Человек, сидящий прямо за ней, подал мне знак, и я узнал Хэла. Я протиснулся сквозь толпу и пристроился рядом.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – шепнул я.

, – Я – очень важный свидетель, – улыбнулся Хэл. – Не забывай, что именно я доложил о брошенном судне, на борту которого остался член моего экипажа и безрассудно храбрый капитан! Да и во всяком случае, я не упустил бы это расследование за любые блага мира! Если хочешь знать мое мнение, дело будет преинтереснейшее!

К тому времени, как я вошел в зал, продолжался опрос свидетелей. В разных концах зала поднимались люди, называя свое имя, род занятий и фирму, которую они представляют. Их было удивительно много: представители страховых компаний, компании Деллимара, Ассоциации морских офицеров и радиооператоров, различных союзов, был даже стряпчий, ведущий дела наследников покойного капитана Таггарта.

По сравнению с уголовным судом здесь царила неофициальная атмосфера: ни париков, ни мантий, ни полиции. Судья и трое заседателей были в простых пиджачных парах. Наискосок от меня сидели адвокаты, представлявшие заинтересованные стороны. Их было очень много. За местами свидетелей расположились два репортера. Места поблизости от нас занимали адвокат Государственного казначейства со своими подчиненными и стряпчие.

Хэл наклонился ко мне:

– Знаешь, кто представляет страховщиков? – прошептал он. – Сэр Лайонел Фолсетт! Один из Самых дорогих адвокатов! – Он бросил на меня быстрый взгляд своих голубых глаз. – Это кое–что значит, а?

Я взглянул на Патча и только сейчас понял, что тоже могу оказаться на свидетельском месте и все эти адвокаты имеют право подвергнуть меня перекрестному допросу.

Зал постепенно затихал. Председатель, что–то серьезно обсуждавший с присяжными, повернулся и оглядел публику. Как только воцарилась полная тишина, он обратился к присутствующим:

– Господа! Суд собрался, чтобы рассмотреть исчезновение парохода «Мэри Дир». Его долг – расследовать не только обстоятельства самого исчезновения, но и все относящиеся к делу факты, которые могли бы способствовать оному несчастью. В ходе расследования будут рассмотрены состояние судна при выходе из Иокогамы, его мореходные качества, состояние машины, характер и происхождение груза, условия оплаты за транспортировку и состояние противопожарного оборудования.

Будут рассмотрены также действия командного состава, всех тех, кто имел отношение к управлению «Мэри Дир» на предмет определения их виновности в гибели судна.

Это настоящая катастрофа, господа! Из тридцати двух человек не меньше двенадцати, более трети экипажа, лишились жизни. Во время рейса умер капитан, а директор компании, владевшей судном, объявлен пропавшим без вести. Мы расследуем трагические обстоятельства, возможно, в зале присутствуют родственники погибших, поэтому считаю своим долгом напомнить вам, что «это – официальное дознание, имеющее целью определить причину катастрофы, и прошу отнестись к погибшим с должным уважением, помня, что они уже не могут защититься!

Я призываю вас расследовать это ужасное дело основательно и беспристрастно, т–Мистер Боуэн–Лодж немного подался вперед. – Попрошу мистера Холленда от имени Министерства путей сообщения открыть заседание!

Холленд с равным успехом мог сойти и за банкира, и за биржевого брокера.

В то время как судья с угрюмым видом призывал суд объективно расследовать трагедию и заставил зал проникнуться драматизмом событий, этот высокий адвокат с гладким лицом, прилизанными черными волосами и холодными светскими манерами, казалось, не интересовался ничем, кроме цифр. Тонкости человеческого поведения не занимали его.

– Господин председатель! – Он встал и повернулся лицом к судье и заседателям, засунув руки D карманы пиджака. – Думаю, я должен с самого начала довести до вашего сведения, что следователь отдела кораблекрушений в своем докладе министру подчеркнул противоречивость показаний оставшихся в живых. Как вам известно, доклад подготовлен на основании письменных показаний, данных под присягой. Поэтому я не собираюсь описывать подробно события, приведшие к катастрофе, и саму катастрофу. Я ограничусь кратким изложением установленных фактов, касающихся последнего рейса судна, а подробности происшествия прояснятся из показаний свидетелей.

Он замолчал и заглянул в свои записи. Затем посмотрел в зал и ровным, бесцветным голосом начал излагать факты.

«Мэри Дир» была куплена Торговой пароходной компанией Деллимара в июне прошлого года. Ранее она принадлежала бирманской компании и в течение двух лет стояла на якоре в бухте близ Иокогамы. По завершении процедуры покупки она была отбуксирована в Иокогаму для тщательного осмотра. 18 ноября был выдан сертификат на единственный рейс в Антверпен, а оттуда в Англию, где судно должно было пойти на металлолом. 2 декабря судно загрузилось углем.

4 декабря судно приняло груз из 148 авиационных моторов американского производства, включая 56 реактивных моторов для специальных истребителей, состоящих на вооружении НАТО. Кроме этого груза, предназначенного для Антверпена и равномерно распределенного по всем четырем трюмам, было загружено большое количество японского хлопка и вискозы. Эта часть груза следовала до Рангуна и поэтому была погружена поверх моторов. Весь груз, включая моторы, принадлежал «Хеу трейдинг корпорейшн», очень крупной и влиятельной китайской торговой компании в Сингапуре.

8 декабря «Мэри Дир» отчалила из Иокогамы. 6 января она пришла в Рангун и выгрузила японские товары: хлопок и вискозу.

Хлопок–сырец, предназначенный для Англии и также принадлежавший «Хеу трейдинг корпорейшн», был еще не готов к погрузке, поэтому судно проследовало в угольную бухту, а оттуда в реку, где встало на банку, уже занятую «Торре Аннунциатой» – еще одним судном компании Деллимара. Четыре дня спустя она снова вошла в док, где загрузилась хлопком–сырцом в трюмы номер два и три. 15 января «Мэри Дир» вышла из Рангуна и 4 февраля пришла в Аден. Здесь сошел на берег заболевший мистер Адаме, первый помощник капитана. На его должность нанялся мистер Патч. 6 февраля судно вышло из Адена. 2 марта капитан Джеймс Таггарт умер, и командование судном принял мистер Патч. Это случилось в Средиземном море, спустя четыре дня после прохода Порт–Саида.

9 марта «Мэри Дир» прошла через Гибралтар и вышла в Атлантический океан, сразу попав в область ненастья. В трюмы набралось некоторое количество воды, и насосы работали непрерывно.

16 марта положение ухудшилось, так как поднялся шторм.

– А теперь, – повысил голос Холленд, – мы подошли к серии инцидентов, которые с полным основанием можно .назвать таинственными и которые, собственно, являются предметом настоящего расследования.

Он коротко перечислил: повреждения в передних трюмах, насосы, не справляющиеся с напором воды, повреждение переборки в котельном отделении, пожар в радиорубке, исчезновение Деллимара и, наконец, после прохождения Уэссана пожар в третьем трюме, бегство с судна всех, кроме капитана, обнаружение судна на следующее утро и его окончательное исчезновение.

Он вбивал эти факты в головы собравшихся в зале, чеканя фразы, дабы произвести наибольший эффект.

– Двенадцать человек погибли, господа, – произнес он тихо и веско. – Они нашли свою смерть в безумной попытке выбраться с судна, находившегося под угрозой затопления. Это само по себе крайне важно. – Он повернулся к председателю: – Я не пытаюсь повлиять на суд, а просто представляю факты. Но я имею право привлечь ваше высокое внимание и внимание суда к некоторым обстоятельствам. Первое: судно несомненно обладало высокими мореходными качествами, и второе – когда «Мэри Дир» покинули, она оставалась на плаву во время жесточайшего шторма еще в течение сорока восьми часов. Смею утверждать, что это один из самых невероятных случаев из всех, какие мы когда–либо расследовали, и результат вашего решения может иметь далеко идущие последствия для одного или нескольких присутствующих в зале.