Назавтра был назначен, общий сбор всех, кто имел хоть какое-то отношение к интернату: бывшие и нынешние воспитанники, их родственники и друзья. Должно было собраться не меньше пятисот человек, очень многие приезжали из других городов Украины и даже стран. Тем, кто сейчас находился на службе в вооруженных силах Украины, были высланы срочные телеграммы, с известием, что у них умерли близкие родственники, и требуется срочное их присутствие.

Пока парни, под руководством, братьев Патроховых, работали над планом города, я писал речь, для Вовки Серова. Завтра, на общем сборе, он должен был сказать, что-нибудь торжественное и проникновенное, что-нибудь такое, чтобы все кто был в зале, были готовы отдать свои жизни. Сам Вовка, не понимал, почему я не хочу выступать перед такой большой аудиторией, ведь у меня и речь была поставлена лучше, а во время беседы, я мог с легкостью импровизировать и быстро находить ответы, на любые, даже самые провокационные вопросы. Но, выступить завтра с трибуны, означало только одно — взять на себя командованием отрядом, а вот этого мне хотелось меньше всего. Во-первых, это большая ответственность, а, во-вторых, большая опасность не только для меня, а в первую очередь, для моих близких. Найти мою семью, которая сейчас находиться в Сибири, у родственников жены, не составляло особого труда. Именно, поэтому я не хотел выходить на свет, я планировал оставаться в тени, как можно дольше.

Через несколько часов, мне было пора ехать в квартиру, которую Кружевников использовал, как почтовый ящик. Взяв с собой, для прикрытия, Гену и Ветрова, мы, загрузившись в зеленую «копейку», поехали на улицу Буденного, дом 19, квартира 301. Ночью, в спальном районе, царила полная тишина. Все-таки, два часа ночи. Машину, мы бросили на другом конце двора. Ветров, остался в машине, двигатель которой не глушили. К нам в машину, сели двое пацанов, которых Серов младший оставил вместо себя, для наблюдением за квартирой. В квартиру я пошел один, Гена остался на улице, прикрывая меня. Дверь, нужной мне квартиры, была плотно прикрыта. Потянув за ручку, я открыл дверь и осторожно проскользнул внутрь. Света, который проникал через неплотно прикрытые жалюзи, было достаточно, чтобы не натыкаться в темноте на предметы интерьера. Хотя, по большому счету, натыкаться особо не было на что. В квартире царило спартанское убранство в стиле — «минимализм». Двухкомнатная квартира, в которой из мебели были: кровать и шкаф — в одной о комнате и стол и три стула — в другой комнате.

На столе, лежала большая коробка и два бумажных конверта. Открыв коробку, я оглядел ее содержимое: деньги в банковских упаковках, несколько удостоверений на имя офицеров российских спецслужб и упаковка белого рассыпчатого вещества, скорее всего — наркотик. В конвертах были какие-то бумаги, схемы и фотографии. Фотографий, была целая стопка, большие и маленькие с изображением людей и зданий. Собрав все это, в принесенную с собой сумку, я внимательно осмотрел квартиру и нашел на кухне, несколько «стволов», явно предназначенных, для спецназа: ВСС «Винторез», восемь сменных магазинов к нему и пластиковый пакет в котором было запаяно триста патронов. Рядом с «Винторезом»» лежал пластиковый кейс, в котором были уложены два небольших пистолета и один цилиндр глушителя. Взяв один из пистолетов в руки, я увидел на рукоятке, выбитое клеймо — «ГШ-18». Вместе с кейсом, лежало шесть сменных магазинов, и восемь упаковок патронов, на пятьдесят патронов каждая. Все патроны были с бронебойной пулей. Так же вместе с кейсом, было три кобуры: плечевая — скрытого ношения, и две поясных, одна мягкая, которую можно прицепить на ногу и одна жесткая, для ношения в разгрузочном жилете.

В ванной комнате, под раковиной, стоял пластиковый шкаф, внутри которого, лежали четыре автомата Калашникова АКСУ. Вместе с автоматами, лежало двадцать запасных магазинов, а вот патронов, было всего сотня.

Все найденное в квартире я положил в сумку, благо взял её, большую и крепкую.

Я вышел на улицу, и сев в машину, мы все вместе, покинули пустынный двор пятиэтажек. Доехав да интерната, все отправились спать. Я прихватил сумку с собой — утром разберусь с её содержимым.

Когда я засыпал, у меня промелькнула только одна мысль — присниться или нет мне сон — вещун?

Глава 4

Банковский «минивэн» подъехал, с опозданием в три минуты — что, в принципе, ничего не означало. Ну, опоздал и опоздал, в конце концов, инкассаторы приехали не в магазин за выручкой, а на подработку — «шабашку», так сказать. Бронированный «Фольксваген Т4» встал точно в тоже место, где он останавливался и три дня назад — небольшой закуток между, выступающим, углом здания и мусорными баками. Закуток, находился в небольшом тупичке, между двумя строениями. Рядом располагался ювелирный магазин и ломбард. Машина появлялась раз в три дня. Инкассаторы приехали, чтобы вывезти, упакованные в коробки драгоценности и часть выручки ломбарда. Скорее всего, существовала договоренность между старшим группы инкассаторов и хозяином магазина.

Один из инкассаторов, вышел из машины и направился к неприметной металлической двери, которая располагалась в стене здания. Инкассатор выбил пальцами условный сигнал, дверь открылась, пропуская инкассатора внутрь.

— Начали! — прошептал я, в гарнитуру мобильного телефона.

Мусорные баки «взорвались» грудой мусора. Наружу вылетели целлофановые пакеты, куски упаковочного пенопласта и пустые пластиковые бутылки. Из контейнеров выскочили два человека укутанные в плащ-палатки. Большие капюшоны плащей, призванные укрывать солдатскую каску, были надвинуты на головы, и завязаны внизу, на шее. В капюшонах были вырезаны прорези для глаз и рта. Упакованные в плащ-палатки, и капюшоны-маски, нападавшие были похоже на бэтменов.

Один из «мусорных» бэтменов, несколько раз выстрелил в темное нутро инкассаторской машины, из травматического пистолета «Оса», а второй тем временем, подскочив к двери, упер в неё кусок металлической трубы, и ударом ботинка, вбил её в асфальтное крошево. Теперь открыть дверь будет очень тяжело.

Упакованные в плащ-палатки парни сноровисто вытащили из «Фольксвагена» брезентовые мешки с деньгами. Один из бэтменов кинул в машину инкассаторов, продолговатый цилиндр, из которого раздавалось шипение и вырывались клубы дыма.

Я сдал машину задом, и заехал в тупик. Задние дверцы моего «Пежо Боксер», были предусмотрено открыты. Оба бэтмена запрыгнули в кузов машины. Я нажал на педаль газа и рванул с места. Задние колеса, истошно взвизгнув, начали бешено крутиться, оставляя жирные черные полосы на асфальте. Машину повело из стороны в сторону, но она не двинулась с места. Я выжал педаль газа до пола, мотор ревел на повышенных оборотах, но машина не слушалась, она замерла как вкопанная.

— Леха, что за херня?! — закричал один из бэтменов, стуча кулаком в фанерную перегородку, отделяющую кабину от кузова. — Гони! Сейчас инкассаторы очухаются и тогда нам, всем крышка!

Машина не двигалась, я посмотрел в зеркало заднего вида и сквозь дым, от горящих задних колес, увидел, что к машине приближаются вооруженные автоматами инкассаторы. Ударив несколько раз кулаком в перегородку, отделявшую водителя от кузова, я выпрыгнул на улицу.

Та-та-та-та — «ксюха» в руках инкассаторы выпустила короткую очередь. Я пригнулся и пули, просвистев у меня над головой, изрешетили дверь фургона.

Бах! Бах! — я выстрелил в ответ, инкассатор, даже не подумал пригнуться.

Бах! Бах! — пули, выпущенные из «ТТ», попали работнику банка в грудь, и он упал на землю.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! — «заговорили» пистолеты по ту сторону фургона — в дело вступили братья Серовы.

Бах! Бах! Бах! Бах! — пистолеты по ту сторону фургона, стреляли без остановки!

Да, что у них там такое? Не могут справиться с одним охранником?!

Оббежав, вокруг машины, я увидел Вовку и Васю, которые стояли возле машины и стреляли, держа пистолеты перед собой. Возле их ног лежало ЧЕТЫРЕ убитых охранника!!! А. если учесть еще и того, которого застрелил я, то получалось ПЯТЬ! Откуда столько?! Их в банковской машине, было всего трое!