Единственное, что они могли бы о нем сказать: он не верил ни в то, что сексуальность нуждается в жестком внешнем контроле во избежание всеобщего разврата, ни в то, что к сексу нужно относиться просто, как к «глотку воды», поскольку это чисто физиологическая потребность, ни в то, что сексуальное раскрепощение сделает его счастливым, ни в то, что научный прогресс в сфере человеческой сексуальности позволит разрешить его личные проблемы.

А то, что он знал, для них осталось тайной, правда, они ее называли «загадкой».

Перед каждым рано или поздно встает выбор — с чем оставаться: с личным предстоянием перед тайной или же с коллективной защищенностью от ее существования.

Норман Спинрад

Сорняк времени

Искра разума, которая является моим сознанием, обитает там, где нет ни пространства, ни времени. Объективная продолжительность моей жизни — сто десять лет, но сам я ощущаю себя бессмертным, ибо мое сознание продолжает жить и за пределами отмеренного срока. Я и младенец, я и ребенок, и юноша, и дряхлый старик, умирающий на чистых белых простынях. Я — все эти люди одновременно, я всегда был ими и всегда буду ими там, где обитает мой разум: на острове вне потока времени.

Моя вечность — сто десять лет. Моя жизнь похожа на биографическую справку в энциклопедии: неизменная, инвариантная, ограниченная по длине, бесконечная по продолжительности. 3 апреля 2040 года я рождаюсь. 2 декабря 2150 года я умираю. Все события между этими датами пролетают в одно мгновение. Говорят, что я передвигаюсь вдоль них вперед и назад по собственной воле, переживая каждое из них снова. Даже это — лишь часть правды. Я переживаю каждое мгновение моих ста десяти лет одновременно, раз и навсегда.

…Как мне рассказать вам об этом? Поймете ли вы меня? Наш язык базируется на концепциях времени, а они-то у нас различны. Для меня времени не существует — во всяком случае существует не так, как для вас.

Я не передвигаюсь последовательно от мгновения к мгновению, подобно слепцу, ощупью бредущему по туннелю. Я обитаю во всех точках туннеля одновременно, и глаза мои широко раскрыты. Время для меня в определенном смысле то же самое, что для вас пространство, это территория, по которой я могу двигаться в разных направлениях.

Но как мне рассказать? Да и поймете ли вы меня? И вы, и я — люди, рожденные женщинами, но в каком-то смысле у вас со мной меньше общего, чем с обезьяной или амебой. Но я должен как-то сообщить вам о себе.

Для меня слишком поздно будет слишком поздно было слишком поздно. Я

попал в этот вечный ад и никогда не смогу из него выбраться, даже призвав на помощь смерть. Моя жизнь неизменна и бесконечна, потому что я съел «Темп», сорняк времени. Упаси вас Боже повторить мой путь. Вы обязаны меня выслушать! Вы должны понять! Вырвите сорняк времени с корнем!

Я хочу рассказать так, как чувствую сам. Бессмысленно пытаться начать сначала. Начала нет. И конца нет. Лишь области времени, имеющие для меня какое-то значение. Позвольте мне описать их. Возможно, вы сумеете меня понять….

8 сентября 2050 года. Мне десять лет. Я в кабинете доктора Фиппса, доктора психиатрической клиники, в которой провел последние восемь лет, 12 июня 2053 года они наконец поймут, что я не сумасшедший. Это будет все, что они поймут, но этого окажется достаточно, чтобы выписать меня. Но 8 сентября 2050 года я все еще нахожусь в клинике.

8 сентября 2050 года — день возвращения первой экспедиции к Тау Кита. Этим событием полны все телепрограммы, вот почему я в кабинете директора и смотрю телевизор вместе с ним. Именно из- за этой экспедиции я и нахожусь в госпитале. Я говорил о ней все предыдущие десять лет. Я требовал, чтобы корабль подвергли карантину, привезенные образцы уничтожили, дабы воспрепятствовать их распространению на Земле. Большую часть моей жизни эти слова принимали за хрестоматийный симптом шизофрении — ведь корабль стартовал 12 июля 2048 года, а возвращался сегодня.

Но 8 сентября 2050 года они пребывали в экстазе встречи. Об этом дне я лепетал, едва появившись на свет, и наконец этот день наступил. И вот я вместе с доктором Фиппсом наблюдаю, как на телеэкране изображение корабля накладывается на изображение огромного бетонного поля.

— Заставьте их выслушать меня! — кричу я, прекрасно, зная, что это безнадежно. — Остановите их, доктор Фиппс, умоляю! — Фиппс смотрит на меня с некоторой тревогой. В его голубых глазах проявляется смесь жалости, смущения и страха. Он хорошо знаком с историей моей болезни. Пухлая папка, заполненная записями сотен сеансов терапии, лежит рядом с портативным телевизором на его столе. В каждой из этих записей фигурирует одна и та же дата: 8 сентября 2050 года — черный день моих «пророчеств». Слушайте же: экспедиция к Тау Кита 12 июля 2048 года. У звезды окажется 12 планет. Лишь единственная из них — пятая — будет подобна Земле, на ней найдут растительную и животную жизнь. Экспедиция привезет с собой образцы и семена небольшого растения с зелеными листьями и меленькими пурпурными цветками — оно получит название «tempis seti»… Позднее его станут называть просто «Темп». И прежде чем его свойства будут обнаружены, семена распространятся по всей Земле. Кто-то первый попробует листья «Темпа». И вскоре появятся люди, которые говорят о будущем. Их нарекут сумасшедшими — пока не наступят события, о которых они говорили…

Затем растение объявят вне закона наряду с наркотиками. Но как и любой запретный плод, «Темп» будет привлекать любителей острых ощущений. И в конце концов тех, кто пробовал «Темп», приравняют к опаснейшим преступникам. Правительства Земли попытаются вытянуть из искалеченных мозгов секреты будущего… Все это записано в истории моей болезни, с которой доктор Фиппс хорошо знаком. Восемь лет мои мрачные прогнозы считались на удивление стойко навязчивой идеей.

Но сегодня 8 сентября 2050 года. Как я и предсказывал, корабль с Тау Кита вернулся. Опускается пандус, экипаж начинает выходить, а доктор Фиппс смотрит на меня застывшим взглядом.

Репортеры со всех сторон обступают капитана корабля, и тот смущенно качает головой.

— Позвольте мне сначала сделать короткое сообщение, — решительно говорит он. — А вы поберегите силы на остальную команду.

Телеэкран заполняет узкое, с четкими чертами бледное лицо капитана.

— Экспедиция оказалась успешной, — говорит он. — В системе Тау Кита обнаружено двенадцать планет, пятая из них подобна Земле, на ней есть растения и примитивные животные. Очень странные животные…