Но было слишком поздно. Германское командование уже успело сосредоточить у границ группировку вторжения. Словно мозаика, картина надвигающейся войны стала складываться в умах советского военно-политического руководства. 21 июня в полосе ответственности 5-й армии перешел на советскую сторону сапер 75-й пехотной дивизии вермахта Альфред Лискоф. Он сообщил о готовящемся на утро 22 июня наступлении германской армии. О перебежчике начальник штаба Юго-Западного фронта М. А. Пуркаев сообщил начальнику Генштаба Г. К. Жукову. Незадолго до этого сообщения, в 19.00 21 июня, в Кремле началось заседание Политбюро, на котором выступал вернувшийся из Берлина военно-морской атташе Воронцов. И без того невеселым новостям окончательно добавил трагизма Г. К. Жуков, явившийся на совещание в 20.50 и сообщивший о Лискофе.

Результатом этого заседания стала Директива № 1, гласившая:

В первую часть ночи директива дошла до округов, а затем началась ее передача в армии. Существенно удлинила путь документа в войска необходимость его расшифровки. Политическое руководство Советского Союза решило не вводить планы прикрытия в полном объеме, запретив переход и перелет границы. Поэтому вместо краткого приказа «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.» объединения и соединения получили зашифрованную директиву с ограничениями по вводу плана прикрытия. Таким образом, на оповещение войск для приведения их в боевую готовность вместо 25–30 минут ушло в среднем 2 часа 30 минут. В 5-й армии текст директивы был сообщен командарму только в 2 часа 30 минут ночи 22 июня. В начале четвертого М. И. Потапов лично обзвонил командиров корпусов и приказал поднять войска по тревоге. Времени на приведение в боевую готовность войск на направлении главного удара оставалось чрезвычайно мало.

В подобных условиях даже соединения и части первого эшелона армий прикрытия, в число которых входила и 5А, имевшие постоянную боевую готовность в пределах 6–9 часов (2–3 часа на подъем по тревоге и сбор, 4–6 часов — на выдвижение и организацию обороны), не получили этого времени. Вместо указанного срока они располагали не более чем 30 мин., а некоторые соединения вообще не были оповещены. Сказались также слабая подготовка и сколоченность органов управления. Задержка, а в ряде случаев и срыв передачи команды были обусловлены и тем, что противнику удалось в значительной степени нарушить проводную связь с войсками в приграничных районах. В результате не всегда имелась возможность быстро передать свои распоряжения. Поэтому для многих частей сигналом боевой тревоги явились разрывы бомб и снарядов противника в их расположении.

Группировка сил и планы германского командования

Разработка плана нападения на Советский Союз стала «коллективным творчеством» обеих германских штабных структур — ОКХ и ОКВ.

Ведущее место занял германский штаб сухопутных войск (ОКХ) вермахта во главе с его начальником генерал-полковником Ф. Гальдером. Объяснялось это не только решающей ролью сухопутных войск в предстоящей войне на Востоке, но и наличием в составе планирующего органа наиболее квалифицированных штабных кадров, а также стремлением начальника ОКХ реализовать собственную концепцию ведения войны с Красной Армией. Наряду с Генштабом активную роль в планировании «восточного похода» играл штаб оперативного руководства вермахтом (ОКВ) во главе с генералом А. Йодлем, получавшим указания и замечания непосредственно от фюрера. Участие главных штабов ВВС и ВМС было лишь частичным и касалось в основном использования авиации и флота, а не общих проблем.

Впервые реально конкретные задачи по разработке проектов замысла войны против Советского Союза были поставлены Ф. Гальдером перед начальником оперативного отдела Генштаба полковником X. Грейфенбергом 22 июля 1940 года. Впоследствии группу планирования возглавлял генерал Э. Маркс, а с сентября 1940 года — вновь назначенный первый обер-квартирмейстер и постоянный заместитель начальника Генштаба, впоследствии широко известный генерал Ф. Паулюс. Под руководством последнего сотрудники Генерального штаба продолжали разрабатывать соображения относительно группировки войск для войны против СССР, порядка и стратегического сосредоточения и развертывания. По всем возникающим вопросам Паулюс обращался к командующему сухопутными войсками Браухичу и начальнику штаба ОКХ Гальдеру. 29 октября 1940 года Гальдеру была представлена памятная записка «Первоначальный набросок Генерального штаба ОКХ относительно оперативных принципов ведения войны против Советского Союза». В документе отмечалось преимущество германских войск над советскими в наличии боевого опыта, а потому и возможность их успешных действий в условиях маневренной быстротечной войны. Паулюс считал, что для достижения решающего превосходства в силах и средствах важно прежде всего обеспечить внезапность нападения. Для этого он предлагал разработать сложную систему дезинформации советского руководства. Подобно его предшественнику генералу Э. Марксу, Паулюс главное внимание сосредоточил на мероприятиях, ограничивающих войска Красной Армии в возможности отступать в глубь страны и вести подвижную оборону. Перед немецкими группировками ставилась задача создавать бреши на решающих направлениях, охватывать, окружать и уничтожать войска противника, не позволяя им отходить в глубь бескрайних просторов Советского Союза.

Наименование соединений	Тип танка	Итого
Pz.Kpfw.I	Pz.Kpfw.II	Pz.III(37)	Pz.III(50)	Pz.Kpfw.IV	Pz.Bef
3-й моторизованный корпус
14 тд**	—	45	15	56	20	11	147
14-й моторизованный корпус
9 тд	8	32	11	60	20	12	143
16 тд	—	44	24	47	20	8	143
48-й моторизованный корпус
11 тд	—	45	23	48	20	10	146
Дивизии прямого подчинения штаба 1 ТГр
13 тд	—	45	27	44	20	13	149

* Не входя в состав 1-й танковой группы вермахта, группу армий «Юг» поддерживали 190, 191, 197-й и 243-й дивизионы штурмовых орудий в составе 21 САУ StuG III каждый, а также 102-й батальон огнеметных танков (30 танков B-1bis) и 670-й танко-истребительный дивизион.

** Кроме обычных танков в состав 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии входили танки, оснащенные аппаратурой подводного хода.

Параллельно усилиям штаба сухопутных войск по указанию Йодля уже в штабе оперативного руководства ОКВ велась разработка собственного плана «очередного похода» на Восток. Йодль намеревался сопоставить его с вариантом генштаба ОКХ, с тем, чтобы в окончательном виде представить фюреру наиболее оптимальный проект плана. Основываясь на указаниях Гитлера, Йодль приказал своему подчиненному из отдела обороны страны (оперативного) подполковнику Б. Лоссбергу подготовить проект директивы «восточного похода» и провести исследования, связанные с привлечением для войны против СССР Финляндии, Турции и Румынии. Свой документ Лоссберг завершил 15 сентября 1940 года. В отличие от варианта Генштаба ОКХ здесь планировалось создание трех стратегических группировок: двух севернее непроходимых припятских болот, одной — южнее них. Главный удар предполагалось нанести центральной группировкой между Днепром и Западной Двиной, с тем чтобы рассечь советские силы в районе Минска, а затем наступать в общем направлении на Москву. Согласно этому документу северная группировка должна была наступать из Восточной Пруссии на рубеж Западной Двины с целью овладеть Прибалтикой, а потом Ленинградом. Южная группировка наносила бы удары на обоих флангах с задачей окружить и уничтожить советские войска на территории Западной Украины, а в ходе последующего наступления форсировать Днепр, овладеть остальными территориями Украины, установить при этом непосредственную связь с центральной группировкой. В дальнейшем намечалось объединить усилия всех трех стратегических наступательных группировок для достижения рубежа Архангельск, Горький, Волга (до Сталинграда), Дон до впадения в Азовское море.