Так что, ни о каких хождениях туда-сюда не могло быть и речи. Все, кто хотели стать непосредственными учениками Иисуса, должны были отказаться от прежнего образа жизни, или, говоря словами апостола Петра, «оставить всё» (Мк. 10:28), и войти в созданную их учителем организацию. Выражаясь современным языком, это был переход на «партийную работу» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нам доподлинно неизвестно, как осуществлялось вознаграждение за службу в организации Иисуса: денежным жалованьем или же как-то ещё. Скорее всего, судя по устройству внутренней жизни иерусалимской общины уже после смерти и вознесения Христа, это было что-то вроде совместных трапез и раздачи предметов первой необходимости за счёт «партийной казны». Апостолы, несомненно, пытались воспроизвести в руководимой ими общине тот же самый внутренний распорядок, к которому привыкли за время совместной деятельности с Иисусом.
Следует заметить, что этот распорядок, основанный на обобществлении имущества, совместных трапезах и т.п., продержался в христианских общинах весьма недолго. И не удивительно! То, что было пригодно для партийных функционеров, сделавших пропаганду нового учения своей профессией, оказалось совершенно неприемлемым для обычных мирян — земледельцев, ремесленников, торговцев. Однако эта неудачная попытка лишний раз доказывает существование «партии» Иисуса. Действительно, если в первых христианских общинах существовал подобный внутренний распорядок, то, значит, существовал и образец, с которого он был скопирован!
Как видим, владыка Иннокентий был не прав, утверждая, что только двенадцать ближайших апостолов находились постоянно с Иисусом, а все остальные — «повремённо». Из текста Евангелий мы знаем, что всякий, кто хотел стать его учеником, должен был решительно порывать со своим прошлым, дабы уже ничего не мешало полностью сосредоточиться на партийной работе. Совершенно ясно, что после столь серьёзного шага возвращение к прежним домашним заботам становилось затруднительным, если вообще возможным. Другое дело, что ученикам Иисуса совсем не обязательно было ходить всей толпой за своим учителем. Часть их них, несомненно, оставалась на местах, образуя, как сказали бы сегодня, региональные отделения или ячейки «партии». Поэтому не удивительно, что Иисус, приходя, скажем, в Иерусалим или в другой город, немедленно получал энергичную поддержку со стороны местных активистов. Грозные инвективы Христа по адресу тех городов, которые «не покаялись» (Мф. 11:20-25), — «Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!» — наверняка следует понимать в том смысле, что, несмотря на все усилия, в этих городах ему не удалось основать местные отделения «партии».
Разумеется, вокруг Иисуса находились не одни только убеждённые ученики и последователи. Было много попутчиков, да и просто любопытных. Эти, действительно, послушав Иисуса, могли уходить, а затем являться снова. Но, как понимает читатель, их нельзя отнести ни к апостолам, ни даже к обычным ученикам Христа.
Почему архиепископ Иннокентий прошёл мимо столь явных намёков, указывающих на существование общественной организации, созданной Иисусом, догадаться, в общем-то, не сложно. Книгу свою он издал в самый разгар николаевской реакции, спустя всего лишь пять лет после восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 г., когда ещё свежи были слухи о неких тайных обществах, созданных декабристами. Дабы не раздражать мнительного царя опасными ассоциациями, владыка поспешил представить в своей книге дело таким образом, что Иисус будто бы и в мыслях никогда не держал идею о создании «общества, в коем мог бы образоваться дух самостоятельности гражданской».
В Евангелии от Луки сказано, что «Иисус, начиная Своё служение, был лет тридцати» (Лк. 3:23), то есть уже достаточно зрелым человеком. Интересно, а что было в его жизни до этого момента? Как и почему увлёкся он общественной деятельностью?
О раннем, «допартийном», периоде жизни Иисуса почти ничего не известно, однако на основании некоторых косвенных признаков можно предполагать, что его решение посвятить себя проповеди не было эдаким внезапным озарением: пилил-пилил плотник Иешуа доску, ни о чём таком не думал, а потом вдруг бросил пилу, снял фартук и пошёл искать учеников... Как это обычно и бывает в реальной жизни, самостоятельному служению Иисуса должен был предшествовать более или менее значительный период идейных исканий и духовного самосовершенствования.
Как можно понять из евангельских текстов, Иисус, скорее всего, происходил из ортодоксальной еврейской семьи. Это видно даже по тем именам, которые носили он сам, его родители и братья. В тогдашней Палестине, испытывавшей сильное эллинистическое влияние, греческие имена были не редкостью, их носили многие саддукеи, некоторые первосвященники и даже двое апостолов — Филипп и Андрей. Однако в семье Иисуса, как видим, решительное предпочтение отдавалось старозаветным еврейским именам.
О набожности Иосифа и Марии говорит и тот факт, что «выкупить» своего первенца-Иисуса они отправились в Иерусалим, а не сделали это на месте, у знакомого священника (Лк. 2:27). Только очень благочестивые люди для этой цели предпринимали специальное путешествие в столицу. (По Моисееву Закону, первенцы мужского пола «всякой плоти» принадлежали жрецам, потомкам Аарона. Их полагалось у жрецов «выкупать»)[10]
Наконец, не следует забывать, что из этой семьи вышел не только Иисус, но и такой суровый ревнитель Закона, мрачный аскет и догматик, как Иаков Праведный — брат Господень. Это также подтверждает нашу догадку о том, что семья Иисуса была патриархальной, строго соблюдавшей все положенные Моисеевым Законом обряды. (Подробнее о брате Господнем — в Главе 21.)
Именно в семье Иисус получил свои первые наставления в Моисеевой религии. Ветхозаветные заповеди предписывали еврейским родителям учить своих детей Закону (Втор. 6:7; 11:19). Судя по некоторым свидетельствам античных авторов, этот обычай неукоснительно соблюдался, а в набожной семье плотника Иосифа — тем более. Получив начальные познания в Законе под руководством кого-то из близких, скорее всего, отца, Иисус в дальнейшем настойчиво занимался самообразованием. В Назарете, где он жил, была синагога, в которой верующие, собираясь, читали Тору, обменивались мнениями по поводу различных вероучительских вопросов, а нередко и спорили. Знаний и опыта набирался Иисус и во время обязательных для каждого правоверного иудея праздничных посещений Иерусалима: здесь пытливый молодой человек, по всей вероятности, вступал в учёные беседы с признанными знатоками Торы.
В результате Иисус приобрёл обширные познания в Писании. Как замечает К. Эванс, Иисус цитирует или ссылается в общей сложности на двадцать три из тридцати шести книг еврейской Библии (если считать книги Самуила, Царств и Паралипоменон тремя книгами, а не шестью) {37}. Своей огромной эрудицией Иисус поражал окружающих, которые говорили: «Как Он знает Писания, не учившись?» (Ин. 7:15). Эта фраза подтверждает, что Иисус был гениальным самоучкой, дошедшим до всего своим умом и не посещавшим никого из тогдашних учителей Закона.
Назарет — родная деревня Иисуса[11] — не был, как мы теперь знаем, сонным галилейским захолустьем. Располагался он всего лишь в нескольких километрах от крупного города Сепфориса (Диокесарии) и поблизости от большой дороги, соединявшей два других значительных города — Кесарию Приморскую (на берегу Средиземного моря) и Тиберию (на берегу Галилейского озера). Это означает, что Иисус рос и развивался не в изоляции от внешнего мира, а имея возможность быть в курсе всех событий, которые волновали в то время еврейское население Палестины.
Иисус не был, как его нередко изображают, простым, наивным, необразованным ремесленником. Судя по Евангелиям, он свободно ориентировался в Писании, удачно и к месту извлекая оттуда многочисленные примеры для подкрепления своих собственных слов. Подсчитано, что в синоптических Евангелиях Иисус пятнадцать или шестнадцать раз ссылается на Второзаконие, около сорока раз — на Исайю и около тринадцати раз — на Псалтирь {38}. Признаком его учёности является и тот факт, что к нему обычно обращались «равви» («мой учитель»). В те времена так называли не только профессиональных «книжников», но и всех признанных знатоков Торы, независимо от того, кем они были по роду своих основных занятий. Давид Флуссер в книге «Иисус» утверждает, что самыми сведущими в Писании считались тогда столяры. «Когда возникал спор по поводу сложного вопроса, обычно говорили: «Нет ли здесь столяра, сына столяра, который смог бы решить нам этот вопрос?» {39}. Иисус, как известно, был столяром или плотником, плотником был и его отец. Конечно, это не доказывает, что Иосиф с Иисусом были именно из таких грамотеев, но и не исключает.