Нужно было срочно сматывать удочки. Рафаэль вскочил за руль, рванул с места. Периферическим зрением заметил, как с другого конца стоянки за ним рванула «Мазда». Пассажир на переднем сиденье готовил десантный вариант «Калашникова». Почти одновременно, реагируя на целящегося в него человека в униформе у шлагбаума, Сафаров выстрелил ему в грудь через переднее лобовое стекло. Картинно уронив пистолет, человек упал.

Сафаров прибавил газку, наблюдая в салонное зеркало, как преследующая его тачка приближается к предусмотрительно заложенному тротилу.

Преследующий все-таки успел произвести очередь, продырявив Сафарову лобовые стекла. Но и только. На выезде из тупика рванул заряд, опрокидывая и поджигая «Мазду», — Васильев нажал кнопку вовремя. Взрыв бензобака преследователей раздался через мгновение. Выбраться из «Мазды» никто не сумел.

Суров, уже пройдя стеклянную дверь, обернулся на выстрелы. Все эти несколько секунд, в течение которых длился бой, он как завороженный смотрел на происходящее. После взрыва опомнился, быстрым шагом заспешил по установленному маршруту — через другой выход, бормоча себе под нос: «Ничего себе, «небольшая заварушка!»

Деньги Суров привез к себе на квартиру, позвонил Евсееву — доложил по команде, используя иносказательные выражения.

Сафарова арестовали через час — вычислить его было легко, по номеру на машине. Васильев же был на угнанной машине, искать его было бесполезно. Они с Перевозкиным уже зависли на заранее подготовленной даче — какое-то время, «по плану операции», нужно было переждать.

Сафаров не чувствовал себя преступником даже с формальной точки зрения. Оружие его зарегистрировано, применял его правильно — в целях обороны. Но выпускать его никто не собирался.

Выручил Ивлев. Забрал в свое ведомство, на Лубянку, а потом и вовсе выпустил. Правда, негласно. Взял с него слово, что «до завершения операции» (до ареста Бизона, хотя Сафаров ни о каком бизоне не знал) никоим образом и нигде не обнаружит себя.

Рафаэля скрытно отправили в Пензу, к родителям.

Глава 22

Торжество справедливости

Елена Станиславовна, как запрограммированный биоробот, продолжала заниматься бизнесом, несмотря на преследующие ее удары судьбы.

Со смертью Артема она смириться не могла и все же делала все, что должна была делать, чтобы вытащить бизнес. И производство работало, давая неплохие объемы. Ассортимент постепенно расширялся. Зияющая дыра долга медленно, но все же затягивалась.

Семкина интересовалась, куда подевался виновник многих ее несчастий Сафаров. В милиции сказали, что перевели в ФСБ.

Ивлев не стал говорить правды. Зачем рисковать, посвящать лишних людей в детали операции? Так можно ее запросто сорвать. Пусть пока Елена Станиславовна находится в неведении. Сказал ей, что Сафаров у них и что идет следствие. Заодно успокоил ее насчет векселей — обещал, что в скором времени эти деньги «Эвансу» вернут. Когда человек живет надеждой, ему как-то проще.

Анну выписали из больницы. О том, чтобы вернуться на «Эванс», не могло быть и речи. Впрочем, Анна все еще числилась на «Эвансе». Сначала на больничном была, теперь вот — больничный по сохранению беременности.

Вот только захочет ли она им воспользоваться, когда ей уголовная статья за поджог светит? Вдруг Елена Станиславовна попытается восстановить справедливость? Так что лучше сидеть и не рыпаться, тем более что денег вполне достаточно — Сафаров организовал ей приличный счет. На несколько лет ей и ребенку, когда он родится, вполне хватит. А в том, что он родится здоровеньким, Анна была в полной уверенности, которую придавали его энергичные толчки.

Анна пыталась повидаться с Рафаэлем, но в свидании на Лубянке отказали.

И все же Раф дал о себе знать. Позвонил, спросил о самочувствии, сказал, что за него пусть не беспокоится, его скоро выпустят. Рафаэль наслаждался отдыхом в родительском доме.

С полмесяца Суров денег не трогал, ждал. Но ничего не происходило, и он решил, что пронесло. Точнее, это было совместное решение Евсеева и Сурова. Потом деньги пошли в ход.

Сначала Суров вложил их в строительство коттеджа на имя тещи Евсеева. Следующим шагом был шикарный отдых Сергея Сергеевича со всеми родственниками на Канарских островах.

Ивлев аккуратно документировал все вложения денег и «нужные» разговоры Евсеева и его окружения. Постепенно траты становились смелее, работы у оперативников ФСБ прибавилось.

Наступило время арестов.

Приблизительно в одно время были арестованы Сергей Евсеев, Константин Суров, Сан Саныч Воротов и ряд «мелких сошек», которые могли повлиять на ход следствия.

В ходе следствия не прошло незамеченным самоубийство прокурора города Звонарева. Пресса и средства массовой информации долго смаковали подробности.

Через месяц состоялся суд. Это был первый суд в стране над таким высокопоставленным чиновником. Суд был закрытым в связи с тем, что в данном деле раскрывалась специфика работы ФСБ. Меры безопасности принимались беспрецедентные.

На судебном процессе Сафаров выступил важным свидетелем. Он был представлен как сотрудник Федеральной службы безопасности России. Ивлев оформил с ним договор задним числом.

Евсеев был осужден за получение взятки в особо крупном размере. Адвокаты до последнего подавали кассационные жалобы, но вышестоящие суды подтвердили приговор, хотя пресса и СМИ твердили, что прямых доказательств нет, все доказательства косвенные и к тому же подтасованные.

Виталика судили за нанесение тяжких телесных повреждений бывшей супруге и незаконное ношение огнестрельного оружия. Вована — за незаконное хранение и ношение оружия, а также за незаконное хранение наркотических средств, в избытке найденных у него при обыске. Другого на него сыщикам навесить не удалось.

Виталику было очень обидно, ведь он, в сущности, ничего плохого для Анны не хотел! Суд учел его искреннее раскаяние, а также то, что по сути доказательствами преступления были только показания потерпевшей и его собственные признания, и дал не слишком большой срок.

Вован вообще удивлялся, как это он так провалился на ровном месте! Но делать нечего, пришлось смириться на несколько лет. Оставалось только благодарить судьбу, что не во всем криминале, в котором он был замешан, его удалось уличить. Иначе срок был бы значительно большим.

Глава 23

Жизнь продолжается

После суда дела «Эванса плюс» существенно поправились. Рафаэль, по договоренности с Ивлевым, дал показания о том, что он как агент ФСБ фиктивно согласился на тайное плановое сотрудничество с «Мебельной епархией», а также на пресловутую сделку с использованием государственных векселей. Леонид Павлович это подтвердил.

Кроме того, директор «Ростовмебельпрома» заявил в суде, что его согласие на эту сделку с использованием векселей было вызвано угрозами и вымогательством со стороны руководителей «Мебельной епархии». По всем бумагам было очевидно, что никакой выгоды в результате действий с векселями за поставку оборудования «Эвансу» «Ростовмебельпром» не получил. Это косвенно подтверждало показания директора.

В результате сделка была признана частично недействительной — в части операций с векселями. Суд присудил вернуть «Эвансу» деньги. Разумеется, и Рафаэль распрощался со своими деньгами, которые он получил в результате финансовой операции.

Елена Станиславовна, после того как деньги вернулись, Рафаэля простила, он остался работать замом гендиректора в «Эвансе плюс». С Анной Рафаэль свои отношения узаконил, официально расписался. Вскоре у них родился сын.

Елена Станиславовна простила Анну, но брать ее назад к себе на работу не захотела. Отношения Семкиной с Рафаэлем окончательно вошли в норму, стали деловыми и доброжелательными, ни тот ни другой никогда не вспоминали, что между ними* было.

Вскоре изделия из дерева под маркой «Эванса плюс» стали общероссийским брендом. Бизнес развивался. Но бизнес бизнесом, а главное — началась спокойная жизнь. Может, это и есть счастье?