Какие капиталы нажиты с помощью рэкета, подсчитать практически невозможно, так же, как и определить, где они сегодня крутятся. На счетах госпредприятий не обязательно обращаются «чистые» деньги. «Грязные» капиталы вложены в легально существующие фирмы, компании. Теперь криминальные авторитеты предпочитают иметь собственные торговые точки: нанимают людей, а прибыль снимают сами. Многие понимают, что стричь надо с умом, чтобы не душить предпринимателя. Не зря как-то было сказано, что бедный человек — злой человек; нельзя отнимать все. Молодые же часто жадничают, их аппетит не знает границ.

— С чего все начиналось? — вспоминает 23-летний Александр из Сокольников. — Ходил в школу, занимался тяжелой атлетикой, боксом, рэгби. Дотянул до восьмого класса и в 1987 году ушел в ПТУ. Как-то раз подошел ко мне парень из моего двора, лет на пять постарше, и говорит: «Слушай, мужик, что-то ты одет плоховато? Нехорошо как-то получается. Вот тебе три сотни — все-таки соседи! Зовут меня Миша… Давай как-нибудь поболтаем…» Вскоре Миша объяснил, что от меня требуется. В общем немного — когда нужно, быть «на стреле» (место разборки), ну и, конечно, при необходимости драться… Так я попал в «быки» (нижняя ступенька в иерархии). Потом из ребят моей секции — тогда я был рэгбистом — сбилась пятерка. Сначала многие отказывались. А увидели, как мы живем — одеты классно, денег полно, примерно за год можно собрать на подержанный «жигуль», девочки на нас «западают», — сами потянулись. Нынче желающих избыток. Работа не пыльная — «пасем» палатки и рынки. Главное, чужих не пускать. Ну и времени свободного достаточно. Только если в кабак идешь или еще куда, предупреждать нужно старшего, чтоб найти могли быстро. На обычную разборку редко собирают больше 10–15 «быков», а при «полной мобилизации» — 150–200. Это если со стрельбой и другими делами. С оружием, «выкидухами» просто так никто не ходит. «Стрелки» забивают подальше, в безлюдном месте.

Как платят? Суточные у «быка»: 40–50 тысяч, за выезд — плата отдельная и зависит от серьезности операции. Старший получает тысяч 100. Да и на «стрелку» ходит редко. Всего в нашем «кусте» 6–8 «пятерок».

Конечно, можно и свои дела «клеить»: найти точку, которую никто не «пасет», или поставить на счетчик наркоманскую хату. Главное, не светиться. А если дело дойдет до начальства, вызовут, заставят полученные деньги отдать, да еще штраф наложат. Иногда могут «понизить», но это редко бывает. Чаще просто даешь взятку старшему пятерки или, если информация ушла выше, тогда «сотнику» — вся пирамида держится на взятке, как в госсистеме.

Контролируют все «старики», лет по 30–35. Среди наших «воров-авторитетов» нет. Все свои. «Старики» когда-то слушали рассказы про «общаки», воровскую организацию. Постепенно сбились в команды, вместе-то сподручнее, ну и построили свою районную систему. Из наших мало кто садится, но ежели «бык» сел (обычно по хулиганке, но могут и вооруженный грабеж «пришить»), из «зоны» домой возвращается уже авторитетом. Вот сейчас один из наших бежал со второго срока, правда, он уже человек конченый — «на игле» сидит плотно. Другой, со мной в школе учился, боксер, после отсидки в Америку перебрался.

Будни такие: на рынке дежуришь, чтобы «залетные» торговцев не трясли. Раньше много «гостей» из Татарии и Мордвы наезжало, особенно вьетнамцы страдали от них, мы этих «гастролеров» и гоняли. Главное, вовремя подскочить — изобьем, скрутим и сдадим в милицию. Мы с ментами «службу несем» на рынке почти на равных, ну и делимся, конечно. Торговцы за охрану всегда платят с удовольствием. Спокойнее ведь себя чувствуешь, когда под защитой.

Вообще-то охрана и есть основная наша работа. За «крышу» с каждой коммерческой палатки на нашей территории снимается 20 процентов от прибыли. Нас еще «пастухами» называют. Деньги отдаем наверх. Оборот определяется «на глаз» — видно же, сколько чего завозят каждый день. Ну и плюс к тому торговцы постоянно друг друга закладывают: «Почему с меня берут 300 тысяч, е с соседа всего 150—у него же палатка круглосуточно работает, и оборот в два раза больше…»

Фирмы, которые оседают на нашей территории, должны набирать охрану из наших «быков». Бывает, приходят со своей «крышей». Тогда назначается «стрелка», наезжают по 3–4 машины с «отмороженными» с каждой стороны, выясняют, кто сильнее, и слабый уступает. Чаще договариваемся: «Территория — твоя, охрана — моя, поборы пополам».

РУОП нас не трогает: ни один торговец, если хочет и дальше в своей палатке сидеть, не заявит в милицию. А нет заявления — нет и дела. У нас на территории есть палатки, с которых мы собираем, а есть, с которых сами менты берут. Зачем ссориться? А на убийства наши редко идут; избить — это другое дело.

Конечно, бывают и проблемы. Года два по Москве со всех снимали деньги «слоны-щелчки» из Щелково. Их немного было, человек 70–80, но совсем без тормозов. Отлавливали самых «крутых», били. Убить им тоже было раз плюнуть: тот сильнее — у кого ствол длиннее! Приходилось отстегивать. А сейчас они куда-то подевались. Может, нарвались на более длинный ствол?

Все давно поделено. Простой «бык» может думать, что «Сокольники» наши сами по себе, он-то*не знает, кому отстегивают старшие и не интересуется — много будешь знать, скоро подохнешь. Больше всех в Москве солнцевская группировка, другие — Долгопа, Орехово, Подольск, Люберцы — поменьше. А вообще-то у нас, как в средние века: «Вассал моего вассала — не мой вассал!»

За прошлый год в РУОП обратились 6653 человека. По сравнению с 1993 годом их число удвоилось. Объясняется это скорее всего тем, что о работе РУОПов только начали по-настоящему узнавать — существует эта структура всего три года. Деморализующе действует и несовершенство уголовного законодательства: «Работать приходится по нормам «архимохнатого года», — жалуются в РУОПе, — а преступность тем временем изрядно модернизировалась. В результате минимум дел доходит до суда, и бандиты гуляют на свободе».

Далеко не все жертвы «чисты». Много таких, кто взял в долг, но не вернул по тем или иным причинам. Кредиторы, отчаявшись вернуть свои средства, прибегают к помощи бандитов. А уж те, «поставив на счетчик», могут развернуться на полную — от угроз до пыток утюгами-паяльниками или похищения близких родственников должника, не говоря уже о том, что сумма долга начинает расти в геометрической прогрессии.

В банки или другие солидные фирмы не войдешь просто так с улицы и не потребуешь денег: своя охрана, пропускной режим. Поэтому в чистом виде они не объекты рэкета. Нужен ключ — информация о незаконных операциях. Тогда и начинают действовать. Существуют две охранные фирмы, созданные бандитами специально для поиска компромата на крупные компании, дабы отрезать им пути к правоохранительным органам.

Одна фирма торговала ходовыми импортными препаратами. Пришли бизнесмены, принесли деньги за крупную партию товара с 50-процентной скидкой, но забирать его со склада не стали. А спустя некоторое время вежливо, но «убедительно» предложили фирме самой заняться реализацией их товара и выплачивать им полную стоимость. Бандиты вложили средства в высокорентабельный бизнес и заставили фирму работать на себя. Следующий шаг в подобных ситуациях— назначение «своих» президента фирмы, заместителей, а то и всех сразу.

Так что же делать, если вам навязывают «крышу»? Совет, который дают работники РУОПа, прост — никогда нё платите. И сразу обращайтесь в милицию. Иначе от вас никогда не отвяжутся: коготок увяз — всей птичке пропасть. «Не было случаев в нашей практике, — уверяют оперативники, — чтобы после того как мы взяли вымогателей с поличным, они возвращались на то место, где обожглись. На жаргоне говорят: фирма обзавелась «милицейской крышей». Предприниматель К., который в большом бизнесе с 1987 года, придерживается сходной позиции: «Если покажешь, что их боишься, эти шакалы не успокоятся, пока не выжмут из тебя все…»