Он кивнул, словно подтверждая какую-то свою мысль, и направился к компьютеру.
— Подождите, — окликнул его Артем.
Симбионт сделал еще шаг по инерции, потом остановился и развернул голову на сто восемьдесят градусов.
— Но вы же не думаете, что… Мехмед… организовал собственное похищение, верно? Или у него была возможность договориться с этими… как их…
— Истцами, — подсказала Матильда, которая до сих пор не принимала участия в разговоре.
— Спасибо. Кстати, ты говорила, что они умеют проникать в помещения незамеченными…
Паучиха издала тягучий скрип — Артем помнил, что так она выражает свое раздражение. Так она реагировала всегда, когда ее «напарник» начинал вставлять в разговор свои заковыристые древние словечки.
— Значит, и во дворец тоже?
— Но в этом нет необходимости, — возразил Жон Го Тамм. — Согласно распоряжению барона, они могут входить сюда свободно. Разумеется, они докладывают повелителю, но…
— Проверьте, пожалуйста, когда они в последний раз докладывались.
— Вы требуете превышения полномочий… — начал офицер, но Жон Го Тамм перебил его:
— Речь идет о безопасности государства, Кши. Не вмешивайся.
И подошел к биокомпьютеру.
Артем наблюдал за его кургузыми лапами с короткими зеленоватыми пальцами. Да, на обычной клавиатуре с такими пальчиками работать было бы несподручно. Великан почти не касался гладкой поверхности кристалла, и эти плавные певучие движения завораживали. На полупрозрачных пяльцах сменяли друг друга картинки…
— Стоп, — произнес он. — Видели?
Одно из пяльцев мигнуло, точно огромный круглый глаз. Казалось, изображение не изменилось, но что-то явно было не так.
— Куда можно попасть из этой комнаты? — спросил Артем.
Вместо ответа симбионт вновь потянулся к компьютеру. Половина пялец исчезла меж радужных кристаллов. Оставшиеся увеличились в размере, и объемные картинки в них как будто стали…
…Четырехмерными?
Артем отвернулся и на секунду крепко зажмурился. Смотреть на это было все равно, что прийти на сеанс в стереокино без специальных очков: глаза начинали невыносимо болеть. Очевидно, великан-«ФСБэшник» привык к подобной процедуре, либо его зрительный аппарат был устроен не так, как у людей. По крайней мере, не так, как у современников Артема.
Увы, Артему оставалось лишь изучать прожилки на плитах пола. Он поднял голову лишь после того, как симбионт осторожно коснулся его плеча.
— Ты был прав, Ар-тем, — произнес он. — Взгляни сюда. Вот запись с камеры. Не беспокойся, это уже не темпоральная компиляция…
Блин… Вот как это называется.
— …Видишь, вот дрон-уборщик. Он очищает правый притвор Белого павильона. Сейчас он должен появиться в самом павильоне, но вместо этого исчезнет.
Артем прищурился. Картинка на пяльцах изображала помещение, похожее на известковую пещеру, в которой кто-то шутки ради понатыкал подсолнухи, ободранные от листьев и выкрашенные в ядовито-лиловый цвет. И где этот дрон? А, вот он, наверно…
Существо (или устройство), похожее на медузу-переростка, лениво сползло по стене, задержалось возле ближайшего «подсолнуха», словно о чем-то задумалось, и внезапно выбросило вверх стрелку-ложноножку с блестящим шариком на конце. Тотчас в стене «пещеры» образовалось отверстие, уборщик просочился туда, и отверстие затянулось.
— …А вот он уже в левом притворе. Прошла минута.
Жон Го Тамм указал на другие пяльцы, которые показывали почти такую же пещеру, только стены в ней были малиновые, а вместо «подсолнухов» торчали нежно-розовые стебельки, увешанные грушевидными наростами. Медуза вылезла из стены и принялась меланхолично обтирать собой окружающие поверхности.
— За эту минуту дрон пересек павильон, который находится между притворами. Значит, голокамера в Белом павильоне показывает…
— Она показывает не то, что там происходит на самом деле, — мрачно произнес Артем. — Здесь у вас камеры стоят?
— Конечно! Но зачем…
Артем остановил его, подняв руку.
— У нас времени в обрез, Жон. Я в вашей технике, честно говоря, совершенно не разбираюсь, поэтому просто скажу вам, что хочу получить на выходе, а вы мне объясните, можно это сделать или нет. Идет?
Офицеры, не привыкшие, когда с их начальником разговаривают таким тоном, переглянулись. Один из них, гибкий шестирукий стунн с мраморно-бирюзовой кожей, усыпанной мелкими зелеными блестками, шагнул вперед, но симбионт жестом остановил его.
— Не надо… Я тебя слушаю, Ар-тем.
Артем прочистил горло. Задача предстояла нетривиальная: он в общих чертах представлял, что происходит, но изобилие незнакомых технических деталей существенно осложняло ситуацию. Ладно, попробуем…
— Прежде всего, — он повернулся к симбионту: кажется, из всех присутствующих он представлялся наиболее здравомыслящим, — если преступники сумели вмешаться в работу вашей сети, они могут через ту же сеть наблюдать за вами…
— Понятно, — невозмутимо проговорил Жон Го Тамм и выразительно посмотрел на дежурных офицеров. — Так на чем мы остановились?..
Служащие Надзорного отдела были вышколены хорошо и понимали своего начальника даже не с полуслова, а с полувзгляда. Они подошли к компьютеру и погрузили руки в пульт управления. Один из них почти сразу извлек очередную голопластинку, подошел к симбионту, показал ее… Неизвестно, что было на ней изображено, но Жон Го Тамм, осмотрев ее, развел руками и как ни в чем не бывало продолжал обсуждать с Артемом устройство дворцовой системы слежения. Офицер вернулся к компьютеру, и операция повторилась еще раз. Наконец тот, что все это время оставался подле компьютера, кивнул и освободил руки.
— Теперь можно говорить, как я понимаю? — улыбнулся Артем. — Отлично. А есть какой-нибудь способ увидеть то, что на самом деле происходит в зале?
— Есть. Но он вряд ли тебе подойдет.
— Не подойдет или неприемлем?
Жон Го Тамм подошел к компьютеру. Кажется, он был встревожен… или заинтригован… Артем так и не понял. Он почти кожей чувствовал, как течет время.
— Попробуйте, — произнес симбионт.
Охваченный необъяснимой робостью, Артем приблизился к сооружению, напоминающему друзу горного хрусталя, подсвеченную изнутри и переливающуюся всеми цветами радуги. На трех или четырех гранях прилепились гигантские бутылочно-зеленые слизняки.
В точности как на пульте управления в рубке аллартова бота.
Он вопросительно посмотрел на Жон Го Тамма, но симбионт только кивнул.
Эх, была не была… Артем собрался с духом, зажмурился и погрузил руку в студенистую поверхность.
«Студень» оказался нежным и почему-то отдавал мятным холодком. Артем почувствовал, как сами собой расслабляются мышцы, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Странное чувство: казалось, что-то живое и почти разумное пытливо осматривало, ощупывало, изучало его — каждый волосок, миллиметр его кожи… и все, что под ней: каждое мышечное волоконце, каждый капилляр, каждую косточку.
А потом все тело пронзила острая боль.
Кажется, он кричал. «Кажется», потому что он не слышал собственного крика — просто знал, что кричит, точно так же, как знал о продолжении своей агонии. Расплавленный металл тек по нервам, и мозг в одно бесконечное мгновение разлетелся горсткой невесомого пепла.
И вдруг все прошло.
Теперь он видел и слышал — правда, не то, что должен был бы видеть, находясь в Зале переговоров. То, что предстало его взору, напоминало пчелиные соты, и в каждой ячейке можно было разглядеть изображение какого-то помещения. Ни одна картинка не повторяла другую. Границы ячеек слегка расплывались.
Какое-то движение в одной из них привлекло внимание Артема, и картинка мгновенно выросла, заслонив все остальные.
Да! Вот он!
Хрупкая фигурка, закутанная в подобие золотой фольги, пересекла комнату с лазурными стенами, в глубине которых лениво плавали алые и золотые сгустки. Голову существа украшал клюв — огромный, желтоватый, как старая кость, — но Артем мог поклясться: это не воин Сирра-Ю, вроде тех, что напали на него на складе. Существо лишь маскировалось под «ниндзюка».