— Ты не хочешь раньше времени расстраивать его известием о том, что выходишь замуж за сына садовника?

Кэролайн даже не пыталась скрыть своего изумления.

— О чем ты говоришь?! Дело совсем не в этом! Отец будет, мягко говоря, не в восторге от самого факта, что я вышла замуж. Неважно за кого. Скорее всего, он решит, что я сделала это очертя голову, не подумав хорошенько, а ты просто был первым, кто мне встретился после побега.

— А разве это не так?

— Ну конечно нет! Просто отец сейчас вряд ли признает справедливость наших доводов.

— Твоих доводов, — поправил ее Мэтью. — Если честно, я на его месте тоже не мог бы тебя понять. Выйти замуж за одного из охотников за приданым, чтобы избавиться от других таких же... Странная логика.

— Вот я и боюсь услышать от него то же самое. И хотя твои мотивы более понятны, от этого он не проникнется к тебе большей симпатией. — Боясь, что это прозвучало слишком резко, Кэролайн слегка улыбнулась.

— Да, не думаю, что он обрадуется, узнав, что я стал совладельцем в его бизнесе, — в тон ей ответил Мэтью.

— Поэтому сейчас звонить ему слишком рискованно. Если отец узнает, что у него еще есть шанс расстроить нашу свадьбу, он сделает все, чтобы этого добиться. А поскольку мы в эти три дня даже не сможем уехать отсюда, ему будет еще проще нас найти. Так что...

В этот момент в дверь постучали и на пороге появилась Лора с бельевой тележкой и пылесосом.

— Вы не могли бы на некоторое время выйти? — извиняющимся тоном спросила она. — Мне понадобится примерно полчаса, чтобы убраться. К сожалению, я не могу двигаться так же быстро, как раньше.

Кэролайн ощутила жалость к этой женщине, которая так ей помогла. Она быстро подошла к Лоре и сама вкатила тележку в комнату.

— Не беспокойтесь, — сказала она, — я сама уберу нашу комнату, а заодно и остальные номера. Только дайте мне ключи и объясните, что надо делать.

Лора вначале запротестовала, но после того, как Мэтью заявил, что Кэрри будет выполнять обязанности горничной, чтобы заработать денег на дорогу, она сдалась. Когда за ней закрылась дверь, он, уловив недовольный взгляд Кэролайн, сказал:

— Разумеется, я пошутил.

— Да, но Лора наверняка подумала, что ты говорил серьезно. Разумеется, если она попытается заплатить мне, я откажусь. А ты, кажется, считаешь, что если дома у меня была горничная, то я не знаю, как обращаться с пылесосом?

— Никогда бы не подумал, — заверил ее Мэтью. — Я даже готов поспорить, что тебя научили застилать постель.

— Между прочим, — сухо произнесла Кэролайн, — ни дома, ни на работе мне никогда не делали поблажек. Отец всегда говорил, что чем больше умеешь делать, тем лучше, ибо неизвестно, чем придется заниматься в жизни.

— Но все же он вряд ли готовил тебя для карьеры горничной. — Мэтью насмешливо посмотрел ей в глаза. — Хотя, если он разозлится на тебя из-за скороспелого замужества...

— Если он и разозлится, то только из-за того, что я не посоветовалась с ним. А вовсе не из-за того, что ты сын садовника.

— Какая разница? Результат ведь будет тот же самый — он не захочет тебя знать и лишит наследства. — Мэтью явно поддразнивал ее. — И что ты тогда будешь делать, малышка Кэрри?

— Ничего, как-нибудь переживу. — Она начала сердиться. — А если ты думаешь, что я выхожу замуж назло отцу или кому-то еще, это неправда. На самом деле, что касается тебя... — Кэролайн осеклась. Последнее время она не переставала думать о своем отношении к Мэтью, но никак не могла понять, что особенного в нем находит. С самого начала он показался ей человеком, на которого можно положиться. Она не слишком задумывалась о других чертах его характера, да и не так уж давно его знает, чтобы сделать какие-то выводы на этот счет. Но его удивительное обаяние все сильнее действует на нее. Кэролайн понимала, что невольно поддается ему и это может стать опасным — она может оказаться в большей зависимости от него, чем ей хотелось бы.

Спасаясь от этих мыслей, она включила пылесос и приступила к уборке. Затем попросила Мэтью помочь ей вывезти тележку с бельем в коридор, и они занялись уборкой других номеров, список которых оставила им Лора. Закончив работу в очередном номере, Кэролайн вышла на улицу слегка передохнуть и чуть не споткнулась о черную кошку с белой грудкой, дремавшую на ступеньках. Та, словно только и ожидала ее появления, тут же вскочила и требовательно замяукала. Кэролайн отнесла кошку в их номер и налила ей молока в блюдце. Мэтью в это время лежал на кровати, закинув руки за голову. Вылакав молоко, кошка с довольным видом вспрыгнула на кровать, устроилась у него на груди и заурчала.

— Вот так всегда и бывает, — с притворной обидой в голосе сказала Кэролайн. — Я ее накормила, но она не дала мне даже себя погладить и вместо этого отправилась к тебе. Я понимаю, что женщины должны испытывать к тебе симпатию, но не думала, что на кошек это тоже распространяется.

Мэтью улыбнулся, затем осторожно взял кошку на руки и протянул Кэролайн.

— Держи. Если тебе хочется с ней повозиться — ради Бога.

— Ну уж нет. Не раньше чем ты ее немного приручишь.

— По-твоему, у меня большой опыт приручения? — хмыкнул Мэтью. Он осторожно опустил кошку на пол, и та принялась умываться.

— Вот видишь, не так уж я привлекателен для нее, если она пытается отмыться от моих прикосновений.

Внезапно в мозгу Кэролайн промелькнуло смутное воспоминание.

— Скажи, а у тебя никогда не было кота похожей масти?

Мэтью удивленно взглянул на нее.

— Да, в самом деле... Он был здоровенный, черный с белым кольцом вокруг шеи, похожим на ошейник. Неужели ты его помнишь?

— Ты однажды разрешил мне поиграть с ним. — Кэролайн улыбнулась. — Удивительно, что я вдруг вспомнила об этом. Мне тогда было лет пять или шесть.

— Шесть, — тихо сказал Мэтью. — У тебя тогда только что выпал первый молочный зуб. Это было для тебя целым событием.

Кэролайн растерянно моргнула.

— Ты тоже это помнишь?

— Да. Я запомнил ту встречу с тобой, потому что это было необычно. Ты никогда не играла с другими детьми, которые жили в поместье. Впрочем, вокруг тебя все время были гувернантки и кто-то из охраны, так что мы не смогли бы с тобой поиграть, даже если бы и захотели.

— А вы не очень-то и хотели? — грустно спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я не имею в виду тебя лично — я говорю обо всех детях. Никто из них меня не любил. Я не жалуюсь, просто констатирую факт.

— Тебя просто никто толком не знал, чтобы любить или не любить, — возразил Мэтью. — Поэтому мы держались на расстоянии. И потом, для нас, детей прислуги, ты была существом из другого мира — маленькая принцесса, всегда нарядно одетая, аккуратно причесанная... Было трудно представить, что ты носишься вместе с нами по саду, играя в индейцев. Не сердись, но нам действительно казалось, что с тобой будет не очень-то весело играть. И еще мы тебя немного побаивались.

— Побаивались? — нахмурившись, переспросила Кэролайн. — И ты тоже?

— Я — нет. Как-никак, я был на шесть лет старше тебя. Кстати, еще и поэтому мне было бы неинтересно с тобой играть.

— Но ты дал мне поиграть со своим котом.

— Просто захотелось тебя утешить. Когда ты увидела его, у тебя был такой грустный взгляд... как у всякого ребенка, которому запрещают держать домашних животных.

— Значит, ты меня пожалел...

— Ну да. Тебе же ничего не разрешали — бегать, валяться на траве, запускать змея. Должно быть, горничные боялись, что их накажут, если ты ненароком ушибешься или испачкаешь платье.

— А тебя не наказали из-за того, что я играла с котом?

— Нет. Скорее всего, решили, что кот бродячий, и просто стали внимательнее следить за тобой, чтобы в будущем ничего подобного не повторялось. А ты, наверное, поняла, что лучше обо мне не говорить, за что я тебе благодарен. — Мэтью шутливо поклонился.

Кэролайн отвернулась и ничего не ответила.