Замечу также, что в игре в течение первого месяца войны почему-то не наблюдается действий «охотников», которые на самом деле постоянно крутились в нашем воздушном пространстве. Когда же они появляются, их действия тактически безграмотны и мало влияют на результаты боевой деятельности полка. Впрочем, судите сами. Типичным примером является эпизод 27 июля 1941 г. (моя 35- я по счёту миссия). Согласно плану группе из шести И-16 тип 18 предстоит, взлетев с аэродрома Лысовка, обеспечить прикрытие района Шумячи-Петровичи-Понятовка, где имеется узел коммуникаций, через который на фронт перебрасываются подкрепления.

Ситуация осложняется тем, что после того как истребители выстраиваются на ВПП для взлёта, на подходе к аэродрому посты ВНОС обнаруживают пару вражеских «охотников», направляющихся к нашей авиабазе. Поскольку, оба Bf109F-2 выходят в атаку курсом совпадающим с направлением взлёта советских истребителей, становится очевидно, что «промедление смерти подобно». Первый же взлетевший И-16 должен, круто развернувшись, идти навстречу «мессерам» с пологим набором высоты. Последнее необходимо для сохранения определённого запаса скорости и выполнения энергичного манёвра.

Надо отметить, что вражеские лётчики уже на этом этапе демонстрируют серьёзные пробелы в тактической подготовке (хотя ведущий несёт на своём борту командирский шеврон «<», который ко многому обязывает). Подход к авиабазе выполнен на высоте около 1000 м и расчёты нескольких наших 37-мм зенитных автоматов, прикрывающих наш аэродром, получают неплохую возможность попрактиковаться в стрельбе. К тому же, оба немецких пилота не обращают внимания на идущий им навстречу одинокий И- 16, и в результате пилот последнего без помех крутым разворотом оказывается в хвосте или у ведомого или даже у ведущего. В последнем случае, ведомый немец даже не пытается обстрелять появившийся перед ним «ишак», но зато почему-то пытается отвлечь его от своего ведущего, проскакивая вперёд и подставляя хвост, одновременно плавно поворачивая вправо-вверх.

Если Вы будете действовать быстро, то успеете дать по нему прицельную очередь, после чего его двигатель начнёт дымить или из системы охлаждения начнёт вытекать гликоль. После этого, ему уже не уйти ни при каком раскладе. Быстро выполняйте доворот на пикирующий в сторону стоящих на полосе самолётов ведущий «мессер». Его пилот тоже демонстрирует далеко не блестящую подготовку и вместо того, что бы атаковать стоящие самолёты вдоль, накрыв их одной длинной очередью, он заходит перпендикулярно строю стоящих самолётов и атакует конкретную цель. С учётом кривизны и изрядной крутизны траектории точность его огня низкая, а скорость при этом теряется быстро. На выходе из атаки и наборе высоты ему приходится ещё и уворачиваться от зенитных разрывов, что также быстро снижет его скорость. В то же время первый взлетевший И-16 у него на хвосте, хотя и пока на дистанции исключающей ведение прицельного огня. В воздухе уже и второй «ишак», набирающий высоту и разворачивающийся в сторону ведущего немецкой пары, третий в это время набирает высоту, идя в сторону бесцельно кружащего над аэродромом ведомого немецкой пары, четвёртый И-16 разбегается по ВПП. Теперь немцам ловить вообще нечего, так как с каждой минутой в небе над атакованном ими аэродромом будет появляться всё больше советских истребителей и исход боя не вызывает сомнений.

Ещё более лучшим вариантом действий первого И-16 является выход в лобовую атаку на ведущего пары «охотников». В этом случае оба «мессера» вообще отказываются от атаки аэродрома, что позволяет без помех осуществить взлёт всей группы И-16. При этом «мессеры» по-прежнему почти не пытаются реализовать своё превосходство в скоростных и разгонных характеристиках и начинают выделывать кренделя, в которых благополучно погибают.

В результате борьбы с таким противником, я, начав кампанию 22 июня 1941 г. младшим лейтенантом и судя по возрасту (1910 г. рождения) весьма засидевшимся в этом звании, уже через месяц (а точнее 18 июля) «был» полковником, Дважды Героем Советского Союза кавалером орденов Красной Звезды, Боевого Красного Знамени и Отечественной войны II степени (в игре почему-то указано 2-го класса). Что касается боевого счёта, то в сравнении с ним достижения даже самых лучших немецких асов просто меркнут, а всех остальных выглядят пренебрежимо малыми величинами.

Впрочем, судите сами. За месяц боев (с 22 июня по 22 июля 1941 г.) на земле остались догорать после встречи со мной 87 вражеских самолётов (два Ju87B-2, четыре He111H-2, семь Ju88A-4, восемь Bf110, 20 Bf109Е-7, 21 Bf109E-4/B и 24 Bf109F-2). И это не считая 73 единиц наземной техники, также превратившейся в металлолом при моём непосредственном участии! И эти результаты достигнуты, замечу, на И-16 тип 18 с чисто пулемётным вооружением.

Если с потерями ударных машин хотя и с большой натяжкой согласится можно, то потери «мессеров» явно запредельны, так как Фактически, в течение месяца количество сбитых только мной Bf109F-2 составляет 10–15 % месячного выпуска машин этого типа 9*. Не нужно быть крупным специалистом, чтобы прикинуть сколько надо было истребительных авиаполков, чтобы при подобном раскладе приговорить Люфтваффе ещё летом 41-го.

Причём, в отдельные дни мне удавалось демонстрировать немыслимую результативность. Особенно впечатляющей была середина июля. Видимо, к этому времени у компьютера, игравшего за Люфтваффе, закончились подготовленные лётные кадры. Судить об этом можно на том основании, что в боях нашим полком легли такие асы как Эрбо фон Кагенек (хорошо помню его «белую пятёрку»), Хоффман и даже легендарный Мёльдерс!10* В результате в бой на прикрытие наступавших в глубь России танковых колонн были, судя по всему, были брошены новички, проходившие подготовку в учебных авиагруппах, а также выпускники истребительных авиашкол. Итоги этой бойни, как можно предположить, были ужасными.

8* Ну, т. е. если была возможность сформировать после сброса бомб строй и восстановить огневое взаимодействие, то это делается, а если нет, то каждый идёт самостоятельно. На практике всё так и происходит.

9* Замечу, что потери истребительного полка (накануне войны подобные формирования состояли из пяти эскадрилий, имевших в сумме свыше 60 боевых самолётов) к этому времени также были достаточно весомыми 34 пилота погибли и 14 пропали без вести. Т. е. внешне результаты интенсивных боевых действий выглядят вполне реалистично.

10* Признаюсь, что с первых же дней войны я не гнушался расстреливать немецких лётчиков, покидавших с парашютами свои сбитые самолёты.

Исторический кадр. Один из пилотов помогает выбраться из кабины Bf109F-4 раненому командиру JG51 полковнику Вернеру Мёльдерсу, чей истребитель был подбит в бою с советскими И-16 10 июля 1941 г. Тогда командору повезло — он смог дотянуть до своего аэродрома.

Нередко для уцелевших в воздушных боях и штурмовках пилотов Люфтваффе возвращение на свои авиабазы заканчиволось примерно таким образом. На фото вверху запечатлён Bf109E из состава 7/JG54, с трудом дотянувший до своей территории 22 июня 1941 г.

На фото внизу Bf109E из 2/JG52, вернувшийся после сопровождения группы Ju87 в район Киева 8 августа 1941 г. Самое любопытное заключается в том, что оба самолёта были позже восстановлены.

По понятным причинам западные историки не любят упоминать о том факте, что уже к исходу дня 26 июня количество боеготовых самолётов во 2-м Воздушном флоте Люфтваффе сократилось с более чем 900 машин, имевшихся на 22 июня до чуть более чем 500 боевых самолётов! Практически в два раза за пять дней боёв!. Несомненно гипотетические действия советских истребителей-«охотников» могли бы серьёзно сократить численность боеспособных самолётов Люфтваффе, так как многие возвращавшиеся на свои базы повреждённые немецкие самолёты были бы уничтожены.