть испортит, Линкольн ответил ему: «Да, он похож на брата Джима Джетта. Джим обычно говорил, что его брат самый большой прохвост, которого когда-либо носила земля, но по безграничной милости господней он еще и самый большой дурак».

Политическая ловкость Батлера еще раз послужила стране, когда в мае в его лагерь сотнями начали прибывать беглые рабы. Правовую сторону этого вопроса Батлер решил сразу, заявив, что «негры должны рассматриваться как контрабанда». Страна подхватила это словечко «контрабанда» как средство обходить закон о беглых рабах. Множество беглых рабов, находившихся на краю гибели в лесах и болотах, добирались до границы Союза и с ликованием заявляли: «Я контрабанда».

Новый конфликт в Мэриленде привел к спору между Тэйни, председателем верховного суда Соединенных Штатов, и президентом. Генерал Кадуолэйдер, командовавший фортом Мак-Генри близ Балтимора, ночью 25 мая Послал в Хэйфилд команду солдат, которые вытащили из постели некоего Джона Мерримана и доставили его в форт Мак-Генри, где он был заключен в тюрьму. Адвокаты Мерримана в тот же день обратились к председателю верховного суда Роджеру Тэйни, проживавшему в Балтиморе, с жалобой. Они утверждали, что предъявленное Мерриману обвинение в измене неправомерно, и требовали применения предписания о представлении арестованного в суд для рассмотрения вопроса о законности ареста. Тэйни послал генералу Кадуолэйдеру вызов явиться в суд вместе с Мерриманом. Вместо генерала явился офицер его штаба полковник Ли, который объяснил, что генерал не может явиться, так как у него неотложные дела, и зачитал письменное заявление генерала, где утверждалось, что упомянутый Мерриман обвинен в измене, что он является руководителем группы, хранящей у себя оружие, принадлежащее правительству, и открыто заявлял, что готовит вооруженное выступление против правительства. Генерал сообщал далее в своем заявлении, что он «должным образом уполномочен президентом Соединенных Штатов в подобных случаях не допускать применения «хабеас корпус». Кончилось это дело тем, что ни генерал, ни Мерриман не предстали перед судом, а Тэйни направил президенту длинное послание в старинном англосаксонском духе по поводу «хабеас корпус» с ссылками на прецеденты, в котором предупреждал, что президент не должен нарушать закон.

27 июня был арестован и заключен в форт Мак-Генри начальник полиции Джордж Кэйн, известный своей приверженностью к конфедератам. Четверо полицейских чиновников, заявлявших о своей поддержке сторонников отделения, выразили протест против этого акта и распустили городскую полицию. После этого они также были арестованы и заключены в форту Мак-Генри.

В июне тенденция к отделению в Мэриленде была окончательно подавлена: было восстановлено железнодорожное сообщение и в шести округах Мэриленда в конгресс были избраны сторонники Союза; к тому же губернатор Хикс без труда сформировал четыре полка для несения службы в пределах штата и для защиты столицы Союза.

Ответ Линкольна председателю верховного суда Тэйни содержался в послании президента конгрессу 4 июля:

«Вскоре после первого призыва добровольцев было сочтено целесообразным дать право главнокомандующему в соответственных случаях не допускать применения «хабеас корпус», или, иными словами, арестовывать и содержать в заключении без соблюдения обычной законной процедуры лиц, угрожающих общественной безопасности… Неужели не лучше нарушить один закон, нежели допустить уничтожение всех законов и распад правительства?.. Ведь если правительство будет ниспровергнуто, разве тем самым не будет нарушена присяга?.. Мы не считали, что нарушаем какие-либо законы… Было установлено, что мы имеем дело с бунтом… А сейчас утверждают, что только конгресс, а не правительство располагает подобными правами. Но в конституции не сказано, кто должен располагать такой властью».

Сьюард все еще никак не мог отказаться от своей идеи, что война с Великобританией может вернуть Юг под старый американский флаг и воссоздать прочный союз. Он был уверен, что угрожающий тон по отношению к британскому правительству будет только на пользу. Однако его друг, посол в Лондоне Адамс, получая его послания, полные безрассудных угроз, превращал их в тщательно взвешенные дипломатические заявления и вежливые споры.

Бомбардировка южанами форта Самтер 12 апреля 1861 года.

Бой между «Монитором» и «Мерримаком».

Солдаты Севера на биваке.