…На губах герцога заиграла змеиная улыбка… Но для того, чтобы Печать сработала, её нужно напитать Силой. А значит, придётся умертвить тысячу животных, именующих себя людьми. Что ж, невелика потеря. Ведь не зря эти твари были изначально созданы, чтобы служить и быть рабами истинно верующих в Великого Ахава! Пусть со временем, прошедшим после ухода Бога, его имя и исказилось, превратившись в нечто неудобоваримое, но Заветы Чешуйчатого сохранились в целости, на больших свитках, которые жрецы его раскатывают в молельных домах, увенчанных знаком шестигранника… И сказано в них одно — те, кто живут в этом мире — рабы. И должны быть уничтожены все, до единого. А немногие оставшиеся, ибо не достойно и не положено Истинно Верующему трудиться, обязаны ублажать слуг Ахава…

…Двери зала распахнулись, образуя узкую щель, в которую скользнул распорядитель церемоний, склонился в низком поклоне, затем, не разгибаясь, взглянул снизу вверх на своего господина. Тот лениво махнул рукой:

— Зови.

Раб исчез, а герцог сделал ещё один глоток своего напитка. Массивные золочёные створки дверей широко распахнулись, и зал быстро наполнился толпой народа. Нет, не народа. Животных! Но пока он вынужден с ними общаться. Ничего… Придёт то время, когда он лично умертвит каждого из этих зверей… Вопрошающие, испуганные взгляды. Ожидание прямо физически ощущалось в душной атмосфере бывшего Георгиевского зала Кремля…

— Я принял решение. Весной мы начинаем войну. Мои армии двинутся на Север. И запомните раз и навсегда — там не должно остаться ничего живого…

…Михаил проснулся и схватился за грудь. До чего же явственный сон! Будто сам был свидетелем всему происшедшему и стоял в зале среди рабов герцога… Потом пришло понимание. Затем осознание. Это не сон. Это — только что было. В реальности. А значит… Север ждёт война. Не на жизнь, а на смерть. Волк приказал не брать пленных. Не щадить никого. Убивать всех… Дело плохо! Даже очень и очень плохо!!! У Волка имеется артефакт, который запечатает Старые дороги! Правда, ослабленный, но… И пока этот кристалл голубого цвета не будет разбит, никто не сможет открыть ни один портал! А значит, придётся воевать на равных. Пуля против пули. Нож против ножа. Но… Армия Волка — почти десять тысяч человек. А северяне в лучшем случае смогут выставить против них человек пятьсот. В реальности же дела обстоят куда хуже — двести, может, двести пятьдесят. Их задавят количеством. Как бы хорошо народ ни вооружился, благо техники хватает и оружия, да и боеприпасов немерено, но, как говорилось в старых анекдотах про Китай — шапками закидают. Оно можно было бы при помощи порталов измотать наступающих. Организовывать партизанские вылазки, диверсии на пути следования армады. Лишить их топлива и продовольствия, по возможности уничтожить боеприпасы. Но Старые дороги будут закрыты. И достаточно долгое время. Конечно, можно увести всех в другие Миры. Но… Даже если удастся вернуться — Храм будет уничтожен. И тогда кто знает, что ещё найдётся у Волка? Будет ли тогда хоть какая-то жизнь на Земле? Следовательно, выход один — драться. Стоять до последнего. Женщин и детей — как они с Николаем решили. На другую планету. А мужчины — воевать… До последней капли крови, струящейся в их жилах. Либо — до последнего врага… И пришло осознание, что ему ещё придётся встретиться с Волком лично. С глазу на глаз. Ибо обычный человек герцога убить не сможет. Арий и Наг сойдутся в схватке лицом к лицу, чтобы наконец поставить окончательно точку в кровавом споре, начавшемся двадцать миллионов лет назад… И пришла необыкновенная трезвость и холодность мысли…

Поднялся с кровати, снова принял душ. Оделся. Раскрыл портал, шагнул, чтобы разбудить мгновение спустя Николая, мирно спавшего вместе с Ланой. При виде двух фигур под одеялом невольно улыбнулся — нашёл человек своё счастье… В отличие от него. И хорошо. Бесшумно приблизился. Тронул за плечо. Тот было дёрнул рукой под подушку, но сообразил, кто это. Так же тихо поднялся. В глазах — немой вопрос. Это хорошо, что можно передать всё, что узнал, напрямую. Без слов. Глаза в глаза. Хорошо, что есть собрат. Брат… Просто показал ему сон. Пояснил, что это — весть от Храма. Николай на глазах посуровел. Подобрался. Кивнул, показал на дверь. Понятно. Нужно одеться. Да и Лана завозилась под одеялом, не стоит ей его видеть сейчас. Бесшумно вышел, оказался в кабинете. Стол завален книгами и кучей исписанных бумаг. Не стал разглядывать, просто уселся на стул, скрестил руки на коленях. Николай не заставил ждать долго. Шуршание одежды. Негромкие голоса. Мужской, успокаивающий. И женский, встревоженный. Вроде затихли. Вот, выходит из спальни. И первым делом:

— Значит, война?

— Да. Ты сам всё видел.

Мужчина провёл рукой по лицу, словно стирая паутину.

— Вот уж… Никак не привыкну к твоим фокусам… Дело швах.

— Согласен. Надо людей спасать. Место я выбрал. Вот…

Снова встали друг против друга. Глаза в глаза…

…Огромная равнина с рощами лесов. Пышные травы. Стада диких зверей, пасущихся на лугах. Реки, озёра. Идеальный климат для земледелия. Можно снимать по три урожая в год, и вместе с тем — не так жарко. Вечная весна. Удачно расположенный климатический пояс в центре огромного материка. Показал залежи руд, угля, которые для ария — что раскрытая книга. Николай, увидев всю красоту, едва не присвистнул. Сдержался. Правда, с трудом:

— Ничего себе… Тут работы — не на один десяток лет.

— Знаю. Но кто запрещает ей заниматься? Пусть народ осваивает планету. Всё равно на ней нет разумной жизни. Она в Базе Данных Храма была как перспективная под колонизацию. Вот я и выбрал. Главное — что змеелюды дотуда добраться не сумеют. Так что — надо поторапливаться. До начала войны вывезти туда всех женщин, детей и стариков. Организовать для них лагеря, перебросить технику и топливо, специалистов. Завезти домашних животных. Оставшимся — срочно готовить оружие. Вытаскивать с армейских и флотских складов артиллерию, танки, броневики. Эх, были бы у нас пилоты… Ведь самолётов — море. Пусть и прошло пять лет, но что-то же сохранилось! Неплохо было бы накрыть их колонны с воздуха!

— Есть двое. Правда, вертолётчики.

— Да?

Михаил обрадовался не на шутку.

— Уже легче… Я знаю, где стоял ракетный дивизион. Можно будет их шугануть ракетами…

Мужчины склонились над картой полуострова, дружно обсуждая, где что можно найти и использовать. О ядерном оружии, хранящемся на острове, где жил Михаил, даже не вспоминали, ибо ядерный взрыв — это смерть Храма. А это равнозначно смерти и для них… Ставили пометки. Понятные только им двоим значки. От работы оторвала Лана, ничуть не удивившаяся присутствию в кабинете мужа постороннего человека. Поздоровалась, глянула на обоих припухшими со сна глазами, смущённо улыбнулась, ушла в другую комнату. Появилась через полчаса. Пригласила к столу. Сели, оторвавшись от обсуждения. Плотно позавтракали. Островитянин отметил изобилие всего съестного. Совсем как у него…

— С продуктами как?

— Нормально. Даже запас имеется. На полгода хватит. На тысячу человек.

— Вот же… С разговорами про технику о людях забыл совсем. Сколько мы человек под ружьё поставить сможем?

— Вопрос сложный.

Николай задумался. Потом осторожно ответил:

— Сейчас на полуострове проживает полторы тысячи человек. Из них в городе — тысяча сто двенадцать. Остальные — кто где. Есть небольшие анклавы в старых городах и больших посёлках. Правда, моей власти они не признают. И пошевелятся только тогда, когда запахнет жареным. А тогда уже будет поздно… Волк перекроет порталы, и у нас не будет возможности эвакуировать людей. К тому же эти люди привыкли жить сами по себе. Без дисциплины, без порядка. Падальщики.

— Как? — удивился Михаил.

Николай повторил:

— Падальщики. Собирают то, что осталось от старого мира. Используют. Выживают. А жить так, как мы, как ты — не хотят. Будто трупоеды на туше павшего зверя. Пока не съедят — не почешутся. Словно падаль ищут.