Заняли свои места Боуэн–Лодж и заседатели. В полной тишине поднялся Холленд и объявил, что, к сожалению, главный свидетель отсутствует.

– Вы обратились в полицию? – поинтересовался председатель.

– Да. Объявлен розыск. Боуэн–Лодж повертел бумаги.

– Вы не желаете заново допросить кого–нибудь из прочих свидетелей? – спросил Холленд.

Боуэн–Лодж был в явном замешательстве. Он оглядел свидетелей, и мне в какой–то момент показалось, что его пристальный взгляд обращен ко мне. Наконец он наклонился к заседателям и о чем–то с ними посовещался. Я чувствовал, как рубашка у меня прилипает к телу. Что я скажу, если сейчас он вызовет меня? Как объясню, почему не сообщил, что «Мэри Дир» выброшена на Минкис?

Минуты ожидания показались мне вечностью. Наконец раздался голос Боуэн–Лоджа:

– Не думаю, мистер Холленд, что сейчас есть смысл снова вызывать свидетелей! Мы с заседателями пришли к соглашению, что, поскольку местоположение «Мэри Дир» установлено, продолжать расследование в отсутствие главного свидетеля нецелесообразно. Я закрываю заседание суда на время осмотра судна. Все свидетели свободны. Вас известят в установленном порядке, если потребуются ваши показания.

Все кончилось. Председатель с заседателями покинули свои места, и зал опустел. Когда я направлялся к выходу, Хиггинс вышел вперед и преградил мне дорогу.

– Где Он? Куда он запропастился? – грубо спросил он.

Я уставился на Хиггинса, недоумевая, почему он так волнуется по поводу исчезновения Патча. Ему бы следовало радоваться.

– А вас–то почему это тревожит? – спросил я. Маленькие, как бусинки, глазки испытующе смотрели мне в лицо.

– А, так ты знаешь? Я же говорил, что знаешь!

– Если уж на то пошло, то я не знаю, – отрезал я. – Не знаю, к великому сожалению!

– К черту! – Вся его злоба вырвалась наружу. – Думаешь, я не понял, что вы замышляете с этой вашей яхтой, стоящей в Лулсворте? Говорю тебе: если ты затеял грязную игру, берегись! Так–то!

Он сощурил свои свинячьи глазки, резко развернулся и ушел.

Когда мы с Хэлом двинулись к выходу, он спросил меня:

– Надеюсь, ты не будешь столь глуп и не поможешь ему улизнуть за границу?

Он смотрел на меня серьезно, с тревогой в глазах. – Нет, думаю, ему и в голову не приходило, что это путь к спасению.

Хэл неуверенно кивнул. Он бы еще продолжал увещевать меня, но на улице к нему подошел человек в бушлате с маленькой острой бородкой и седеющими волосами. Высоким, скрипучим голосом он сказал Хэлу:

– О, она не по вашему вкусу, полковник, определенно не по вашему.

Потом они. начали говорить о какой–то моторной лодке… Звонили часа полтора назад. Зафрахтовали ее с месяц назад… Да, старая «Гризельда». Вы помните: киль весь прогнил и чертовски качает! Человек пронзительно засмеялся и ушел, а Хэл приблизился ко мне. По–видимому, это был лодочный брокер из Бошема, потому что Хэл бросил:

– Тут, пожалуй, особо не разживешься! – Он задумался и добавил: – Интересно, не компания ли Деллимара взяла лодку напрокат, чтобы отправиться и самим посмотреть, что там открыли эти французские спасатели. Я бы не удивился!

Мы направились к машине, а он все продолжал уговаривать меня, пока не поздно, оставить это дело. Но я думал только о Хиггинсе. Почему он так напуган исчезновением Патча?

– Джон! Ты меня не слушаешь!

– Нет. Прости.

– Ну, это неудивительно. Добрых советов никто не слушает!

У машины мы остановились.

– Если дело дойдет до уголовного суда, смотри, расскажи все, как было на самом деле. Нельзя, чтобы из тебя вытягивали информацию на перекрестном допросе. С тобой будут играть, как кошки с мышью, и ты можешь серьезно влипнуть.

– Ладно! – сказал я.

Мы поехали в полицейский участок узнать, нет ли новостей о Патче. Сержант за стойкой сказал, что его видели в нескольких пабах в районе доков, что часть ночи он провел в ночном баре на Портсмутской дороге, а в четыре часа утра сел на грузовик, возвращавшийся в Саутгем–птон. Сейчас ищут водителя этого грузовика.

Мы еще поболтались там немного, но новостей не было.

– По–моему, – мрачно сказал сержант, – их и–не будет, пока не найдут тело. Бывшие в баре рассказывают: он был в отчаянии и выглядел как живой мертвец.

Хэл отвез меня на вокзал. В ожидании поезда я купил вечернюю газету и поймал себя на том, что смотрю прогноз погоды. Ветер умеренный, северо–западный. Листая газету, я думал о Хиггинсе, компании Деллимара и о Минкис, которая находится всего в одном дне пути от Лулсворта.

Часть третья МИНКИС

– «Морская ведьма»! Эй! «Морская ведьма»! – Мой голос заглушали крики чаек, круживших над водой под мелким дождичком.

Яхта неподвижно стояла в блюдечке бухты, слегка покачиваясь, когда легкий бриз поднимал рябь на зеркальной поверхности воды.

Серые, окутанные туманом холмы окружали бухту, и их травянистые склоны спускались к грязно–белым меловым обрывам. Вокруг не было ни души.

– Эй! На «Морской ведьме»!

На палубе яхты зашевелилась какая–то фигура, мелькнул желтый клеенчатый плащ, заскрипели весла, и мне навстречу понеслась лодка. Вскоре она пристала к берегу, шваркнув днищем по песку, я забрался в нее, и Майк оттолкнулся от берега.

Мне не пришлось рассказывать ему о расследовании: он читал газеты. Как только мы оказались на борту яхты и подняли лодку, я принялся распаковывать свой чемодан и раскладывать вещи. Вот тут–то Майк и стал засыпать меня вопросами: что случилось с Патчем и почему он не появился сегодня утром в зале суда.

– Тебе известно, что выдан ордер на его арест? – спросил он.

– Ордер? А ты откуда знаешь? – Не знаю почему, но это показалось мне несправедливым и бессмысленным.

– Из шестичасовых новостей.

– И там сказали, какое ему предъявлено обвинение?

– Нет. Но на всех дорогах из Саутгемптона выставлены полицейские посты и установлено наблюдение за всеми портами.

За ужином мы продолжали обсуждать события. Нас было только двое. Ион отправился домой навестить родных. Майк должен был позвонить ему, как только мы снова сможем приступить к работе, но он еще не звонил, потому что прогноз обещал ухудшение погоды.

Больше всего Майка озадачило, почему Патч не рассказал суду о предложении Деллимара. Поскольку он не присутствовал на суде, а читал газеты и к тому же сохранил живые воспоминания о визите Патча, он за кофе заговорил о пакете, переданном мне в Пемполе.

– Как думаешь, там не могло быть никаких важных доказательств?

Я совсем забыл о пакете.

– Если бы там что–то было, он попросил бы меня привезти пакет!

– Он еще у тебя?

Я кивнул и прошел в каюту. Пакет лежал в моем портфеле, и я отнес его в салон. Майк очистил место на столе, я взял нож и перерезал бечевку, чувствуя себя так, словно вскрывал ранец с пожитками какого–нибудь убитого на войне бедняги.

– Похоже на книгу, – заметил Майк. – Неужели это вахтенный журнал?

– Нет, вахтенный журнал в суде.

Внутри коричневой бумажной оболочки лежал конверт. На нем было напечатано: «Дж.С.Б. Деллимар», а внизу синим карандашом нацарапано всего одно слово: «Получено». Конверт был вскрыт, и место разреза пересекала печать городского банка. У меня появилась надежда, что Майк не ошибся и сейчас мы увидим какую–нибудь бухгалтерскую книгу компании Деллимара, которая поможет обнаружить финансовый мотив. Я вытряхнул содержимое конверта на стол, и мы оба замерли, не веря глазам своим.

Среди грязной посуды на столе красовалась толстая пачка пятифунтовых банкнот.

Майк смотрел на эту кучу с открытым ртом. Никогда еще ему не приходилось видеть так много наличных денег, да, впрочем, и мне тоже. Я разделил пачку и сказал:

– Считай!

В течение нескольких минут в салоне стояла мертвая тишина, если не считать хруста банкнот Английского банка. Оказалось, что там ровно 5000 фунтов стерлингов. Майк взглянул на меня:

. – Неудивительно, что он не захотел сам перевозить пакет через таможню! – Помолчав, Майк спросил: – Как ты думаешь, не принял ли он в конце концов предложение Деллимара?