Она поднялась на веранду и закрыла свой кружевной зонтик, спасающий от августовской жары. Боббл прыгал рядом. Джессика была в очень нарядном платье из голубой красивой ткани, оттеняющей ее глаза, но высокий, плотно облегающий шею воротник был неудобным для такого жаркого дня, и она была уверена, что выглядит усталой и измятой. Она должна была взять экипаж, как и советовала мама, когда попросила Джессику навестить старую миссис Артемис Калп.

В передней на вешалке Джессика заметила незнакомую шляпу и удивилась — кто бы это мог быть. Она повесила шляпку и оглядела себя в зеркале. Волосы, тщательно уложенные перед выходом, растрепались вокруг лица и шеи. «Растрепа», — подумала она морщась. Снаружи Боббл, которому не разрешали заходить в дом, потому что он всегда что-нибудь опрокидывал, печально завывал и скребся лапами в дверь.

— Джесси, посмотри, кто к нам пришел!

Джессика повернулась и увидела сестру, выглядывавшую из туалета, а за ней — о, ужас! — мистера Парнелла. Что они там делают?! А в каком виде она, Джессика: растрепанные волосы, мятое и пыльное платье!

— Я провела экскурсию по нашему туалету, — объявила Франни.

Туалету? Франни показывала ему туалет?! Джессика пришла в ужас.

— Здравствуйте, мистер Парнелл, — пробормотала она, заикаясь.

— Добрый вечер, мисс Джессика.

— Господи, Джесси, да не смущайся ты так, — невозмутимо сказала Франни. — Любой человек захочет посмотреть наш механический туалет. Вряд ли у кого-нибудь в Ведерфорде есть такой.

— Франни, — сказала Джессика тихо, — я уверена, что мистер Парнелл видел...

— О нет, он не видел! Он сказал, что не знает в Корсикане ни души, у кого был бы механический туалет. Он сказал, что такой туалет лучше, чем уборная за домом.

Джессика готова была провалиться сквозь землю. Никто и никогда не вел разговоры о туалетах, особенно с посторонними. Только Франни могла вытворять такие шутки, как тогда, когда она положила коровью лепешку между двумя кусками хлеба Неду в пакет с ланчем, и он взял его с собой в школу. Джессика не хотела даже думать о том, как мистер Парнелл бродил по дому, осматривая новые механические туалеты. Конечно, после такой экскурсии он уже больше сюда не придет.

— Пойдемте, мистер Парнелл, — сказала Франни, беря его за руку и увлекая на лестницу. — Что вы скажете, когда увидите туалет на втором этаже! Мы называем его троном, потому что он установлен на платформе.

Бедная Джессика смотрела, как они поднимаются по лестнице.

— О, дорогая, ты уже дома! — Энни зашла в дом с бокового входа, снимая садовые перчатки и широкополую шляпу. — Как там миссис Калп?

— Мама, Франни...

— Я надеюсь визит был приятным?

— Да, все хорошо, но Франни...

— Бедная старушка! Расскажи мне, как у нее дела.

Джессика вздохнула. Было уже поздно останавливать младшую сестру от демонстрации туалетов на верхнем этаже мистеру Парнеллу. Кроме того, мать не давала ей сказать и слова до тех пор, пока не будут обсуждены дела миссис Артемис Калп.

— Миссис Калп боится, что прислуга украдет ее очки, поэтому вчера вечером она их спрятала. Утром же не смогла вспомнить, куда она их положила, целый день ничего не видела и была в плохом настроении. Франни всегда...

Энни посокрушалась над проблемами миссис Артемис Калп и прервала Джессику, спросив, не помогла ли она искать потерянные очки.

— Я провела целых два часа в поисках, — ответила Джессика. — А теперь не могли бы мы поговорить...

— Бедная старушка! — воскликнула Энни. — Что же она будет делать, пока не купит новые?!

— Я нашла их, — сказала Джессика. Затем она услышала голоса сестры и мистера Парнелла, спускающихся по лестнице, и тяжело вздохнула.

— ...и вот из-за туалетов папа должен был выкопать выгребную яму, — Франни объясняла с энтузиазмом.

«Я не могу поверить, что она говорит это», — подумала Джессика.

— Действительно? — пробормотал учтиво Тревис Парнелл.

— Френсис Харт, ты опять показывала туалеты? — строго спросила мать.

— Конечно, мама! Ведь мистеру Парнеллу очень интересно, не так ли?

— Это было очень познавательно, — сказал Тревис любезно.

Джессика почувствовала, что краснеет.

— Вы такая румяная, мисс Джессика! Я зашел, чтобы пригласить вас на цирковое представление Молли Бейли сегодня вечером.

— Правда? — Джессика была уверена, что у него никогда не появится желание увидеть кого-нибудь из ее семьи после такого позорного инцидента.

— Конечно, с вашего разрешения. — Он улыбнулся Энни.

— О, чудно! — запричитала Франни. — Скажи да, мама! Я тоже хочу пойти.

Джессика свирепо глянула на нее.

— Ни в коем случае, юная леди, — сказала Энни. — Ты сейчас же пойдешь прямо в гостиную. Я хочу поговорить с тобой. — Она повернулась к Джессике. — Не забудь шляпу, дорогая. И не стой около слонов, я всегда боюсь, что они на кого-нибудь наступят.

— Да, мама, — сказала с благодарностью Джессика.

— И еще, сегодня очень жарко. Старайтесь идти по теневой стороне улицы и не перегревайтесь.

— Мы выпьем что-нибудь прохладительное, — пообещал Тревис.

— Отличная идея, — сказала Энни. — Желаю вам, дети, хорошо провести время.

Затем она повернулась и пошла в гостиную, говоря:

— Френсис, сколько раз я должна тебе повторять...

Улыбаясь, Тревис быстро повел Джессику к дверям.

— Мистер Парнелл, — запнулась она, — мне очень жаль...

Она остановилась, потому что он, прислонившись к колонне, весело смеялся. Увидев ее изумление, он сказал:

— Я надеюсь, вы простите мой смех, мисс Джессика, но я никогда не встречал такой забавной маленькой девочки, как ваша сестра.

— Да? — Он думал, что она забавная? И он думал о Франни, как о маленькой девочке? Франни, которая была так хороша со своими золотисто-рыжими кудрями, что ее всегда окружали мальчики, хотя ей было только четырнадцать.

— Вы не должны смущаться. Она прелестный ребенок, и никто не смог бы обидеться на нее за то, что она так взволнована таким новшеством, как... водопровод. Тревис думал, как прекрасно выглядит Джессика с покрасневшим от смущения лицом, с непослушными прядями волос, выбившимися из строгой прически.

Джессика знала, что многие бы обиделись, но она была очень рада, что мистер Парнелл не обиделся и дарил ей такую прекрасную теплую улыбку, от которой волнение пробежало по всему ее телу.