На практике все получилось далеко не так гладко. 17 апреля был обнаружен первый конвой, но лодки получили данные о его движении с большим запозданием и участие в ударе принимать не стали. В воздух поднялась пятерка «Ильюшиных», два из которых имели торпеды, а остальные — бомбы. Дело в том, что командование ВВС ЧФ и полка уже начало подозревать, что большинство встречаемых в море целей типа барж и мелких плавсредств слишком «малы» для торпед, и единственным средством для поражения их остаются бомбы. В 12:05 в районе мыса Симеиз был обнаружен конвой. Каково же было удивление летчиков, когда вместо «обещанных» разведчиком транспортов их взгляду предстали две ВДВ и четыре сторожевых катера. С учетом этого не удивительно, что успеха не добились ни низкие торпедоносцы, ни бомбившие со средних высот бомбардировщики. Увы, не обошлось без потерь. На обратном пути южнее Анапы был вынужден приводнится поврежденный зенитным огнем торпедоносец старшины А.Г.Литвякова. Интенсивные поиски, осуществлявшиеся в течение двух суток, результатов не дали…

Последующие действия в ходе совместной операции имели ещё меньший успех. Лишь один единственный раз — 23 апреля — подводной лодке «Щ-209» удалось использовать данные, поступившие от разведчика, и перехватить конвой. К сожалению, все, что удалось командиру лодки капитан- лейтенанту В.И.Иванову, так это помахать вслед удаляющимся судам — они уже проходили расчетную точку встречи.

На следующий день на перехват другого конвоя вылетела пятерка Йл-4, но ей не удалось обнаружить цель, после чего бомбардировщики отбомбились по Ялте, а торпедоносцы приземлились с торпедами. 25- го командование ЧФ дало приказ о прекращении операции. Ее нельзя считать совершенно неудачной. В ночь на 20 апреля подводная лодка «С-33» смелой атакой из надводного положения отправила на дно румынский транспорт «Сучеава» (5695 брт), но сделано это было вне какой-либо связи с оперативными замыслами командования. В то же время, участие 5-го ГМТАЙ в операции обусловило полное прекращение действий по плану минной войны и снижение числа вылетов торпедоносцев в течение месяца до десяти.

Кроме уже упомянутых случаев, они участвовали в атаке конвоя 10 апреля. В тот день в районе Евпатории пара торпедоносцев (Минчугов, Соловьев) и пара бомбардировщиков (Жестков, Андреев) атаковала германский танкер «Продромос», шедший в охранении румынских канонерских лодок «Гикулеску» и «Стихи». Хотя пилоты бомбардировщиков доложили о попадании одной бомбы в носовую часть танкера, он остался неповрежденным. В течение месяца два раза пары торпедоносцев вылетали на свободную охоту, но целей не обнаруживали. Во втором случае, 30 апреля, при посадке из-за неисправности в проводке загорелся «Ильюшин» лейтенанта В.Й.Минакова. Экипаж успел посадить и покинуть машину, а аэродромные службы потушили самолет.

Из действий бомбардировщиков в апреле стоит упомянуть лишь о налете девятки Ил- 4 на Севастополь 30 апреля. Снижение вдвое по сравнению с предыдущим налетом состава атакующей группы не могло не сказаться на результатах удара — реально они отсутствовали.

Тенденция к снижению уровня организации бомбовых ударов имела место и в дальнейшем. Так, 2 мая на Севастополь послали два Ил-4, а после того, как выяснилось, что из-за погодных условий они с заданием не справились, еще четыре. Долетело три, а оставшийся, из-за неисправностей в материальной части, отбомбился по запасной цели. На следующий день командование послало шестерку «Ильюшиных» на Констанцу. Удар, произведенный с высоты 2800 м, успеха не имел. Зато зенитчики эсминца «Реджеле Фердинанд» сбили неосторожно снизившийся Йл-4 капитана А.А.Зайцева, посланный вслед за ударной группой для фотоконтроля. Увы, даже к концу второго года войны наши авиационные командиры не понимали разницы между эффективностью налетов мелкими и крупными силами. То, что мелкие налеты можно было производить гораздо чаще, фактически ничего не меняло. Такие налеты, как правило, производились по раз и навсегда отработанному шаблону, который очень легко «вычислялся» противником. Далее следовало принятие ответных мер, в результате которых наши удары, в лучшем случае, полностью утрачивали эффективность, в худшем — мы несли жестокие потери.

Продолжались вылеты комбинированных групп торпедоносцев и бомбардировщиков на коммуникации противника. 7 мая группа из четырех самолетов «опростоволосилась» при атаке двух немецких буксиров у Евпатории, спустя два дня другая не смогла добиться успеха при атаке небольшого немецкого конвоя у мыса Айтодор. Единственный входивший в состав группы торпедоносец оторвался от бомбардировщиков и вышел в атаку на 5 минут раньше. Подобная «эффективность» не осталась незамеченной штабом ЧФ. В тот же день начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев передал в штаб ВВС приказание командующего флотом подготовить для действий на коммуникация группу из четырех торпедоносцев, а до того включать в состав ударных групп только бомбардировщики. Это указание оказалось весьма своевременным.

К началу Великой Отечественной войны 2-й МТАП ВВС ЧФ был оснащён бомбардировщиками-торпедоносцами ДБ-ЗФ М-87. Основная часть самолётов окрашивалась в однотонный защитный цвет, а недавно поступившие с авиазаводов машины, как явствует из документов полка, не были покрыты серебристым лаком и не имели даже бортовых номеров.

В ходе войны самолёты неоднократно перекрашивались, что очень хорошо видно на снимках. Кроме того, с учётом боевого опыта, изменялись и схемы камуфляжей. Так, в 1942 г. в полку появились самолёты в чёрно-зелёном камуфляже, а в 1943-м — в двухцветном зелёном.

Изменялись и стили написания бортовых номеров.

Дело в том, что еще в конце апреля группа ветеранов полка, в том числе такие известные летчики как майор Ф.М.Чумичев, капитаны Ф.Д.Козырин, М.А.Бесов и И.Н.Василенко, была переведена на Тихоокеанский флот, а вместо неё на ЧФ прибыла группа необстрелянных тихоокеанцев. Для подготовки их к боевым действиям в реальных условиях требовалось время, а его-то как раз

обычно и не предоставляли. В результате почти на два месяца вылеты с торпедами прекратились. Все ударные группы стали чисто бомбардировочными, что, правда, не особенно отразилось на результатах налетов. Фактически их не было, чего нельзя сказать о потерях. Самой болезненной оказалась гибель командира 2-й эскадрильи полка майора Д.М.Минчугова. 14 мая во главе пятерки самолетов он вылетел для атаки конвоя ВДВ, шедших из Ялты в Анапу. Баржи, имевшие на борту вполне приличный арсенал современного зенитного оружия, яростно отстреливались, поставив на пути атакующих самолётов плотную огневую завесу. Одна из очередей угодила прямо в бомбоотсек самолета, когда он заходил на цель. Бомбардировщик исчез в огненной вспышке.

Торпедоносцы ДБ-Зф атакуют конвой, снимок сделан с румынского минзага «Мурджеску», 1943 г.

Зенитные расчёты минзага «Мурджеску» готовятся к отражению атаки советской авиации, осень 1943 г.

Атаку торпедоносцев на конвой румынский эсминец «Р.Фердинанд» отбивает огнём из 120-мм орудий главного калибра.

За два месяца до рокового вылета участник войны с первого дня Дмитрий Минчугов был представлен командованием к награждению званием Герой Советского Союза. Оно получилось посмертным 1* …